Спецкоманда на завтра - Юрий Артемьев

этого? Да никакого… Вписались бы в блудняк. Либо сами на нож напоролись бы, либо сели за то же самое. И хрен его знает, куда бы тогда вывела кривая дорожка. А так… Пока молод и здоров… Но этот старлей с вами вроде не из ментов, а из конторы…

«Ту-дук. Ту-дук…» стучат колёсики вагонные.

А откуда Тихон знает, что Сергей не мент? И откуда он знает, что тот старший лейтенант?

Оба-на… Даже я этого не знал. Он как назвался Сергеем. Так и был для меня только Сергеем Карпиным. И Игорь, когда нас отправлял, сказал: «С вами Сергей поедет.» И никаких старлеев нигде не звучало. А Тихон знает…

Кому Серёга там свою ксиву светил? Младлею… Да… А сержант далеко стоял и не мог прочитать звание…

— Ты Тихон я гляжу, тоже ментами не брезгуешь? Эти двое у тебя на окладе служат? Как платишь им? Сдельно или повремённо?

— Как получится, Саня! Ты теперь ведь тоже вроде бы в менты подался? И тебе не западло вот так вот со мной общаться?

— А почему бы не поговорить с хорошим человеком?

— Смотрю я на тебя и удивляюсь… Ты со всеми умудряешься общий язык найти.

— Не. Не со всеми. Твои бакланы меня не поняли.

— Ты их за это и наказал. От них ответки не жди. Я за тебя слово замолвил.

— Тихон! Ты на меня сейчас долг пытаешься повесить?

— И в мыслях не было. Это у меня перед тобой есть должок. Причём кровный. Нашли мы ту финку. Пацаны два часа за ней ныряли, но нашли. А фиксатого свои же подельнички там затоптали, когда вы поляну покинули. Так что этой мокрухи на тебе и твоём брате не висит.

— От души! Буду знать…

* * *

В это время распахнулась дверь, и появился Лёха.

— Саня! Ну, ты куда пропал-то. Ушел в сортир и не вернулся. Я уж думал, что тебя русалки утащили…

Лёшка болтал, как бы шутя, а сам краем глаза следил за стоящим сбоку человеком.

— Лёха! Познакомься! Это Тихон! Я про него рассказывал.

А Тихон стоял и очень внимательно разглядывал нас с братом. Наконец он видимо пришёл к какому-то своему, одному ему известному выводу. Он протянул Лёшке раскрытую ладонь и сказал.

— Зови меня просто — Тихон.

Лёшка пожал протянутую руку и так же спокойно ответил.

— А меня зовут Лёха Тихий.

Тихон протянул руку и мне. Я тоже ответил ему крепким рукопожатием.

— Пора мне, парни! А ты, Санёк, запомни! Я свой долг перед тобой помню. Будет нужно, найди меня! Чем смогу, помогу. Но имей в виду, что на ментов я работать не буду, как бы меня жизнь не прижала. А тебе лично и брату твоему помогу.

— Тихон! Я тебе тоже скажу одну вещь. У меня одно слово. Если я за «красных», то на чёрной стороне не моя поляна. Если у тебя лично будет беда, впишусь. Кому-то другому даже руки не подам.

— Я тебя услышал, парень! Удачи!

— Земля круглая. Дай бог, свидемся…

Вечер 24 июня. 1974 год

Скорый поезд «Москва — Симферополь».

— Что это было, Саня? — спросил меня Лёха, как только Тихон удалился и за ним хлопнули по очереди пара тамбурных дверей.

— Знакомого встретил.

— Он с этими что ли?

— Может быть… Я не интересовался.

— А он тебе не рассказал, почему не вытащил тогда тебя из отделения, когда обещал.

— Рассказал. Он сказал, что послал адвоката. Но когда тот приехал отделение уже трясли особисты как тузик грелку.

— И ты ему веришь?

— В какой-то мере… Он знал, что там было с утра. Хотя и в искажённом виде.

— Это в каком же?

— Да там уже слухи пошли, что пацан в трусах и в майке десятерых ментов по полу раскидал, а потом ещё и окропил жёлтеньким.

— А что не так?

— Ну, откуда десять. Я только пятерых там слегка в луже повалял.

— Ага. И сам извалялся…

— Бывает…

— Чего он от тебя хотел?

— Ничего. Помнишь фиксатого?

— Помню… — Лёшка помрачнел.

— После того, как мы оттуда ушли, его свои же подельнички запинали насмерть.

— Во как?

— А финку пацаны Тихона нашли. Два часа в пруду ныряли, говорят. Тот самый нож, которым его брата зарезали…

— Ну, ясно… Пошли уже! А то там твоя… Волнуется…

Утро 25 июня. 1974 год

Скорый поезд «Москва — Симферополь».

Я всегда замечал, что под стук вагонных колёс всегда хорошо спится. Это мерное покачивание под бесконечный «Ту-дук. Ту-дук…». Что может быть лучше?

Но утро безжалостно проникает всюду своими солнечными лучами. И хотя вставать лень, но есть такое слово — надо… Надо успеть умыться, перекусить, и собрать все свои вещи.

Ехать осталось часа два… Солнце за окнами уже не светит, а жарит. Матрасы смотали. Бельё сдали. Все успели сбегать по нужде до начала так называемой санитарной зоны, когда строгие проводники позакрывают самое главное сокровище вагона — туалет.

В Симферополе нас должны будут встречать. Кто-то из местных, с машиной. Потому что наша дорога ещё не закончена. Ещё километров пятьдесят-шестьдесят до моря.

А Сергей Карпин, передав нас с рук на руки, вернётся обратно в Москву.

— Сергей! Ты даже на море с нами не съездишь?

— Увы…

— Так долго ехал на юг и не окунуться в море?

— Успею ещё…

— Пояснишь?

— Со следующей группой приеду на пару недель.

— Ясно… Значит, ещё увидимся?

— Надеюсь, что ещё и не раз.

* * *

Говорят, что ждать да догонять — хуже нет. Может быть… Лично я всегда использовал любое свободное время, чтобы подумать, поразмыслить, проанализировать то, что уже произошло, попробовать просчитать будущие шаги. Ошибки прошлого, если их разобрать, помогают избежать похожих ошибок в будущем. Но не всегда… То, что произошло девятнадцатого июня, я уже много-много раз прокручивал. И каждый раз приходил лишь к одному выводу: Мы расслабились тут. В наши девяностые или двухтысячные мне бы никогда и в голову не пришла бы мысль открыть дверь на первый же звонок, даже не спросив: «Кто там?»

Спокойные семидесятые годы настолько расслабили меня, что я совсем забыл о том, что на Земле живут не только добрые и хорошие люди.

События того злополучного дня постоянно встают у меня перед глазами.

19 июня. 1974 год

Москва. Новогиреево.

— Ты не веришь правоохранительным органам?

— Понимаешь, Игорь Анатольевич! Я больше никому не верю. Только брату…

— А мне ты веришь?

— Планирую это сделать в будущем. Но пока я слишком мало вас знаю.

— Меня?

— Нет. Вас всех. Вашу особую службу. И вообще… Очень мало информации,