Встретимся снежным летом - Валентина Волкова

обручальное кольцо. И мысли… Инна вдруг поняла, что помнит абсолютно, от первого удара своего сердца, до последнего. Жизнь раскрылась перед ней; раскрылась и смерть.

И теперь Инна стояла, глядя в переменчивое небо — оно было таким же, как она — цельным. Он первого дня мира, до последнего — это было одно и тоже небо. Как от рождения до смерти идет один и тот же человек, несущий в себе прошлое, настоящее и будущее.

Можно было остаться здесь. По сути, никто отсюда никогда и не уходил. Но некоторые все же выглядывали на иной слой бытия. Засыпая здесь, они просыпались в мире, который называли реальным. И делали там то, что называли жизнью. Этот процесс был прост и естественен, так было всегда. Каждый может выбрать: жить или находиться в безвременном мире вечной зимы.

Но иногда сама Долина Вечного Сна соединялась с другими реальностями, принося свои вьюги и хаос, меняя время местами. Почему? Кто знает. Быть может иногда желания спящих становятся такими сильными, что могут соединять миры? Инна чувствовала, что желание защитить старшую сестру, помочь ей уйти от гнева матери как-то способствовало приходу призрачного снега. Боль, раскаянье, смирение, принятие — все перемешалось. А потом — резко, как вспышка, пришло понимание. Нужно было вернуться в мир, чтобы кое-что доделать. Выход отсюда был только один. Инна легла на землю, свернувшись клубком и закрыла глаза. Стало тепло…

* * *

На опознание Кристина пошла одна.

Надя порывалась пойти с ней, к тому же страшно не хотелось оставаться в одиночестве, но внучка настояла:

— Нет. Тебя со мной не пустят. А я не хочу, чтобы осталась одна среди незнакомых людей, не хочу, чтобы попала в беду. Хватит с меня того, что я не усмотрела за бабой Инной.

За эту ночь Кристина словно стала старше. Ей было 24, и до сих пор в голове гулял ветер. Она меняла мужиков, которые, как один, постоянно ей изменяли; не могла долго работать на одном месте и всем отвечала одно: "Я ищу себя".

Но за эти сутки, когда она потеряла любимую бабушку и нашла другую, заблудившуюся во времени, что-то изменилось. Надя все-таки задремала на диване, и когда она, в полудреме, открывала глаза, то видела одну картину: Кристина сидит возле окна, то курит, то просто крутит зажигалку и губы девушки сжаты, а взгляд направлен далеко вглубь себя.

Кристине достаточно легко было поверить, что Надя — ее бабушка. Фото. Рассказы Нади. Пусть баба Инна и не уточняла, как потеряла старшую сестру, но кое-что все же рассказывала — про отца, бросившего их, про мать. В наше время легко поверить в чудеса. Книги, фильмы, телепередачи — подсознательно мы уже готовы ко многому, хоть зомби-апокалипсису, хоть к перемещениям во времени. Во что Кристина не могла поверить, так в то, что баба Инна пропала безвозвратно, что именно ее сбила машина на трассе. Нет! Бабушка должна быть вечной, неизменной… Немного ворчливой и всегда доброй. Она должна увидеть свою пропавшую сестру! Должна! Иначе зачем это все…

И терзала еще мысль, что баба Инна тоже потерялась во времени. Что если она ушла в ту же дверь, через которую прошла Надя? И куда она отправилась? В прошлое? В будущее, где у самой Кристины уже внуки? Была во всем этом страшная безысходность, которую не перескочить, не объехать, а только встречать лицом к лицу. И Кристина поняла: нужно быть сильной. Нужно взять ответственность.

Так что, рано утром, она отправилась в полицию, а оттуда — в морг, на опознание.

* * *

Надя пыталась понять этот мир.

Кристина, еще вечером упомянула, что СССР больше нет. Это она и сама поняла, еще когда они бегали по городку, в поисках Инны. Полиция вместо милиции, куча вывесок на иностранном языке. Похоже, страну захватили. Кто, когда? Американцы? Англичане? Снова была война с немцами?..

С другой стороны, все ходили свободно и на угнетенных не походили. У многих были телефоны без провода, прямо в кармане, в которых, к тому же были вмонтированы маленькие телевизоры и проигрыватели — наверняка страшно дорогие. Или нет? Надя никак не могла понять: бедно живет ее младшая сестра или наоборот, очень богато: цветной телевизор, чайник, сияющий подсветкой, огромный холодильник, прекрасная плита. Даже туалет не на улице, а в доме, как в городской квартире. Вода, проведенная в дом, и не нужно идти с ведром до колонки. Или теперь все так живут?..

Технические чудеса удивляли, но Надя чувствовала себя очень одиноко. Да, здесь не было матери с прутом. Но не было и подруг, не было Андрея, того студента, из-за которого поднялся сыр-бор. Самое главное, здесь теперь не было Инны. Как бы хотелось ее обнять! Ведь не важно сколько лет прошло. Но она пропала. И Надя чувствовала, знала, что это не случайно. Она пришла сюда через 50 лет, но все равно разминулась сестрой…

* * *

"Господи, если ты есть. Пусть это будет не баба Инна, пусть не она…"

Кристине сначала показали одежду — и девушка облегченно выдохнула, нет, чужая. А потом привели посмотреть на женщину, до подбородка накрытую белой простыней.

— Это не бабушка. Точно.

Кристина вышла из морга и сразу закурила. Ее всю трясло от пережитого стресса, но сквозь туман страха пробился луч надежды. По крайней мере, бабушка жива. Скорее всего.

По дороге из морга, она зашла на квартиру, где жила с мужчиной — забрать забытые вещи.

Тихо открыла дверь своим ключом, осмотрелась. Вокруг какой-то хлам, полное ощущение раздрая. И самое неприятное — это был ее раздрай. И в квартире, и в жизни. Жила, словно во сне, не просыпаясь…

Потихоньку вошла в комнату, где спали двое, витал запах перегара. И с этим она хотела связать свою жизнь?..

Взяла сумку, начала складывать, то что забыла.

Мужчина проснулся. Силился, что-то сказать, но мучился сильным похмельем.

— Ключи оставлю в прихожей, — сказала Кристина, — Не забудь закрыть за мной дверь. Райончик тут сам знаешь, не бей лежачего. Еще украдут вас.

Сказала это и пошла на выход, поражаясь сама себе.