Чемпион - Саймон Скэрроу

провозгласят как предателя.  Мурена была права. Аппий вырастет в позоре, фамилия Валериев будет запятнана   его поступком. Сейчас, как никогда, ему нужна была победа.

Макрон  нахмурился: - Ты выглядишь так, словно только что увидел дешевую шлюху без макияжа, парень.  Что случилось?

- Ничего, - повторил  Паво. Он внимательно посмотрел на своего наставника, изучая его лицо. Он быстро решил, что Макрон ничего не должен знать о его  причастности к заговору с целью убийства Клавдия. Он вздохнул с облегчением и заставил себя улыбнуться. - Мурена просто хотел напомнить мне о важности схватки

- Х-а?  -  Макрон  брызнул от смеха. Затем он продолжил: - Что же тогда стоишь с вытянутым лицом?  Ты должен целовать задницу Фортуны, парень.  Эти проклятые греки на нашей стороне… хоть на этот раз.

Паво устало пожал плечами: - Возможно, мы ошиблись.

Макрон  хмыкнул. Он все еще был в скверном настроении после встречи с Муреной и болезненного напоминания о своем появлении в схватке со львом.  - Ты слишком много думаешь. Вот что с  тобой  делает чтение всех этих книг.

Паво мысленно отбросил ужасающий образ Ланата в камере и повернул голову к  своему наставнику. -  Вам не кажется странным, что Мурена и Паллас предложили  нам помочь, господин?

- Одни боги это знают. Ведь они греки. Навозные жуки рождаются скользкими. Сейчас они видят в Нарциссе большую угрозу.  Это означает, что они готовы работать с нами.  Как говорится, враг моего врага...

Паво склонил голову набок,  задумавшись. -  Но за последние несколько месяцев они пытались меня убить. Наверняка они предпочли бы работать с кем-нибудь - с кем-нибудь - другим?

- Кровавый  Аид! -  Макрон в недоумении вскинул руки. - Ты знаешь, что из себя представляют эти вольноотпущенники.  Паллас сделает все, чтобы сохранить за собой титул главного жополиза Императора, даже если для этого придется подлизаться к опальному аристократу, которого он пытался убить. Не в обиду сказано ….

- Мне ничего не понятно, - категорично ответил Паво.

Макрон покачал головой:  - В любом случае,  ты сам согласился работать с Муреной.

- Справедливо. Но я не верю в причину, по которой он желал бы  победы над Гермесом. Паллас - прирожденный интриган. Я уверен, что он мог бы придумать план по подрыву  положения Нарцисса, который не предполагал бы помощи таким, как мы.

- Это не наше дело. Все, что нам нужно знать, это то, что в прошлом Руга когда-то выжил в схватке с Гермесом, и он знает кое-что о том, как его остановить.  Если повезет, у тебя  может появиться шанс выиграть схватку.

- Вы забываете одну вещь.

- Что именно?

- У нас есть только месяц, чтобы подготовиться к схватке, господин.

Макрон потер руки: - Тогда нам лучше приступить к тренировкам.  Прибавь в мускулатуре, парень. Он взглянул на нижнюю половину  тела Паво.  - Особенно  обрати внимание на  твои неуклюжие ноги.  Я видел более мускулистых книжников, которые сидят в литературных салонах и обсуждают поэзию.

На улицах было суетно и шумно от голосов торговцев, когда Макрон и Паво направились на юг от Императорского Дворца к Авентинскому холму. Детские голоса перекрывали металлический лязг лавочников, отпирающих засовы, открывая витрины своих магазинов. Макрон двигался быстрым шагом, его мысли тяготили его голову. Хотя он не разделял своего беспокойства со своим юным подопечным, он беспокоился о нехватке времени для подготовки.  Обычно требовалось от трех до четырех месяцев, чтобы должным образом подготовить даже опытного гладиатора к бою с грозным противником.  У Паво было всего четыре боя за плечами, и ему предстояло встретиться с Чемпионом в отличной форме.

Макрон сам удивился тому, как сильно он хотел увидеть победу Паво.  Уважение знатных римлян не было естественным для оптиона, выросшего в скромной среде.  Но Паво показал себя не только талантливым фехтовальщиком, но и трудолюбивым учеником, обладавшим неукротимым духом.  Даже несмотря на то, что против него выступала вся мощь Императорского  Двора, он никогда не поддавался давлению, а его боевые качества сделали бы его достойным офицером в любом легионе. И как его наставник, Макрон испытывал определенное чувство гордости.

Вскоре после этого Макрон и Паво пробрались сквозь бурлящую людскую массу, теснившуюся на Авентинском холме.  Ветхие многоквартирные дома возвышались  вверх на несколько этажей, отсекая то немногое, что было, естественным светом  и погружая в  зловонный мрак забитых жителей.  Воздух был наполнен глухим стуком медников, усердно работающих над изделиями, и случайными криками обезумевших пьяниц, доносившихся из тускло освещенных таверн, разбросанных по всему району.

- Что это за место, во имя богов?  -  пробормотал Паво.  -  А что это за запах?

Макрон хлопнул рукой по плечу гладиатора и сердечно встряхнул его.  - Это  Авентин.  Бьющееся сердце Рима.

Раздался хлюпающий звук, когда Паво наступил на что-то мокрое и скользкое. Остановившись как вкопанный, он с ужасом посмотрел вниз на грязно-коричневую лужу. Молодой гладиатор поборол в себе сильное желание  блевнуть, когда понял, что река грязи буквально течет по улице.  Макрон усмехнулся своему спутнику.

- Канализация не справляется, - сказал он, как ни в чем не бывало.  -  На Авентине  всегда так.

Паво искал, где бы вытереть испачканные ноги:  - Это не похоже на центр города, господин. Это отвратительная трущоба.  Как кто-то может так жить, … это  выше моего понимания».

Макрон выпучил глаза: -  Да. Что ты говорить, парень? Это я слышу от гладиатора, который живет в казарменной камере и два раза в день ест кишащую личинками кашу.

Паво нахмурил брови, глядя на Макрона: - Мои условия не случайны, господин. Они были навязаны мне Корниценом, как вы хорошо знаете.  Я не виноват, что Имперский ланиста устроил мне особые условия.

- Всегда нужно ладить с ланистой, не так ли, парень?  -  пошутил Макрон .

Молодой человек посмотрел на оптиона и отмахнулся от него рукой перед собой, где по улице шаркали мужчины с растрепанными бородами и в потертых туниках.  Женщины что-то орали, а младенцы плакали в разваливающихся многоквартирных домах.

- Я хочу сказать, что эти люди решили погрязнуть в собственной грязи.

Макрон приподнял бровь, глядя на Паво:  - Ты, что, раньше никогда не был на Авентине?

- Никогда, - гордо ответил юный гладиатор. - Дом моей семьи находился на Аппиевой дороге. Я