Слезы в раю - Робин Доналд

От испуга глаза ее потемнели. Не в силах выдержать его изучающий взгляд, она опустила ресницы, беспомощно задержавшись на его длинных смуглых пальцах, повелительный жест которых предназначался телохранителю. Тот повернулся к собравшейся толпе, что-то сказал, и люди немедленно стали расходиться.

— Вы все еще очень бледны, — наклоняясь к ней, встревожено произнесла Стефани. — Сол, что же мы будем делать?

— Отведем ее туда, где немного прохладнее, — последовал краткий и уверенный ответ.

И когда взгляды их вновь встретились, Кэндис поняла, что способность властвовать и повелевать людьми дана Джеррарду от природы и, будь он молодым юношей или стариком, это будет в нем неизменно. Печать его сильной личности лежит на всем, что происходит вокруг него, думала она, чувствуя легкое головокружение.

— Вам лучше? Может быть, вы уже можете встать? — вдруг резко спросил он, и взгляд его стал напряженным.

Она утвердительно кивнула и слабо улыбнулась бледными губами.

— Мне очень неловко. Я прошу прощения. Мне будет лучше, если я посижу в тени.

— Мы, конечно же, пойдем вместе, — с сочувствием произнесла Стефани. — Почему бы нам не отвести мисс…

— Хьюм.

— …да, мисс Хьюм в тень?

Рука на ее плече напряглась.

— Разумеется, — сказал он совершенно бесстрастным голосом, нисколько не скрывая, что не чувствует по этому поводу никакого энтузиазма. — Недалеко отсюда есть кафе с кондиционерами. Вы дойдете сами, мисс Хьюм, или, может быть, мне отнести вас?

— Нет, нет, — пробормотала она, приходя в неподдельный ужас от такой перспективы. — Я вполне могу идти сама, благодарю вас.

— Тогда мы пойдем все вместе! — раздался звонкий и уверенный голос его сестры. — Мне самой страшно жарко, и я бы не прочь выпить чего-нибудь холодненького.

— Почему бы в таком случае не отправиться домой? — Голос рыжеволосой звучал нетерпеливо и раздраженно. — Мы могли бы посадить ее…

— Где вы остановились, мисс Хьюм? — перебил ее Джеррард. Пока он помогал Кэндис подняться, она поймала на себе по-прежнему встревоженный взгляд Стефани и улыбнулась ей в ответ, давая понять, что все в порядке. Она надеялась, что безупречно сыграла свою роль и никто, даже тот, кто поддерживал ее в этот момент под руку, не заподозрил, что так называемый «обморок» был на девяносто процентов игрой.

— Так где вы остановились, мисс Хьюм? — повторил он, крепко держа ее за талию.

Чувствуя себя по-прежнему немного виноватой, она сказала название своего отеля.

— Что ж, прекрасно, это как раз по пути, — порывисто воскликнула Стефани. — Мы проводим вас после того, как все вместе выпьем чего-нибудь холодного.

В эту минуту Кэндис желала только одного — уйти, уйти как можно скорее, сказав, что с ней уже все в порядке и что она вполне сможет дойти сама. Но судьба давала ей маленький шанс, и отказываться от него из-за своей минутной трусости она не собиралась. Она лишь сильнее оперлась на руку, поддерживавшую ее за талию, и почувствовала, как вся фигура Сола напряглась. Неужели не верит? Окинув его быстрым взглядом, она не заметила на его лице никаких изменений. Оно было по-прежнему сдержанно и непроницаемо. Если он даже и заподозрил что-то, то, скорее всего, не подает виду. Но сейчас все-таки лучше приготовиться к самому худшему. Ведь он привык не доверять никому. А ей лучше всего сейчас спрятать свои опасения подальше.

Через несколько минут, уютно устроившись в небольшом прохладном ресторанчике, она потягивала ананасовый сок с содовой. Она чувствовала, как на щеках у нее появляется румянец. С видимым удовольствием ее телохранитель залпом осушил свой стакан, но всем своим существом она чувствовала, что он продолжает неотступно следить за ней. Рыжеволосая заказала себе какой-то крепкий коктейль и сейчас смотрела на свой стакан с видом величайшей брезгливости. Загадочный взгляд Сола снова и снова останавливался на хорошеньком личике Кэндис, словно сквозь эту шелковистую кожу старался разглядеть, что же все-таки скрывается у нее внутри. И только Стефани никак не могла успокоиться.

— На этом рынке такая жарища! — воскликнула она нарочито бодрым голосом. — Вы заметили, что даже местные все время обмахиваются веерами?

— Да, заметила, — с улыбкой ответила Кэндис. — Если я еще раз наберусь храбрости туда пойти, то первое, что я сделаю, — это куплю себе веер.

— В таком случае покупайте тот, что из кокосового волокна. — И в глазах Стефани снова загорелся азарт покупателя. — Они просто прелесть. Очень нужная вещь, и к тому же прекрасный сувенир..

— Пожалуй, я так и сделаю. Может быть, вы мне еще что-нибудь посоветуете?

— Например, бусы из жемчуга. Такие можно купить только на Фалаиси. Его добывают из совершенно особенных раковин черных устриц. Такой жемчуг зреет сотни лет, и, по-моему, он великолепен!

— Не думаю, что мисс Хьюм захочет купить такой дорогой сувенир, Стефи, — с ехидной улыбкой сказала рыжеволосая.

Кэндис увидела, как лицо девушки мгновенно залилось краской, и внутренне восхитилась тем, сколько врожденного достоинства было в ее ответе.

— В таком случае там есть и другие интересные вещи. Кое-что можно купить в «Торговце Джо», который на центральной улице. Название, конечно, ужасное, но магазин хороший. У меня есть великолепная идея: сначала мы сходим в музей, чтобы вы сами увидели, какие вещи здесь делают ремесленники, потому что, к сожалению, не все сувениры сделаны действительно на высоком уровне.

Прикрыв, как кошечка лапкой, рот, рыжеволосая зевнула.

— Какая же ты наивная глупышка! Я уверена, что для мисс Хьюм совершенно не важны все эти художественные достоинства, о которых ты говоришь. Мисс Хьюм важно просто привезти что-нибудь, чтобы всем было ясно, что она здесь была.

Кэндис не привыкла, чтобы с ней обращались с таким нескрываемым презрением. Она гневно стиснула зубы, но, прежде чем слова успели сорваться у нее с языка, раздался нежный голосок Стефани:

— Мне бы не хотелось называть вас мисс Хьюм. Меня зовут Стефани Джеррард, а ее — Лидия Вулкотт. А это мой брат Сол. А это Джил, — немного подумав, добавила она.

— Очень приятно, — проговорила Кэндис со своим новозеландским акцентом, слегка растягивая гласные.

Лидия явно скучала, выражение сузившихся глаз Сола было более чем неприветливым, но Кэндис не сдавалась, думая только о том, как бы сделать так, чтобы Стефани ее запомнила.

— Меня зовут Кэндис, — сказала она и улыбнулась.

Заметив вопрос в глазах Стефани, она повторила свое имя по буквам.

— Надо же, а я никогда не слышала, как оно произносится, и, когда видела его написанным, считала, что последний слог произносится иначе — Кэндейс.

— Не знаю, — пожала плечами Кэндис, — так всегда произносила его моя мать.

Действительно, ее приемная мать не любила это имя, но, вынужденная смириться с ним, как того требовали условия, по которым она могла удочерить девочку, она сократила его до Кэнди. В детском доме Кэндис отказывалась отзываться на него, ведь полное имя было единственным, что еще связывало ее с родной матерью.