На руинах нового мира - Юрий Артемьев

— Нет. Не нужен… Там сзади… Мне кажется, пуля прошла насквозь…

Я слегка, стараясь не причинять лишнюю боль, прощупал её плечо. Да, действительно, рана сквозная. Девчонка шипит от боли.

— Это лучше, что навылет прошла.

— Мне от этого не легче.

— Я здесь живу неподалёку. Поедем ко мне. Там я попробую тебе помочь.

— Ты в зеркало на себя посмотри!

Я посмотрел. А она права. Всё лицо у меня в кровавых брызгах. Некоторые брызги я уже успел размазать.

— Я пойду к реке. Приведу себя в порядок. Не уходи никуда.

— А куда я пойду в таком виде.

А она мне нравится. В таком состоянии, с дыркой в плече, а ещё и шутить пытается. Оставив машину на тротуаре, я спустился к реке по каменным ступеням. Набережная в этом месте была пешеходной. Но пешеходов в ближайшей видимости что-то не наблюдалось. Видимо — не сезон…

Используя мутную коричневую воду с обязательной для нашего города масляно-бензиновой плёнкой, я умылся и кое-как почистил одежду. Когда я вернулся к машине, то увидел, что моя пассажирка уже успела забраться на переднее сиденье. «ТТ» с коврика исчез. Я открыл багажник и достал старую куртку, которую использовал при ремонте автомашины. Я протянул куртку своей пассажирке:

— Надень!

— Она же грязная.

— Чище, чем ты.

Из кармана я достал платок и кое-как оттёр ей лицо.

— Свою куртку снимай! Она вся в крови.

Она послушно расстегнула молнию на куртке и сняла её. Под курткой у неё ничего не было. То есть сверху ничего. Снизу лосины, а сверху…

Пожалуй, она постарше, чем я подумал вначале. Лет четырнадцать-пятнадцать, не меньше. Грудь ещё не совсем развита, но уже видно, что не мальчик, а девочка… И даже видно, что не маленькая девочка. Меня она совершенно не стеснялась. Снова протягиваю ей куртку:

— Немного великовата, но на первое время сойдёт.

— Куда это?

Она указала на кучу окровавленных тряпок лежащих у её ног, имея в виду свою бывшую одежду.

— Выброси в окно!

Послушный ребёнок моментально исполнил моё указание. Ну, чем не примерная девочка?

— А в чём я домой пойду? В этом?

— После разберёмся. Поехали!

Пока мы приводили себя в порядок, уже заметно стемнело.

Сумерки.

Не день и не ночь. И даже не вечер. Просто сумерки. Странное время… сумасшедшее.

Домой ко мне мы попали без приключений. Даже странно для такого насыщенного приключениями дня. Когда за моей спиной захлопнулась входная дверь, я почувствовал, как напряжение покидает моё тело. Но с другой стороны, мысль о том, что всё только начинается, не покидала меня.

— Что у тебя есть?

— А что тебе надо?

— Ну, йод, бинт… аптечка…

— Сейчас посмотрю…

Пока я рылся в поисках каких либо медикаментов, в ванной журчала вода. Бинт я не нашёл, но зато нашёл йод, стрептоцид, вату, а к тому же порвал чистую простыню на длинные белые лоскуты. Этого, наверное, хватит…

Одежда валялась на полу ванной комнаты. Всё в одной куче — лиловые лосины, босоножки, размером, как с золушкиной ножки, и моя грязная куртка грубого мужского 56-го размера. Сверху эту кучу венчали белые трусики с цветочным рисунком и надписью: «Friday».

«Ну, здравствуй, Пятница! А я теперь наверно — Робинзон Крузо…»

— Отвернись! Не смотри на меня!, — сердито буркнула она.

— Ага, а бинтовать тебя я буду с закрытыми глазами, и на ощупь, да? Хочешь, я ещё и свет погашу?

Она сидела в ванной. Вода ей была по грудь. Выглядела она… Странно. Другого слова я подобрать не могу. Я только сейчас смог её как следует рассмотреть. Короткая стрижка, скромные золотые серёжки в маленьких ушках, слегка припухший курносый носик… Чудо, а не ребёнок.

Да, вот только в плече зловещей кляксой кровоточит пулевое ранение для завершения картины.

— Больно?

— Уже нет. Так… Слегка. Ноет и тянет…

Ватным тампоном с йодом я обработал края раны спереди и сзади на спине, то есть и входное и выходное отверстие. Она не пикнула, даже когда я слегка нажимал на края раны, только крепко сжала мою руку. По крайней мере, благодаря этому я смог почувствовать, где я ей делаю больно. А заодно так она дала мне понять, что передо мной не боевой киборг, а вполне живой человек, к тому же маленький и хрупкий…

— Здесь я тебя не забинтую. Повязка промокнет. Вылезай!.. Вот, вытрись полотенцем…

— Помоги! Мне одной рукой не обтереться даже…

Я взял полотенце. Да, что я, детей не вытирал никогда что ли… Вытирал. Но давно. Маленьких. Своих…

Большим махровым полотенцем я стирал с её кожи капельки воды. Мне показалось, что несмотря на худощавое угловатое подростковое телосложение, она по своему физическому развитию даже постарше, чем мне казалось раньше.

Треугольник шёлковых волос был слегка рыжеватым и казался отблеском утреннего солнца…

Завернув в полотенце, я отнёс её в комнату. Присыпал рану стрептоцидом и туго забинтовал. Чтобы лишний раз не тревожить рану, правую руку я плотно прибинтовал к груди. За всё время она не произнесла ни слова. Только молча покусывала губы.

— Вот и всё, — сказал я. — Не тянет?

— Нет. Спасибо!

Я принёс ей подушку и одеяло.

— Приляг, отдохни!

Она ничего не ответила и послушно легла. Я укрыл её одеялом и пошёл выключать воду в ванной. Когда я вернулся, она уже спала. Короткие светлые волосы на подушке вразброс…

Маленький киллер, чёрт побери… Что дальше-то делать? Ума не приложу. По городу уже, наверное, давно моя машина в перехват объявлена, а мои и её приметы в фотороботах лежат на столах оперов и участковых. Странно, что меня ещё с работы не вызвали. Соседняя территория всё-таки как-никак. Наверно общегородская тревога или что-нибудь уже объявлена…

Я подошёл и выдернул из розетки телефонный штекер. Нет меня дома. Никто мне не нужен сегодня. Дай Бог, чтобы и я сегодня никому очень-очень долго не понадобился…

И вообще я вдруг почувствовал себя таким усталым, что мне тоже захотелось спать. Но надо ещё всё привести в порядок. И дела, и мысли…

Будить её я не стал. Покурил на кухне, там же поклевал то, что смог найти в холодильнике… Без хлеба, конечно. Хлеба-то я так и не купил. А прошлый мой батон уже умер от переизбытка пенициллина. Я пошёл в ванну и постирал одежду в холодной воде, чтобы кровь отстирать. И свою ветровку, и её одежду.

Пистолеты, револьверы… Всё убрал под кучу вещей в бельевом шкафу.

Она спала, как маленький ребёнок, постанывая во сне. Похоже, что раза в два постарше моей дочери от первого брака. Лет пятнадцать, не больше. А может и больше… Или меньше… Кто их девчонок разберёт?

Время позднее, а мне завтра на работу к восьми. Других спальных мест у меня в квартире было не предусмотрено… Не на полу же мне спать?

Стараясь её не разбудить, я пристроился на диване с краю и укрылся пледом.

Чудны дела твои, Господи…

Ну, ладно… Утро вечера мудренее. Наверное… Особенно, если вечер не задался… Я уснул…

Глава 3

Глава третья.

Утро вечера не краше.

Просыпаюсь я как всегда, не от будильника, а от радио, которое ровно в шесть часов начинает квакать на разные голоса где-то в районе кухни. Правда, просыпаюсь я не сразу ровно в шесть утра, а чуть позже… Примерно часа через полтора, но точно знаю, что от звуков этого самого радио, бубнёж которого реально раздражает спящего человека. А может быть, я просыпаюсь просто по привычке, что именно в это время мне и надо вставать. Потому, что именно так я просыпался много-много лет подряд. Да, что об этом долго говорить… В общем я проснулся…

На моей щеке лежала маленькая влажная ладошка. Аккуратно, стараясь не разбудить спящую сном ребёнка кровожадную Золушку, я вылез из-под ладошки и встал с дивана. Её сон продолжался, а ведь ей тоже, наверное, уже пора в школу вставать.

Хотя, наверно, в школу-то она вряд ли ходит. Да и не стоит ей сегодня вообще никуда выходить в таком виде… Да. Надо бы ей что-то из одежды сообразить… И ещё неизвестно, что там с её раной. Не было бы воспаления. Из меня медик тот ещё… А тащить её к врачу с огнестрельным ранением… Нет… Я её сдавать властям не собираюсь. Да и разобраться бы не мешало в этом деле. Хотя, чего там разбираться… Вряд ли она наёмный киллер, замаскированный под маленькую девочку. Скорее всего это месть. А вот за что она ему мстила? Если расскажет, узнаю, а не расскажет…