Следствие ведут Колобки - Эдуард Успенский

— Можем, можем, — возразил Колобок. — Пусть постоит. В конце концов, они оба виноваты.

Уже начинало светать. Карту детского парка на стене постепенно охватывал дневной свет. Начинался новый рабочий день.

Колобок был сова, а Булочкин — зяблик. Но Колобок был начальник, и поэтому они больше любили работать по вечерам. Только не думайте, что днем они не работали. Они работали и днем, и вечером, и утром… Просто больше всего они любили работать вечером.

Сегодняшний вечер был вялым и теплым. Телефон звонил редко — один раз в час.

Вот он опять зазвонил вялым безынициативным звонком. Булочкин немедленно цапнул трубку:

— Алло! Аппарат Колобка у аппарата! — бодро сказал он, пытаясь вдохнуть жизнь в вялое течение событий. Но ничего не вышло. Трубка сказала вялым женским голосом:

— Это НПДД?

— Так точно!

— НПДД, НПДД, у нас на чердаке кошка мяучит музыку Шаинского, а мы с внучкой Бетховена разучиваем. Помогите!

— Заказ принят! — сказал Булочкин. — Кошку поймаем и переучим. Сообщайте адрес.

Он записал адрес в книгу заказов и спросил Колобка:

— Шеф, можно отправляться?

— Подождите, Булочкин, еще не вечер! — сказал Колобок, хотя уже был вечер. — Думаю, что сегодня будут более интересные дела.

И точно — телефон зазвонил более инициативно.

— Колобок, Колобок, — сказал мужской голос, — у нас пропала собака.

Колобок подвинул к себе печатную машинку:

— Давайте словесный портрет.

— Чей?

— Собаки, разумеется.

— Собака породы овчарка, — начал голос, — высокая, средней лохматости. По окраске брюнето-шатенка. Повышенной зубастости. Имеет шесть медалей. Охраняла здание вместе со сторожем. Кличка Рекс. Сторож тоже пропал.

Колобок все это быстро напечатал.

— Давайте словесный портрет.

— Чей? — спросил голос.

— Сторожа.

— Высокий, с уклоном в лысизм. Зовут дядя Коля. Характер рязанский, покладистый. Имеет сына десяти лет. Сын тоже пропал. Дать словесный портрет?

— Достаточно, — сказал Колобок голосу. — Мне все ясно. А кем вы ему доводитесь?

— Кому — сыну или сторожу?

— Рексу! Пропавшей собаке.

— Я — директор учреждения. Дать словесный портрет?

— Спасибо, не надо. Я все понял. Товарищ директор, берите свою жену и детей и поезжайте в наш парк. Сегодня здесь выставка служебно-сторожевых собак. Здесь вы найдете и вашего сторожа, и вашего Рекса.

Человек в телефоне ужасно обрадовался и долго повторял:

— Спасибо, товарищ Колобок. Спасибо, товарищ Колобок.

— Пожалуйста, товарищ директор склада, — сказал Колобок и повесил трубку.

Но телефон моментально зазвонил снова:

— А как вы догадались, что я директор склада? А не директор музея или театра?

— Очень просто. Театры у нас пока не охраняют собаки повышенной зубастости. Привет вашему дяде Коле.

Булочкин, как всегда, был потрясен железной логикой железного Колобка. Он взял книгу заказов и вписал туда, как было раскрыто это таинственное исчезновение, как была найдена сторожевая собака, буквально в присутствии заказчика. И даже более того, буквально без присутствия заказчика.

Но Колобок был недоволен:

— Это все семечки! Ничего интересного. Но чует мое сердце — где-то зреет серьезное преступление.

И оно зрело. Созревало и наливалось. В это время в другом конце города…

В это время в другом конце парка по аллее шел мороженщик. Каких много. Обыкновенный труженик тележки. Но шел он без тележки и громко кричал:

— Караул! Преступление века!

Прохожие с любопытством смотрели на него. И он кричал дальше:

— Похищено сто пачек мороженого! Ограбление пенсионера. Милиция бессильна.

— Почему? — спрашивали прохожие.

— Они не очень любят мороженое. Если бы пельмени пропали…

И он гордо шел дальше в направлении НПДД, сообщая всем о происшедшем. Человек изъяснялся с людьми как бы заголовками газет:

— В городе действует организация!

— Сегодня мороженое, завтра — «Дом игрушки».

— Планета спрашивает: «Кто будет отвечать?»

Крико-вопли все больше приближались к НПДД, где нервно разгуливал Колобок в ожидании крупного дела. Он был в безрукавке, в мягких валенках, сделанных на заказ, в теплой кепке, потому что приближалась осень.

И вот на пороге возник мороженщик:

— Я говорю от имени тружеников планеты Земля! Мороженого больше не будет!

— А что? — спросил Колобок. — Закрыли ваш хладокомбинат?

— В городе действует шайка! Милиция бессильна.

— Будем вооружать население! — спокойно и с достоинством ответил Булочкин, показывая мороженщику, что есть… имеется выход, что не все еще потеряно.

— Фамилия? — строго спросил Колобок.

— Я — труженик планеты Земля.

— Фамилия, — повторил Колобок.

— Коржиков.

— Рассказывайте все по порядку, товарищ Коржиков, — приказал Колобок.

— И обращайте внимание на подозрительные подробности, — добавил Булочкин.

— Хорошо, — сказал мороженщик. — Дело было так. Светило солнце. Я шел и продавал мороженое. Кругом гуляли покупатели, целая улица покупателей.

— А подозрительные подробности? — напомнил Булочкин.

— Хорошо, — понял мороженщик. — Светило подозрительное солнце. Дул подозрительный такой ветер. Кругом гуляли подозрительные типы. Целая улица типов.

— Иностранных инопланетян не было?

— Были, — сразу согласился мороженщик. — Были подозрительные иностранные планетяне, замаскированные под наших неподозрительных прохожих.

— А дальше? — спросил Колобок.

— Вдруг замяукал подозрительный котенок. Я подозрительно пошел за ним. И кто-то украл мою подозрительную тележку.

Колобок выслушал все это и сказал:

— Еще раз, пожалуйста, все расскажите. Только подробнее, пожалуйста.

— Хорошо, — согласился мороженщик Коржиков. — Светило такое подробное солнце. Дул такой подробный ветер. Кругом подробно гуляли такие подробные прохожие. Потом замяукал такой подробный котенок. Я подробно за ним пошел. И кто-то украл мою подробную тележку.