Монахи Константинополя III—IХ вв. Жизнь за стенами святых обителей столицы Византии - Эжен Марен

Немного позже, при Анастасии (491–518), епископ Эдесский Рабулас дал свое имя монастырю, который он основал. Знаменитая своим большим благочестием и горячей защитой халкидонской веры Юлиана, дочь Олибрия, посвятила еще один монастырь Богородице in Honoratis, и сам этот император, «враг Святой Троицы», подарил монахам, верным его идее, монастырь Святого Филиппа возле цистерны (водохранилища) Святого Мокия. Игумен этого монастыря был убит в 511 году во время народного мятежа. В прошении константинопольских монахов, которое они направили папе Хормисдасу (иначе Гормизду) в 511 году, содержит названия пятидесяти четырех монастырей столицы империи и имена их настоятелей.

Однако золотым веком для основания новых монашеских обителей стало царствование Юстиниана (527–565). Этот император был неутомимым строителем. «Великолепный за счет своих подданных, он во время своего долгого правления никогда не переставал строить города, церкви и всевозможные здания; можно сказать, что все остальные императоры вместе не построили и не восстановили столько зданий, сколько один Юстиниан. Он не только увеличил количество зданий во всех концах своей империи (в Иерусалиме в конце VI века было 375 церковных построек, включая монастыри. Знаменитый Синайский монастырь тоже был создан при Юстиниане), не только строил монастыри и церкви, но и создал законы, регулирующие их основание. Он побуждал своих подданных к умножению числа церковных зданий. Тех, кто был недостаточно богат, чтобы строить и одаривать церкви, монастыри или молитвенные дома, но все же хотел сделать свое имя известным, он призывал восстанавливать, украшать или расширять уже существующие и обеспеченные пожертвованиями постройки.

Император добавил к этому, что те, кто таким образом внесет вклад в восстановление этих построек, смогут называться их основателями. Это дополнение особенно польстило честолюбию византийцев, ведь теперь достаточно было провести в монастыре небольшие работы, украсив внутренность его помещений, или сделать ему какой-то роскошный подарок, чтобы связать с ним свое имя для потомства. Даже сегодня историк, стараясь установить происхождение каждого из этих религиозных учреждений, из-за этого правила постоянно не уверен в чем-то или что-то ему не ясно.

Юстиниану мы обязаны появлением монастыря Святого мученика Анфима и монастырей Феодора в квартале Рессиус, Святого Михаила в Мохадии, Святого Лаврентия в квартале Пульхерии на берегу Золотого Рога, а также монастыря Святых Апостолов Петра и Павла, возле церкви которого, за ипподромом, недалеко от Железных ворот, он построил церковь и монастырь Святых Сергия и Вакха в квартале Хормисдаса и возле бывших ворот Хормисдаса. Иногда монастырь называли по названию этого квартала. Бароний упоминает церковь Святого Петра в Хормисте. Судя по тексту Паспатеса, похоже, что латиняне чаще назвали эту обитель монастырем Святого Петра, а греки монастырем Святых Сергия и Вакха. Отец Буви, автор книги «Христианские воспоминания Константинополя», полагает, что там были две смежные церкви, одна во имя Святого Петра, другая – Святых Сергия и Вакха. В документах Второго Никейского собора Григорий именуется настоятелем то Хормисдаса, то монастыря Сергия и Вакха. Именно там папские легаты совершали литургию, когда находились в Константинополе.

Императоры с большой пышностью отправлялись туда каждый год во вторник недели «обновления», как греки называют неделю, следующую за Пасхой. Надписи, которые и сейчас сохранились внутри церкви, напоминают о благочестивой императорской чете – Юстиниане и Феодоре. Возможно, Юстиниан построил и монастырь Богородицы у Источника, возведенный из материалов, оставшихся после постройки храма Святой Софии, за воротами, носившими это же название, на расстоянии примерно одной стадии от города, возле источника, вода которого, как считали, излечивала болезни.

Но по словам историка Никифора, этот император лишь восстановил церковь и монастырь у Источника, а основал их император Лев (457–474), и сделал это при чудесных обстоятельствах. Предание о них так интересно, что его стоит рассказать. Однажды Лев (который тогда еще не был императором) шел по краю леса, который он растил для себя на этом месте, встретил слепого бедняка, умиравшего от жажды, и решил ему помочь – дать немного воды. Лев безуспешно искал воду в лесу, оказался возле грязной лужи и вдруг услышал голос с неба. Этот голос пообещал ему власть над империей и сказал: «Император Лев, зачерпни этой грязной воды, утоли жажду больного, возьми немного ила и помажь им глаза слепому. Скоро ты узнаешь, кто я и насколько мне нравится это место. Построй мне церковь, где я смогу оказывать всем, кто в ней будет молиться, милости, в которых они нуждаются». Лев послушался голоса: он подал пить слепому бедняку и смазал ему глаза тиной, как поступил Спаситель со слепым от рождения. Когда Лев коснулся глаз слепого, проявилось могущество Богородицы: к больному вернулось зрение, грязная вода и тина стали новой Силоамской купелью. Став императором, Лев велел построить на этом месте церковь Пресвятой Богородицы у Источника. Чудесные исцеления, происходившие у этого родника, в течение веков привлекали к нему толпу паломников. Даже императоры много раз приходили туда искать исцеления от своих болезней. После Юстиниана Василий Македонянин и Лев Философ много раз расширяли и восстанавливали здания, построенные возле этого знаменитого места паломничества, историю которого рассказал Никифор.

Возле этих самых земных стен стоит мечеть Кахрие Джами. Она расположена на месте знаменитого монастыря Хора, который Юстиниан не построил, но по меньшей мере расширил и обогатил. Этот монастырь часто упоминается в истории Византии.

Юстиниан также восстановил уже старые в его время монастыри Мокия, Святого Михаила в Анапло и Святого Михаила в Сосфенионе, основанные Константином Великим. А императрица Феодора велела построить для кающихся женщин монастырь Покаяния. Евнух Фарасман, кубикуларий Юстиниана, основал монастырь Святого Мамы (Маманта); историк Шлюмберже считает, что этот монастырь, вероятно, находился напротив дворца Святого Маманта, «в глубине Золотого Рога, там, где сейчас находится мечеть Эйюба». Монах Феодор построил монастырь Святого Лаврентия и потом был там игуменом, о чем сам свидетельствовал своей подписью на соборе 536 года.

На этом соборе, который был созван при патриархе Мине для осуждения Анфима, Севера и других монофизитов, присутствовали все настоятели столичных монастырей; все они без исключения подписали адресованную патриарху Мине просьбу осудить этих ересиархов и таким образом оставили потомству точный и подлинный список шестидесяти восьми мужских монастырей, существовавших в столице империи через двести лет после ее основания. Автору кажется, что необходимо процитировать этот список здесь, потому что в нем перечислено много новых названий. В первых строках указаны, как и во всех документах собора, монастыри Далматия и Диуса, и мы назовем их в первую очередь, далее следуют остальные монастыри. Вот этот список: