Тайный наследник Дона - Селеста Райли

что ты до сих пор не можешь найти себе парня. Но и, во-первых, ты не сможешь вечно прятать Лукаса от него.

— Ты уверена? Потому что я думаю, что смогу. — Я не шучу в таких серьезных ситуациях, как эта, но мои плечи тяжелы от груза страха, который течет по моим венам. Я думаю, что смогу успокоить свое волнение, если попытаюсь немного преуменьшить ситуацию, но это только заставляет меня нервничать еще больше. — Мойра, я не могу позволить Доминику встретиться с Лукасом. Я не хочу, чтобы он…

— Спутался с темным миром, — помогает она мне закончить. — Я знаю, но вот что я тебе скажу: Лукас заслуживает шанса встретиться со своим отцом.

— Его отец — глава итальянской мафии, Мойра. — Разочарование ползет по позвоночнику, и мне трудно сдержать свой тон. — Он не обычный человек. Он босс мафии. Ты знаешь, что это значит?

Это значит, что его деньги — кровавые деньги, его руки пропитаны кровью, а сам он жесток, как монстр. Как я могу допустить, чтобы мой сын оказался рядом с ним?

— Что ты собираешься делать прямо сейчас? Я уверена, что ты не собираешься держать Лукаса взаперти в подвале вашего особняка, чтобы держать его подальше от Доминика.

Я жую нижнюю губу, размышляя.

— Я не могу держать Лукаса взаперти, но мы можем сделать так, чтобы Доминик никогда о нем не узнал.

— И как мы это сделаем?

— Начни с того, что не напивайся и не проливай бобы в клубе. Ты единственный человек, который знает правду обо мне и Доминике. Доминик ничего не заподозрит, если ты ему не расскажешь.

— Ты сейчас серьезно?

Я откинулась на спинку стула, поворачивая его из стороны в сторону.

— Серьезно, черт возьми.

Мойра хмыкнула.

— Может, ты не заметила, но Лукас — вылитый Доминик. Если Доминик положит глаз на Лукаса, он будет всего лишь на расстоянии теста ДНК от того, чтобы узнать, что это его сын.

Она права, и от этого факта мое сердце сильно бьется о грудную клетку. Доминику не понадобится много времени, чтобы соединить точки и узнать, что Лукас — его сын, если они когда-нибудь встретятся.

— Тогда мне придется каким-то образом держать Лукаса подальше от него. Пока я не знаю, как, но я должна это сделать.

— Елена.

Я моргнула, глядя на подругу.

— Чего ты на самом деле боишься? — Спросила она мягким голосом. — Ты действительно боишься, что Лукас пострадает, если Доминик узнает о нем, или ты боишься своих собственных чувств к этому человеку?

Мир вокруг меня замирает, и вопрос Мойры повторяется в моей голове.

Чего же я боюсь на самом деле?

Я не могу отрицать, что мои чувства к Доминику все так же сильны, как и раньше. Но все же есть страх за безопасность Лукаса. Доминик мог лгать мне о том, чем он зарабатывает на жизнь, но я ни на секунду не сомневалась, что он любил меня. То, как он смотрел на меня, как был нежен со мной, — все это не могло быть фальшивым.

Он любил меня. Может быть, не так сильно, как я его, но все же я знаю, что любил, и он не сделал бы ничего, чтобы причинить мне боль. Я боюсь не его. Меня до костей пугает боль, которую я увижу в его глазах, если он узнает, что я хранила от него такой секрет.

А больше всего меня пугают его враги.

Что, если начнется война? Что они сделают? Такие люди, как мафиози, могут ранить женщин и детей, не пошевелив и ресницами.

Я никогда не погружалась в его мир за те четыре месяца, что мы были вместе, но я не настолько наивна, чтобы не знать об опасностях, которые таит в себе мафия. Я знаю, что такое опасность, и не думаю, что я создана для этого.

Я не была такой семь лет назад и не стала сейчас.

Мой голос звучит приглушенно, когда я заставляю себя ответить.

— Меня пугает все, Мойра. Все.

Последовавшая за этим тишина звучит громко и отчетливо.

Мойра поправляет свое положение на диване.

— Послушай, детка. Я все еще думаю, что ты должна дать Лукасу и Доминику шанс, но я буду рядом с тобой, какое бы решение ты ни приняла. Мы пройдем через это, хорошо?

Мои губы дрогнули. Не самой яркой улыбкой, но искренней.

— Я когда-нибудь говорила тебе, как мне повезло, что у меня есть ты?

Мойра была моим "спасением или смертью" с первого дня нашего знакомства. Она была лучшей тетей для Лукаса и лучшей подругой-сестрой, которую только может пожелать любая женщина. У нас не всегда совпадают мнения, и мы иногда ссоримся. Но что бы ни случилось, мы всегда поддерживаем друг друга. В этом и заключается изюминка нашей сестринской дружбы.

— Теперь сказала, — говорит она, ухмыляясь. — Тебе лучше относиться ко мне правильно и дать мне большую прибавку к зарплате.

— О, точно. Ты отправила отчет?

— Черт. — Ее голова падает между плеч. — Между тем, как я трахала парня в клубе и заливала душу, у меня не было времени. — Она зажала нос. — Я сдам его завтра.

— Тебе же лучше, пока я не передумала.

Она смеется.

— Ты не посмеешь.

В компании уже есть длинный список сотрудников, ожидающих повышения зарплаты, и хотя я могу пропустить очередь, чтобы Мойра оказалась в верхней части списка, я предпочитаю следовать протоколу. Все в компании уже знают, что Мойра — моя лучшая подруга, но я никогда не стану проявлять неуважение к другим сотрудникам, демонстрируя благосклонность.

Она обводит взглядом офис.

— Где Лукас?

Я вздохнула.

— В школе. У него сегодня футбольный матч, и он не разрешил мне прийти. Он настаивает, что туда пускают только пап.

— Логично, если хочешь знать мое мнение. Думаю, тебе пора подумать о том, чтобы найти ему отца.

Если бы все было так просто.

Я вытягиваю ноги под столом. Я просидела весь день, и они начинают болеть.

— Ты так говоришь, будто я могу просто заказать его на Amazon.

Глаза Мойры озорно морщатся.

— Ты можешь заказать его в клубе. Высокий, горячий и готовый надеть на тебя кольцо.

Я хочу спросить, почему у нее еще нет кольца на пальце, учитывая, что клуб — ее второй дом, но не спрашиваю. Если спрошу, она будет часами рассказывать о том, что еще не готова приковать себя к мужчине наручниками. Мойра любит быть свободной птицей, и, как она уже не раз говорила, она не успокоится, пока ей не исполнится тридцать