Счастлива по собственному желанию - Злата Виноградская

Не заметив, как быстро пролетело время, и как за окном опустился вечер, они закончили ужин. Выходя из познакомившего их кафе, они решили заглянуть еще куда-нибудь, чтобы выпить еще по стаканчику, хотя в тот момент алкоголь им вряд ли был нужен. Оба понимали, что они лишь тянут время, но сил сделать какие-то решительные действия ни у кого не было. Когда сомнения превращаются во флирт, это уже сродни алкогольному опьянению, которое кружит голову и лишает здравомыслия.

Было уже далеко за полночь, когда они оказались на противоположном конце города. Тогда Саша сказала:

— Я живу в гостинице напротив кафе, где мы ужинали. Вы меня проводите?

— Разумеется, — галантно сказал Игорь.

Через некоторое время они стояли у дверей гостиницы, и, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.

— Вы хотите подняться ко мне? — смущаясь, спросила Саша.

— Да, очень хочу. А Вы не против выпить со мной по глотку коньяку на ночь?

— Вы думаете, итальянцы лояльно отнесутся к тому, что я приглашу к себе незнакомого мужчину в столь поздний час? Думаю, нам нужна какая-то легенда.

— Я уверен, что они не будут возражать, если Вы зайдете ко мне на рюмку коньяка.

— Боюсь, что я не совсем Вас понимаю, — призналась Платина.

— Пойдемте, а то Вы совсем продрогли, легендарная Вы моя, — он легонько подтолкнул ее к автоматически открывающейся двери гостиницы.

— Буоно сэра, синьора, буоно сэра, синьор, — приветствовал их портье, протягивая им ключи от их комнат.

Саша в изумлении смотрела на Игоря.

— Почему Вы мне не сказали, что живете в этой гостинице? — спросила она.

— А разве Вы хотели это знать? — совершенно серьезно переспросил он, в душе ликуя, что ему удалось ее удивить.

Они поднялись в его номер. Войдя в комнату, Саша присела на диван, а Полевой подошел к бару, чтобы налить что-нибудь выпить. Пока он разливал коньяк, она осматривалась в его номере. Протянув ей бокал вина, он сел напротив нее.

— Вам понравился сегодняшний вечер?

Она только кивнула. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, словно пробуя коньяк и тишину на вкус. Игорю казалось, что эти мгновения пронизаны чем-то более значительным, нежели просто страсть. Но пауза слишком затянулась. Он залпом выпил содержимое своей рюмки. Ему хотелось, чтобы все произошло поскорее. Она же стала рассказывать о том, как начинала свой путь в живописи, о том, что творчество импрессионистов ее не вдохновляет, она долго говорила о палитре, об оттенках и нюансах. На середине какой-то фразы Игорь не выдержал и поцеловал ее. Она слабо сопротивлялась, скорее из кокетства, нежели на то были объективные причины, но уже через несколько минут расслабилась и искренне отвечала на его поцелуи. Первые лучи солнца, осветившие старинный город, застали их в постели в объятиях друг друга.

— Первое время моего замужества было таким лучезарным, — Наташа Полевая ковыряла десерт. — Все было так сладостно.

Ее подруга, Лизавета, сидящая напротив, давно устала от этих излияний, но из дружеских побуждений и сострадания выслушивала эту исповедь вновь и вновь.

— Лизка, поверь, мы были так счастливы! — воскликнула Наташа. — Для нас это было пределом мечтаний: засыпать и просыпаться рядом с любимым существом!

— Да, это так мало и так много, — согласно промолвила Лизавета.

— Мы так часто говорим, что мы несчастливы, не понимая смысла этого горького слова. Господи, что же такое счастье? Тогда для меня было счастьем уходить, зная, что, возвращаясь домой, ты снова увидишь любимое лицо, услышишь ласковые слова.

— Так все начинают, — со вздохом констатировала Лизавета.

— Мне иногда казалось, что это просто сон, — продолжала Наташа. — Чтобы я поверила в то, что это происходит наяву… Только представь, Игорь брал мои руки и целовал, говоря, как он меня любит. После нашей само собой разумеющейся свадьбы мне долго не верилось, что я — жена Игоря Полевого. Теперь, когда мне все завидуют, говорят, вон идет Наташа — супруга олигарха, большого человека. И большого говнюка. Многие так думают, только никто не осмеливается произнести вслух.

— Вы же еще в институте начали встречаться, если я ничего не путаю? — спросила Лизавета, привыкшая, что Полевая обзывает своего супруга разными словами, из которых «говнюк» было хотя бы цензурным.

— Да, когда мы познакомились, нынешний супербизнесмен был никем. Он же был очкариком, аспирантишкой, тощим заморышем, — лицо Наташи изобразило презрительную гримаску.

— Я помню, что ты-то была красавицей, отличницей. Как же ты обратила внимание на этого недостойного? — с ехидцей поинтересовалась Лиза.

— Точно, я была круглой отличницей, шла на красный диплом. И на третьем курсе этот клоп решил испортить мою зачетку своим «удовлетворительно». Наш профессор заболел в самый день экзамена, и Полевой, поставленный на замену, щедро наделял всех девчонок, сдававших ему «Анализ финансово-хозяйственной деятельности», трояками. Думаю, что Игорек тогда впервые дорвался до власти, уж очень ревностно принимал экзамен, задавал кучу дополнительных вопросов. Вот тогда-то и началась наша история. Хорошо помню, как он тогда сказал: «Ваш ответ, Гребенкина, вполне удовлетворительный. Поэтому я с чистой совестью ставлю Вам „удовлетворительно“». Мне хотелось плюнуть ему в рожу, но вместо этого я смущенно улыбнулась и сказала: «Игорь Николаевич, посмотрите, какая у меня зачетка! Здесь же нет даже четверок. Может быть, я могу пересдать этот экзамен, чтобы не испортить диплом?» Он улыбнулся, даже снял очки, внимательно посмотрел на меня и неожиданно пригласил в кафе, пообещав повременить с выставлением оценки. Ну, я естественно согласилась. Хоть он мне тогда и не нравился, но я подумала, отчего же не пообедать на халяву?

— Дальновидный расчет, — усмехнулась Лиза.

— После того обеда в моей зачетке появилась оценка «отлично», потом было кино, потом цветы, потом вино, первый поцелуй и… — Наташа вздохнула. — А, может быть, я путаю, в каком порядке все это было…

Она доедала чиз-кейк, Лизавета курила и допивала кофе, втайне надеясь, что когда закончится угощение, ее подруга увидит в этом логичный знак того, что пора расходится по домам. Но Наташа снова отложила вилку и поглядела в окно. Вечер воспоминаний продолжался.

— Девчонки потом сказали мне, что наш Игоряша заделался купчишкой: приторговывал шмотками, которые его друзья возили из Турции. Он методично складывал копеечку к копеечке, потом открыл свою фирму, заключил какие-то договора, набрал сотрудников. Короче, стал торгашом с ученой степенью. С преподавательской деятельностью он, конечно, завязал и ушел из нашего института. Я тоже закончила институт и искала работу. Мы с ним продолжали встречаться, но без каких-то страстных чувств, скорее так, по привычке. Когда он накопил деньжат на квартиру в спальном районе, я решила, что пора выходить за него замуж и сделала ему предложение. Он согласился. Тебе может показаться это странным, но вступление в законный брак разбудило наши чувства: мы стали внимательнее друг к другу, выслушивали друг друга с интересом и трепетом, обо всем советовались, дружили. Но годы шли…