Одинокое озеро - Руслан Валерьевич Дружинин

в подтверждение слов она подтянула ремень винтовки перекинутой через плечо.

— Это чего же такое?! «Пера»?! — узнал оружие парень. — У матери стащила?!

— Взяла поносить, — передразнила брата девчонка. Вспомнив опустевшую кобуру Волчонок зло скрипнул зубами. Мать сама учила Владу охотиться и убивать, и не отправила на обучение в стаю Чертога, как следовало. Вместе с чёрными псами они порой охотилась до поздней ночи. Но «Пера» была не просто винтовкой: всё деревянное ложе и приклад изрезаны рунами. Самым крупным из символов был знак извилистой молнии, благодаря которому оружие и получило своё грозное имя. Волчица никогда не давала «Пера» в руки дочери. Мать говорила, что это самое страшное оружие в племени. Оно убило больше людей, чем какой-либо другой ствол и никогда не промахивалось. Серко хорошо знал, что Влада давно мечтала добраться до «раненой» винтовки и испробовать в деле, но всегда получала строгий материнский отказ, а порой и затрещину.

— Если уж преступать запреты, то играть надо по-крупному! — тряхнула пепельными волосами сестра. — Ну, теперь-то ты видишь? Если попадёмся без наказания не уйду. Давай, показывай своё озеро…

Не тратя больше времени на разговоры, они побежали по тёмным коридорам убежища. Дети Волчицы с рождения знали порядки заведённые в логове и им не составило труда уйти незамеченными. Подкараулив смену у люка, они смогли проскочить за порог и растворились в утреннем сумраке.

— Признаюсь, теперь я понимаю почему ты стал убегать без спросу из логова! — засмеялась Влада, когда они отошли глубже в лес. — Это волнует кровь! Это заводит! Дух внутри радуется свободе, а не бетонным стенам убежища!

— Тебе тоже не хватает походов за сказами вместе с родителями? — улыбнулся Серко. Сестра перед ним перестала кружиться и, поджав губы, ответила.

— Нет, не хватает... Они осторожничают, боятся за нас. Сами бы наверняка прошли дальше, изведали больше, нашли новых людей, узнали то чего и хотят от этого мира. Но мы лишь обуза: неопытны, недостаточно осторожны. Вот Волчица и разворачивает к логову с половины пути. Ты видел?

— Что? — начал озираться Серко, но лес вокруг него был абсолютно спокойным. Смех сестры тут же заставил Волчонка смутиться.

— Нет, ну какой же ты всё-таки остолбень! Я хотела спросить: видел ли ты тоску в отцовских глазах, когда мы всякий раз бросаем походы?

— А, это… Не узрел.

— Ну, конечно, куда тебе, — фыркнула Влада. — Он хочет найти новые людские общины. Всё надеется, что какая-то из них уцелела в Моровую эпоху. Знает, уверен, что уцелела.

— Последний мор был шесть Зим назад, — пожал плечами Серко. — На следующий год, когда пришла первая хорошая оттепель мы с отцом дошли к самой Заветри. Постояли у белого валуна, он рассказал о погибших сородичах, потом долго обходили болото, видели руины разбитой трубы и только потом поднялись на гору. Это был мой самый долгий поход за сказаниями, а в итоге — гора как гора, ничего в ней особенного. И чего это отец её полюбил…

— Ага, а меня на гору не взяли… — Зло сплюнула Влада на землю.

— Ты ещё соплячка была! Не забывай, что младше меня почти на год!

— Щас вот как дам в зубы! — пригрозила сестрица и сжала кулак.

— Не важно, — примиряюще поднял руки Волчонок. Ему вдруг стало тоскливо от того, что хорошее настроение Влады так быстро сменяется злобой.

— В общем с горы был виден всего один только дым: далёкий и слабый... Вот тогда я действительно заметил на лице отца грусть. Он сказал, что в последний раз был на Заветри десять Зим до того вместе с матерью, когда нас ещё и в помине-то не было. Но уже тогда людей оставалось немного. И знаешь, чего общины устроили перед мором?

— Чего? — заинтересовалась девчонка. Она не спускала глаз с брата и это почему-то ему очень понравилось. Всё-таки сестра была очень красивой, ещё одна две Зимы и она обретёт своё счастье с залогом на брак – станет чьей то женой. Из охотницы – вестой. Тогда уже не поговоришь по душам… Хотя с раннего детства ни дня не обходилось без драки, каждый старался доказать своё превосходство. Несмотря на то, что Влада была худенькой девочкой, силы ей было не занимать.

— Ну, чего заткнулся? Сказывай уже! — толкнула брата молодая Волчица. — Чего те люди устроили перед Зимой?

— А, они друг друга перебили. Войну устроили — вот что. И дед говорил, что войну эту видел. Еле как ноги смог унести. А потом племя укрылось в убежище до первого мора, с тех пор так и живём.

— Ага, а люди эти значит все перемёрзли?

— Или переубивали друг друга, — мрачно дополнил Серко. — Помнишь, что мать говорила?

— Угу, — кивнула сестра. — Увидишь человека — стреляй первой.

Волчонок замолчал, разговаривать больше совсем не хотелось. Солнце делало мир понемногу светлее. Проснулись первые птицы и Серко услыхал знакомую трель соловья. Звериной тропой они всё ближе подходили к заветному озеру. Внутри сильнее начинало биться горячее сердце, но только как же свидеться с златовласой русалкой, когда за ним увязалась сестра?

— Вот это озеро! Хо-хо, водяного святая вотчина — не иначе! — крикнула Влада, когда увидела серебристую гладь меж деревьев. Девчонка побежала и остановилась только на краю прибрежных камней.

— О-о-озеро! — во всю грудь крикнула молодая Волчица, раскинула руки в стороны и прислушалась к многократному эху. Голос отразился от воды и поднялся к самому