Диверсия Мухи - Евгений Некрасов

Похоже, брат-1 чувствовал ответственность за Машу, поскольку выковыривал ее из сплющенной машины, а может быть, и сидел в кабине рефрижератора-убийцы.

Ганс снисходительно кивнул – «даю», чуть подождал и протянул руку. Маша удивилась – мало ему чмоки в щечку? – но руку пожала.

Этот простой жест почему-то шокировал обоих новоявленных родственничков. Ганс осмотрел пожатую ладонь, как будто ожидал увидеть в ней упавшую с неба птичью каплю. Не найдя ничего, он все же вытер ладонь о брюки.

Наверное, у нее сотрясение мозга, – забеспокоился брат-1. И объяснил: – Молчит все время.

Идея Маше понравилась. Вот именно, сотрясение мозга! Можно помалкивать и не спеша разбираться, что нужно родственничкам.

Между прочим, их марсианский разговор с поцелуйчиками продолжался уже минуты три. И это – в двух десятках шагов от «Линкольна», в котором истекал кровью, может быть, еще живой водитель-. Если они спасители, то все понятно: ждут милицию. А если преступники, то их медлительность Маше совсем не нравилась. Выглядело так, словно «братья» решали, то ли отпустить свидетельницу, то ли засунуть ее туда, откуда достали, и поджечь бензобак.

Да все она привезла! – защищал Машу брат-1. – Чемодан вон какой тяжеленный, я сразу понял, что там не одни тряпки!

Ага, все дело в чужом чемодане. Ганс глядел требовательно, ожидая, что Маша кивнет или как-нибудь еще подтвердит, мол, да, привезла. За кого ее принимают?! Она решила ничего не подтверждать, а то вдруг окажется, что не привезла или привезла не то? Закатила глаза и стала оседать на подкосившихся коленях. Особенно притворяться не пришлось, ей вправду было плохо.

Я же говорил, сотрясение! – даже обрадовался брат-1.

Ганс подхватил ее на руки, и Маша размечталась: сейчас ее положат на травку и оставят в покое. Поговорили, пора и честь знать, то есть смываться с места преступления… Нет! Рука Ганса нырнула в ее карман и появилась обратно с незнакомым ключиком на круглом желтом брелоке. У Ганса сразу разгладилось лицо, а брат-1 так и вовсе заулыбался до ушей.

Маша обрадовалась, потому что ей не хотелось назад в сплющенную машину, и даже не подумала, откуда у нее ключик. Счастье, что Ганс начал обыск с левого кармана. Ему так было сподручнее, вот и начал. А если бы оказался левшой, то полез бы в правый, а там пистолет… Надо же было забыть про пистолет! Может, у нее на самом деле сотрясение?

С недоверчивым и немного торжественным лицом Ганс вставил ключик в замок чужого чемодана. Повернул – подходит, и, не открывая, опять запер чемодан. Ключик он вернул Маше, сказав:

Сама отдашь, сестра.

Голос у брата-2 опять был теплый, на лице улыбка.

Чемодан забросили в багажник, Машу посадили на заднее сиденье и поехали.

Ганс вел машину, как дисциплинированный водитель, не торопясь, но и не путаясь под колесами у других. Не прошло и минуты, как навстречу попалась милицейская «Газель» со сверкающими мигалками. Она явно спешила на место аварии, но было уже поздно. Рефрижератор успел скрыться, а «Фольксваген» Ганса ничем не выделялся на дороге. Милиционеры и не подумали остановить его.

– А ты боялся! – повеселевший Ганс толкнул сообщника плечом. – Старайся, брат, преподобного увидишь!

У Маши кружилась голова. Стоило посмотреть на мелькающие придорожные столбики, как тошнота подступала к горлу. От этого мысли получались короткие и простые.

Маша сдавала в багаж диван, чемодан, саквояж… То есть один маленький черный чемодан. А в Адлере водитель получил по ее талончику большой желтый. Однако за время пути собака могла подрасти. Путаница.

Ганс и брат-1 охотились за чемоданом, не зная, кто его должен привезти. Машу они приняли за курьера, и ключик в кармане это подтвердил.

Зачем убили водителя, непонятно. Может быть, думали, что он из конкурирующей шайки.

Факт тот, что Маше доверяют. Значит, надо все выведывать и молчать, чтобы не сболтнуть какую-нибудь разоблачающую глупость.

Николай Иванович забеспокоится через несколько часов и, конечно, позвонит Деду. Они ее найдут, если до этого преступники сами не отпустят больную курьершу.

Словом, ее положение не такое уж плохое. Если только там, куда везут ее Ганс и брат-1, не ждет человек, знакомый с настоящей курьершей.

Брат-1, легок на помине, обернулся и протянул Маше на ладони крохотную белую таблетку. А это еще что? От головной боли? Или наркотик?! Маша замотала головой.

Опять она сделала что-то не так. Брат-1 с удивленным и недовольным лицом извернулся, схватил Машу под затылок и вложил таблетку ей в рот.

– Извини, сестра! Мы тебе полностью доверяем, но порядок для всех один.

Маша спрятала таблетку под язык, чтобы потом незаметно выплюнуть. Во рту защипало, как от газировки. Родственничек ждал, крепко, но бережно держа ее за шею и глядя в глаза. Пришлось сглотнуть горькую слюну.

– Извини, – повторил он, отпуская Машу. Когда брат-1 отвернулся, она зашарила во рту языком. Таблетки не было – растворилась. Спрятавшись за спинкой сиденья, как будто поправляла туфлю, Маша вытерла язык носовым платком. Никаких следов таблетки на ткани не осталось. Тогда, намотав платок на пальцы, она протерла рот досуха, как пепельницу. Ничего пугающего пока что не произошло, наоборот, голова стала меньше кружиться. Ладно, на чем она остановилась?

Как в кармане оказался чужой ключик? Наверное, водитель сунул, пока она спала. Желтый чемодан совсем новый, может быть, ключик был привязан к ручке. Чемоданы продают с привязанными ключиками, а там уж дело хозяина, отвязывать или нет. От воров эти ключики не спасают, и многие ими вообще не пользуются. Вот мама не запирает чемоданы. Когда уезжали из Укрополя, чемоданов не хватило, и вещи укладывали в картонные коробки из-под бананов…

– Отрубилась,- как из-под воды донесся голос Ганса.

Маша успела подумать, что ничего подобного, с ней все в порядке, она едет в Укрополь. Два часа – и дома.

Вот и морской воздух, как было заказано. Свежайший, с брызгами. За бортом журчит вода, волны с шипением разбегаются из-под носа неизвестного плавсредства. Приличная скорость, а мотора не слышно, и палуба наклонена – значит, идем под парусом. Но почему такая темень, где ходовые огни? Где белый кормовой, красно-зеленый топовый и бортовые – красный слева, зеленый справа?…

Маша повернула голову и увидела надкусанную луну в облачной дымке. Полнеба заслонял парус. Луна по правому борту, значит… Что? Куда путь держим, на Кавказ, на Украину или, может, в Турцию? Знать бы время, можно было бы прикинуть. А так не скажешь, ведь луна вечером с одной стороны, к утру с другой…

Лежать было жестковато, но тепло. Повозив руками, Маша нащупала под собой губчатый туристический коврик, попросту называемый «пенкой». Палуба тоже показалась не холодной – не железо, точно. Пластик или лакированное дерево. Итак, ее катают на яхте. С компанией: сквозь шелест волны Маша расслышала сопение. Протянула руку направо, протянула налево – лежат, сердешные, тоже таблеток наглотались.