Неродственные связи - Лина Манило

Кажется, к концу путешествия мы друг друга поубиваем.

Неуравновешенная идиотка, вот кто я такая.

Соберись, Алиса, просто соберись!

Мой телефон снова тихо вибрирует, а на экране сообщение, – которое уже по счёту? – от неугомонной Кати:

“Я всё равно верю в лучшее, потому Машку вы найдёте. Но меня волнует ещё вот что: какой он? Есть на что посмотреть?”

Катя никак не может найти себе занятие интереснее, чем доставать сообщениями о Сергее. Мается от переживаний, и от этого всякие глупости ей в голову лезут, а потом она этими глупостями кормит меня досыта.

«Посмотри лучше телевизор, книжку почитай. Поспи, ночь на дворе! Сама же говоришь, что всё будет хорошо», – предлагаю варианты досуга, но от Кати так просто не избавиться.

«Что, совсем неказистый, да?»

Мне кажется, я буквально слышу нотки разочарования в бездушных буквах на экране телефона.

Катя давно и прочно замужем, у неё трое прекрасных детей, но она страсть как любит романы, романтические комедии и лёгкие драмы из жизни миллионеров. И чтобы обязательно в конце у безногих отрастали конечности, бедняки становились владельцами миллионов, сироты находили родителей, а у главных героев непременно приключилась в последней главе свадьба и много-много детей.

«Катя, он отец Костика! Зачем мне его рассматривать? Мужик как мужик, обычный».

Катя на время замолкает – наверное, обдумывает ответ, – а я закрываю глаза. Устала смертельно, от волнений за дочь в том числе.

Вот найдём детей, возьму отпуск и куда-нибудь поеду. Хотя бы на пару дней, чтобы никаких телефонных звонков, нервов. Пожалуй, я была бы рада даже какой-нибудь затерявшейся посреди леса деревянной развалюхе, лишь бы подальше от цивилизации, людей и проблем.

“Ты же говорила, что он в разводе. Присмотрись, а? Вдруг мужик хороший, а ты мимо пройдёшь”, – снова пиликает телефон и я, тихо зарычав, удаляю сообщение. Хватит с меня. Кто-то не умеет держать язык за зубами – вернее, пальцы под контролем, – а мне мучайся.

Снова закрываю глаза, и в салоне воцаряется тишина, лишь в недрах автомобиля тихо урчит мотор. Обещаю себе, что не стану больше говорить глупости и срываться – Сергей же не виноват, что у меня всё наслоилось, закипело внутри и прорвало, зацепив ни в чём не повинного мужчину ошмётками моего самоконтроля, как солдата шрапнелью. Он ведь любит своего сына. Настолько, что сорвался за ним в ночь и даже меня согласился терпеть. Потому он точно не заслужил моих вспышек и перепадов настроения.

Но нервы ни к чёрту, и такая я даже самой себе неприятна. Бедный Сергей.

– Придётся в объезд, – говорит тихо, будто бы самому себе объявляет, а я по вибрациям голоса пытаюсь понять, не злится ли он на мои выходки.

Вроде бы, нет. И славно.

– В объезд так в объезд, – покоряюсь судьбе и даю себе клятву, что больше не буду срываться.

– Лучше держитесь крепче, дальше дорога будет только хуже. Вы мать, я понимаю. Но споры до добра не доведут.

– Нет-нет, я правда, умею держать себя в руках. Нашло просто что-то.

Сергей бросает на меня мимолётный недоверчивый взгляд через плечо, но кроме этого никак не реагирует.

Всё-таки выполняю его просьбу: цепляюсь обеими руками за поручень, держусь крепко. И не зря: машину лихо заносит на снежном повороте, и нас едва не выбрасывает в придорожный сугроб. Сергей чудом успевает притормозить, тихо, но весьма витиевато проклиная погоду, природу и зиму.

Не знаю, что делать сначала: хвататься за ушибленную голову или ловить падающую на пол сумку.

Мой голос хриплый и будто бы не мой вовсе, адреналин бьёт в виски, клокочет где-то у горла, и я ошалело озираюсь по сторонам, но, вроде бы, с машиной и с нами всё хорошо.

– Сильно ушиблись? – Сергей кажется не на шутку встревоженным, когда поворачивается ко мне и ощупывает моё лицо встревоженным взглядом. – Не хватало ещё угробить будущую тёщу своего сына.

– Тёща… такое странное слово, – нервно смеюсь, а лицо Сергея расслабляется.

– Свёкор не лучше, – парирует, а на меня накатывает облегчение.

И верится, что всё обязательно будет хорошо.

– Сергей… а хотите кофе?

– Кофе? – удивляется Сергей и устало проводит рукой по лицу.

У него красивые руки с проступающими под кожей венами, длинными холёными пальцами, ухоженными ногтями и широкими очень мужскими ладонями. Искусство в чистом виде. Я никогда не брала в руки уголь или кисти – все мои художественные способности ограничиваются кривым солнышком и палка-палка-огуречик под ним, но такую фактуру хочется запечатлеть в веках.

Боже мой, что за чушь в голову лезет?

– Так хотите или нет? – Торопливо тянусь за сумкой, быстро расстёгиваю молнию и, откинув в сторону матерчатую плашку, извлекаю на волю ещё тёплый термос. – По-моему, нам не помешает.

– Нам бы не помешал сейчас коньяк, – уверенно заявляет Сергей, следя за моими движениями внимательно, будто бы боится, что могу в любой момент подмешать в его напиток стрихнин. – Но кофе тоже отлично.

Достаю из сумки ярко-красные пластиковые стаканчики, которых зачем-то схватила с собой в дорогу не меньше десятка, наполняю один горячим и крепким кофе и протягиваю Сергею.

– Вот, держите. Не знаю, как вы, а я без кофе жить не могу.

Это правда. Могу сутками ничего не есть и даже не пойму этого, но заберите у меня кофе и я превращусь в сонное чудовище.

– У меня ещё бутерброды с индейкой есть. Будете?

Сергей медленно качает головой, слегка щурит тёмные глаза, рассматривает меня уж слишком пристально, а мне хочется понять, чего в его взгляде больше: любопытства или удивления. Или интереса?

– Кстати, мы, кажется, заглохли, – вскользь сообщает Сергей, а я от неожиданности чуть не роняю открытый термос, проливаю немного кофе себе на руку и машинально слизываю терпкие капли. – Вот приключение, да?

– Вы не шутите? – Мне действительно хочется верить, что это такой специфический юмор, щекочущий нервы собеседнику, но, кажется, Сергей предельно серьёзен, хоть и улыбается. – Надо же делать что-то! Нельзя же просто так сидеть. Нужно позвонить кому-то, чтобы вызволили нас отсюда, пешком пойти, в конце концов. Не будем же мы сидеть тут до утра.

Я действительно готова идти пешком, лишь бы не бездействовать. Невыносимо же сидеть и совершенно ничего не делать, если с нашими детьми неизвестно, что происходит.

– Обязательно сделаем, – кивает Сергей со знанием дела и с явным удовольствием глотает кофе, – но пока просто посидим, как нормальные люди. Вы и себе налейте, пожалуйста, мне неловко одному. Сами же говорили, что жить без него не можете. Пейте.