Тройные неприятности - Наталья Александрова

— И не думай! — категорически заявила Катя. Покане расскажешь, как у тебя дела, спать не пойдешь!

— Тебя что интересует — работа или личная жизнь? —улыбнулась Ирина.

— Все! — твердо ответила Катя. — Меняинтересует все.

— Ну что.., вышла книжка, а в ней два детективныхромана… Я тебе ее посылала с дарственной надписью, между прочим. Ты получила?

— Конечно! И можешь себе представить — я их прочитала!

Ирина улыбнулась: Катька вообще-то терпеть не могла нидетективов, ни любовных ро манов, так что прочтение Ирининой книги для нееможно приравнивать к подвигу.

— Ирка, ей-богу, не вру, мне понравилось! бурновосхищалась Катя. — Так интересно, и язык хороший! Опять же с юмором…

— Скоро еще одна выйдет, в другом издательстве, и еще япятый роман закончила….

— Ирка, не морочь мне голову! — решительнопрервала Катя. — Разумеется, ты умница, я всегда в тебя верила. Знала, чтоты найдешь работу по душе и по способностям. А как с мужем?

— Он приезжал сюда этим летом, когда мы детей в Англиюотправляли…

— Да что ты? оживилась Катя. — Вот, понимаешь,гусь какой! Пока ты сидела без работы и лелеяла его детей, он и носу не казал,а как только у тебя появились собственные деньги, а стало быть, инезависимость, он сразу же всполошился! Ну и что вы решили, разговор-то хоть увас был?

— Да был! — Ирина махнула рукой и отвернулась.

Неохота было пересказывать Кате их долгую и непродуктивнуюбеседу с мужем.

— Пока решили оставить все как есть, мне разводсовершенно не нужен, ему тоже…

— Вот гляжу я на тебя, Ирка, и думаю, что тебе быМамбазимбра тоже не помешал! — решительно заговорила Катя. — Сил нетсмотреть, как пропадает такая женщина! Выглядишь ты отлично!

— Вот уж не правда! — рассмеялась Ирина. Это тывыглядишь отлично — посвежела, загорела… А я от сидячего образа жизни в четырехстенах совсем заплесневела.

— Вот тебе и нужно встряхнуться!

— Ладно, пускай сначала тебе Мамбазимбра поможет, а тампосмотрим! — развеселилась Ирина.

С этой благой мыслью они обе заснули.

Ксения внимательно следила за транспортером, по которомумедленно проплывали вещи пассажиров. Ее синего пластикового чемодана все еще небыло. Третий раз проехал по кругу желтый кожаный баул с красной наклейкой.Огромная клетчатая сумка, в каких обычно перевозят свой товар «челноки»,перегородила на мгновение движение на ленте транспортера, как громоздкая баржана реке, но потом повалилась на бок и проехала за поворот. Уже почти всепассажиры ее рейса разобрали свой багаж, и Ксения начала нервничать. И тогда,наконец, появился ее долгожданный чемодан из синего матового пластика,купленный в парижском «Маркс энд Спенсор». Ксения подхватила чемодан иторопливо зашагала по «зеленому коридору».

На выходе из таможенной зоны от толпы встречающих отделилсявысокий худощавый элегантный брюнет в бежевых свободных брюках и короткойзамшевой жилетке.

— Вас ожидают в гостинице «Петергоф», сказал он,подойдя к Ксении.

— Ничего, подождут еще полчаса, — ответила она наприглашение.

— Давайте, я помогу. — Брюнет протянул руку кчемодану.

— Да нет, я уж сама! — Ксения кривоусмехнулась. — Я передам ему из рук в руки!

— Как хотите. — Мужчина пожал плечами и направилсяк выходу.

За рулем темно-синего «форда» их дожидался здоровенный,мрачный тип лет сорока пяти с загорелой блестящей лысиной и буграми мышц,выпирающими из-под темной от пота рубашки. Он пробурчал что-то неразборчивое,должно быть, поздоровался. Ксения не сочла нужным ответить. Ее опасноепутешествие приближалось к концу, нервы были напряжены, повсюду мерещиласьугроза. Скорее бы добраться до места, встретиться с Борисом и наконец забытьобо всем.

«Форд» выехал на шоссе и помчался в сторону Пулковскихвысот.

— Разве нам не в город? — недоуменнопоинтересовалась Ксения.

— Нет-нет, — брюнет вежливо улыбнулся, — насждут на даче!

Машина съехала с шоссе на узкую грунтовую дорогу, мимопролетела светлая березовая роща, большое поле, засеянное травой. Из-заповорота дороги показалась маленькая невзрачная деревенька — нескольконеказистых бревенчатых домишек, прячущихся от посторонних глаз в густых,запущенных яблоневых садах.

«Форд» остановился перед покосившимися воротами. Брюнетвышел, распахнул ворота, и они въехали во двор.

— Это дача? — Ксения удивленно уставилась наполуразрушенный дом под драной толевой крышей. — Куда, это мы приехали?

— Дача, дача, — равнодушно проговорил брюнет,открывая дверцу машины. — Здесь нам никто не помешает. Выходите! —Вся его вежливость и предупредительность исчезли без следа.

Ксения взглянула на его лицо, увидела пустые, равнодушныеглаза и поняла, что она глупо попалась, что ее обманули, как наивную девчонку,и что с Борисом она не встретится.

Она забилась в глубину салона, сжалась в комок, но плешивыйверзила развернулся к ней, схватил за шкирку, как котенка, и вышвырнул измашины. Снаружи ее подхватил брюнет, обнял за плечи, помог удержаться на ногахи повел к дому, приговаривая:

— Ну зачем же, зачем же так, зачем нам неприятности?Нам неприятности не нужны, мы хотим как лучше. Мы хотим все по-тихому… Тыдевочка большая, все понимаешь и не будешь шуметь…

Она девочка большая. Она все понимает.

Она понимает, что живой ее отсюда не отпустят. Ей осталосьжить самое большее час-полтора.

Закричать? Позвать на помощь? Да кто же здесь услышит! Еепотому и привезли сюда, в эту забытую богом деревеньку, что здесь нет ни души.

Можно кричать, стрелять, можно устроить настоящее побоище, иникто ничего не услышит, а если даже услышит — побоится вмешаться…

Ее охватила странная апатия. Она шла, безвольно переставляяноги, не думая о том, что ее ждет.

— Вот так, вот и славно, — ласково приговаривалбрюнет, помогая ей зайти на скрипучее рассохшееся крыльцо, — всепо-тихому, нам ведь шум ни к чему, правда?

Следом за ними шел потный плешивый мордоворот с синимчемоданом в руке.

Притворив за собой дверь избушки, он швырнул чемодан на поли грубо прорычал:

— Ключ давай!

— Да, Ксюша, — ласково сказал брюнет, —давай-ка ключик от чемодана! Ты же понимаешь, что все равно мы его заберем…

Этот брюнет с его ласковыми фальшивыми интонациями почему-токазался Ксении страшнее лысого громилы, от его пустого, казалось бы, ничего не выражающеговзгляда у нее по спине пробежал холодок.