Спец - Владимир Поселягин

Мы пока будем жить в комнате, которую она снимала, хотя жена в курсе, что я планировал приобрести домик де-нибудь на окраине, но с той стороны, что подальше от приближающихся немцев, а они за эти недели существенно приблизились к Москве. Выйдя на крыльцо бывшей школы, я осмотрелся и вздохнул. Снова дождь, ледяной. Хотя идти всего метров четыреста, но мокнуть не хотелось. Я был в шинели. Когда началась непогода, я вынул Ане из кольца свою плащ-палатку, и она в дождь закутывалась в неё. Вот и сейчас была в ней. Эх, жаль, ни одну из машин достать не могу! А у меня среди легковых было с два десятка разной трофейной техники, включая пару итальянских с открытым верхом – всё добыто в Минске, угнал у оккупантов, и ключи имелись, – и несколько советских машин. Пара фаэтонов и три эмки – чёрная и две армейского зелёного цвета. Одна из армейских была в виде вездехода, модели ГАЗ-61, и выше других. А чёрная, между прочим, из той брошенной колонны, где было две зенитки и два броневика. Почему её не перекрасили, не знаю, но предполагаю, что просто не успели, реквизировав из какой-то организации на нужды армии. И сейчас она пригодилась бы, тем более заправлена и подготовлена мной к выезду. Это ещё когда я у немцев в тылу был, со скуки несколько машин привёл в порядок, чтобы использовать можно было. Конечно, трофейной техникой воспользоваться нельзя, сразу привлеку внимание, а вот советской почему бы и нет? Но не сейчас, Аня рядом, а я продолжал скрывать от неё информацию о магии. Не стоит ей об этом знать. Только в крайнем случае я расскажу о ней, в самом-самом крайнем случае. Поэтому мы вдвоём накрылись плащ-палаткой и двинулись.

Надо сказать, этот путь дался мне тяжело, если бы не Аня, пару раз точно навернулся бы. И у трости на конце имелась резиновая насадка, так что я уверенно опирался. Нет, точно машина нужна, тем более изрядно по городу помотаться придётся, выбирая себе дом. Ну а как машину залегендировать, я придумаю. Есть пара идей. Худо-бедно мы добрались до двухэтажного деревянного барака с коммунальными квартирами, где на первом этаже у старушки Аня и снимала комнату. Отопление в этом доме было печное, и на общей кухне печка стояла, туалет на улице, ванной не имелось, жильцы ходили в общественную баню, хорошо, что хоть водопровод был оборудован. Ничего, это ненадолго, уж я позабочусь. Аня, оказывается, ещё с утра готовилась – на столе накрыт под полотенцами праздничный ужин. Мы отправили сохнуть на печку шинели и плащ-палатку, оттёрли от грязи обувь, и меня усадили за стол. Пригласили всех из коммунальной квартиры, кто был дома, – это наша хозяйка, двое соседей, ну и мы с Аней, остальные отсутствовали. Хорошо посидели. А после этого мы с Аней остались одни…

А ночью, пока она спала, я, накинув на плечи шинель, вышел во двор, в туалет, а потом на улицу и, пользуясь, что вокруг пусто, только на крышах некоторых домов дежурили наблюдатели-зенитчики, достал эмку зелёного цвета с армейскими номерами. Не ту, что полноприводная, больно уж она приметная, а обычную легковушку. Проверил машину и, заперев её, вернулся в дом. Это чтобы завтра утром при свидетелях машину не доставать. А так стоит припаркованная, и пусть стоит, ключи к ней у меня в кармане. Устроившись у жены под боком – ох и тепло! – я вскоре уснул.

Утром, быстро позавтракав остатками вчерашнего пиршества, Аня чмокнула меня в щёку и упорхнула на службу. У неё сегодня ночного дежурства нет, поэтому в восемь часов надо её ждать, и я, как примерный муж, должен её встретить, обогреть, накормить и спать уложить. Я взял на себя такие обязанности, то есть, пока жена служит, домашнее хозяйство на мне. Проводив жену, я облачился в форму, надел ремень с кобурой «парабеллума», вернул на фуражку звёздочку и вышел к машине. Со второго раза запустив движок и давая машине прогреться, я попытался тряпочкой убрать со стекла лёд, а то за ночь машина превратилась в ледяную скульптуру.

Когда я наконец выехал на дорогу, то немного покрутился по улицам и добрался до здания горвоенкомата, откуда меня и призывали на срочную службу. Тут все сменились, никого из знакомых не увидел, но всё решили быстро. Вернули мне паспорт, забрав командирское удостоверение и выдав взамен вроде военного билета, где было указано, что я комиссован по ранению, а справку из госпиталя вложили в личное дело. Покинув здание военкомата и снова прогрев машину, я покатил в сторону окраин столицы, ничуть не смущаясь, что документов на машину у меня нет, но пока не останавливали, да и не заметил я, чтобы такой контроль уж был.

Сначала притормозил у газетного киоска, накупил галет и, устроившись на заднем сиденье продолжавшей тарахтеть мотором машины, чтобы работала печка, изучил объявления о продаже домов. Желательно с большим приусадебным участком и сараем. Ну да, мне амбар нужен, чтобы в нём постепенно приводить в порядок технику. Я не говорю об авиации, имею в виду авто- и бронетехнику. У меня половина танков без боекомплекта со снятыми пулемётами и без топлива. Ещё о техобслуживании помянуть стоит. Хорошо, на складах, на которых немцы собирали трофейное вооружение, были танковые пулемёты да и прицелы к пушкам. Было чем снаряжать. Главное, было бы где. И будет чем время занять. Так что амбар был необходим. Анна, конечно, интересовалась, откуда у меня деньги на покупку дома, я ответил, что заработал. А что? Я не соврал, трофеи действительно честно заработанные.

К моему удивлению, объявлений о продажах домов хватало. Видать, бегут жители из столицы. Думаю, чем дальше, тем больше их станет. Отметив несколько адресов, я перебрался на место водителя и покатил по первому. Мотор моей ГАЗ-М гудел ровно, новенькая машина, этого года выпуска с нововведениями, вентилятор стоял мощный, не все экземпляры могли им похвастаться. Видимо, до того, как машина была брошена, на ней ездил высокий армейский чин, да и улучшенная отделка салона на это намекала. Плавный ход мне тоже нравился. Управление слегка дубовое, но я быстро приноровился. Вообще эмки были в основном чёрного цвета, что на гражданке, что в армии, но после начала войны все армейские легковые машины быстро перекрасили, наводя маскировку. Эта машина также была перекрашена, и очень качественно: когда я проезжал армейский пост, на меня даже не взглянули.

Дом, который мне понравился, был аж одиннадцатым из тех, что я посетил. Это был крытый железом крепкий пятистенок, не обшитый, с тёмными от времени брёвнами на каменном фундаменте. Пять окон смотрели на улицу, два – во двор, одно большое кухонное – на соседнее подворье, и два окна выходили в огород. Впереди были зал и спальня, отделённая крепкой стеной из брёвен, всё это топила одна печка. Кухонная печка отапливала вместе с кухней сени, где тоже можно спать. В целом же помещения просторные, спальня хозяев, зал, кухня и сени, общая площадь – сто сорок квадратных метров, вполне прилично. Даже не только водопровод и канализация имелись, но и тёплый туалет, не придётся на улицу бегать, хотя и там «скворечник» стоял. Однако душа не было, я уж не говорю про ванную, но при доме была выстроена банька, ещё довольно свежая.

Солидный огород с колодцем, огороженный двор и две хозпостройки. Одна – типичный скотник, совмещённый с дровяным сараем, другая – огромный амбар. Как рассказала хозяйка, её муж, погибший на фронте ещё в августе, был ремесленником, имел кооператив, создававший разные поделки и сдававший их государству. Мелкое производство. Да вот война. Честно сказать, я и не подозревал, что такие частные хозяйства, которые работали на государство, вообще существовали в это время. Но, оказалось, были. Не во всём государство может покрывать потребности своих граждан, оттого и разрешили такие мелкие кооперативы. Думаю, скоро запретят, не любят наши власть имущие конкурентов, особенно если они зарабатывать будут больше.