Ты обещала не убегать - Алиса Гордеева

Ближе к вечеру я покинула свою комнату и присоединилась к Лерою за ужином. Мне не давали покоя мысли о том страшном человеке, который был опаснее Черниговского для меня.

— Месье Орей сказал, что мне нужно много гулять, хорошо питаться, а еще избегать любых волнений, — я специально села напротив Лероя, чтобы вывести его на разговор.

— Обычные рекомендации, не находишь? — не отрываясь от разделывания отбивной, произнес тот.

— Да, но ты заставляешь меня нервничать, — я смотрела на него и ждала, когда он сосредоточится на мне, а не на ужине.

Я своего добилась. Лерой отложил столовые приборы и всем своим видом показал, что не понимает, о чем я говорю, и ждет продолжения.

— Ты напугал меня днем, сказав про того человека. Кто он? — опять глаза в глаза. Я понимала, что, если опущу свои, то Лерой не ответит.

— Фамилия Ермолаев тебе о чем-нибудь говорит?

— Нет, — честно призналась я.

— Юрий Николаевич Ермолаев, — медленно произнес Лерой.

Я же в ответ просто покачала головой. Я впервые слышала об этом человеке.

— Кто он такой?

— Человек, потерявший слишком много от войны Горского и Черниговского, — не отводя от меня своих шоколадных глаз, с грустью и сожалением в голосе ответил Лерой.

— Ты сможешь защитить меня от него? — почему-то именно сейчас мне стало не по себе. Очередной монстр обрел имя и перестал казаться лишь выдуманным персонажем.

— Тебя — да, ребенка Черниговского — нет, — отрезал Лерой.

— И что это значит? — голос предательски дрогнул. Я не была сильной или смелой настолько, чтобы с легкостью принимать подобные известия.

— Это значит только одно Ксюша, что Ермолаев никогда не допустит появления на свет ребенка с кровью Горского и Черниговского в своих венах. Никогда. Пока жив сам.

— И что теперь делать мне?

— Я пока не знаю, Ксюша. Не знаю. Завтра приедет Николай и будем думать. В любом случае, я сделаю все, чтобы вы не пострадали в этой чертовой войне.

Лерой, воспользовавшись салфеткой, встал из-за стола и вышел из столовой. А я осталась одна, напуганная еще больше и совершенно потерявшая аппетит.

Сложно сказать, боялась ли я сегодняшнего дня или ждала его с нетерпением. В любом случае волнение с самого утра не покидало меня. Встреча с Горским, мое признание, его реакция… Да, не каждый день сообщаешь отцу, что ждешь ребенка в восемнадцать от заклятого врага семьи. Но, с другой стороны, я все же надеялась, что мой малыш смягчит разногласия между нами и Черниговскими. Конечно, я не рассчитывала, что мы начнем отмечать праздники за общим столом, но хотела верить, что желание убивать со стороны Федора поубавится.

Горский приехал ближе к обеду. К этому времени я успела знатно накрутить себя. Спасибо Лерою, который с самого утра отвлекал мое внимание какими-то байками и забавными историями. Но сейчас даже это ни капельки не выручало меня. Я закрылась в своей комнате и никак не решалась выйти к отцу. Все же я оказалась непробиваемой трусихой.

Но и на этот случай у Лероя был запасен ход. Голоса мужчин уже были слышны в гостиной, но о чем они говорили разобрать я не могла. Зато звук пришедшего смс от Лероя незамеченным не остался.

" Я так понимаю, ты решила делегировать разговор с отцом мне?"

" А что можно?"

Еще вчера я переживала, что Лерой лезет в мою жизнь, а сейчас была бы безумно рада его разговору с Горским.

"Можно. Вот только я жить хочу, а твой отец в гневе страшен"

"И что делать?"

"Выбирай! Либо ты выходишь и сообщаешь отцу все сама, либо говорю я, но с пометкой, что ребенок мой и мы решили пожениться. Поверь его эта новость обрадует!"

" Дурак! В этом случае он тебя убьет намного быстрее!"

" Проверим? Считаю до десяти!"

Забыв про свой страх, я вылетела из комнаты и практически бегом понеслась в гостиную. Мужчины сидели на диване и оживленно беседовали. Лерой держал телефон в руках, а заметив меня, широко улыбнулся и прошептал:

— Семь.

— Я здесь, — вырвалось у меня неоправданно громко и резко.

Горский тут же обернулся и внимательно взглянул на меня.

— Я смотрю Париж идет тебе на пользу, — обозначил он. Еще бы. Разрумянившаяся от волнения, запыхавшаяся и улыбающаяся от того, что опередила Лероя, я стояла перед Горским с телефоном в руках. — А мне Валера жаловался, что ты ни ешь, ни пьешь, ни гуляешь. Ходишь, как тень, убиваясь по Черниговскому младшему.

— Как видишь, уже нет! — ответил за меня Лерой, поскольку я задержалась с ответом. А потом посмотрел на меня и одними губами добавил:

— Восемь.

Все внутри сжалось от переизбытка эмоций. Волнение и страх напрочь выбили все слова из головы, которые все утро я репетировала перед зеркалом.

Горский встал и неспешно подошел ближе. Мы оба, казалось, не знали, как себя вести при встрече. Вроде и родные, а вроде как и нет. Мы настолько привыкли быть порознь, что рядом совершенно терялись в своих чувствах. Отец все же решил нарушить режим незнакомцев и рывком притянул меня к себе.

— Я скучал, — вполне искренне произнес он. — Как ты, моя девочка?

Не отпуская меня, он вытянул руки и начал осматривать меня с ног до головы. Я не знала, что сказать, а потому просто смотрела на него и молчала. Где-то слева от меня раздался звук наигранного кашля. Лерой. Он с ухмылкой смотрел на меня и ждал.

— Девять, — его губы опять перетащили все мое внимание на него. Нет, он не посмеет! Это же шутка?

Отец отпустил меня и, положив мою влажную ладошку в свою крепкую и немного шершавую, повел в сторону углового дивана, чтобы я села рядом с ним. Я оказалась в самом центре между двух огней.

— Лерой сказал, что тебя что-то беспокоит. Я волновался. Расскажешь? — голос отца ровный и спокойный. Когда волнуются разве так говорят? Или он просто иначе не умеет? Интересно, каким голосом он заговорит, когда я скажу ему про ребенка? А если он вообще не захочет со мной говорить? Ну и ладно! Переживу. Как-то же жила без него восемнадцать лет. И вообще…

— Ксюша! — привлекая мое внимание, снова проговорил отец. Точно! Я должна была что-то сказать. Но Лерой меня опередил.

— Все, десять. Знаешь Коль, тут такое дело, — оперативно начал парень, но закончить предложение я ему не дала.

— Да, — громко выкрикнула с места. — У меня есть серьезный разговор. Настолько серьезный, что посторонние уши должны покинуть гостиную.

— Это я что ли посторонний? — в шутку удивился Лерой. — Да я почти родной.

Он засмеялся, а Горский… а отец его поддержал. Вот же, спелись!