Метамодернизм. Будущее теории - Jason Storm

того, как мы должны заниматься наукой. Это также мета-работа о формировании теории как таковой, и как таковая она говорит нам нечто важное о теориях (и обобщениях в целом) в гуманитарных науках. Она говорит нам о том, какие теории, скорее всего, окажутся верными, какие нуждаются в дополнительном обосновании, а какие должны быть прекращены.

Это также книга для тех, кого устраивает нынешний раздробленный теоретический ландшафт - тех, кто пожимает плечами на вопрос, куда дальше двигаться теории (или философии); тех, кому не дает спать по ночам предполагаемый тупик между модернизмом и постмодернизмом; тех, кто, возможно, даже чувствует себя освобожденным от необходимости думать о вопросах эпистемологии, поскольку более широкий сдвиг в сторону номенологии открывает им пространство для сосредоточения на вопросах идентичности и политики в этически мотивированных субдисциплинах. Эта работа опирается на современные работы в области феминистской теории, критического изучения черного цвета, постколониальной теории, науковедения, теории гомосексуализма и экологических исследований и поддерживает их. Более того, она может способствовать развитию многих амбиций, стоящих за этими движениями. Это связано с тем, что понимание источников скептицизма в отношении изменения климата, причин античерного расизма, светской гегемонии и их взаимосвязи требует более широкого понимания социального мира, чему и призвана способствовать данная монография. Таким образом, данная работа предлагает новую теоретизацию социальной сферы, включая свежую теорию формирования социальных категорий (применительно к расе, религии, полу, искусству и так далее). Если мы хотим изменить общество, нам необходимо лучше его понять.

Эта книга предлагает позитивное видение возможной этической и политической цели, основанной на сострадании и процветании нескольких видов, видение того, как мы можем вместе бороться за утопию в антиутопические времена. Для тех читателей, которые еще не разочаровались в различных течениях пессимизма, недавно ставших доминирующими, в этой книге приводится аргумент, почему они должны быть разочарованы, потому что альтернативой прогрессу является попадание в те же тупики, в которые мы попали так давно. Мы должны искать выход и движение вперед, потому что, найдя его, мы сможем вместе построить лучший мир.

Кроме того, эта книга дает общую картину, в которой различные теоретические субдисциплины могут найти свое место. Учитывая, что постмодернизм и смежные теории угасают, метамодернизм призван обеспечить новый грандиозный синтез. Он намечает пути переплетения нормативных и эпистемологических обязательств и предлагает возможности для дальнейшего диалога. Ученым в области религиоведения и смежных дисциплин будет интересно узнать, что это первая полнометражная работа, в которой выстроены в ряд различные критики нециплинарных основных категорий ("религия", а также "наука", "искусство" и т. д.) и прослежены их родственные связи и общие концептуальные корни. Это не только историзирует, но и предлагает инновационный подход к изучению дисциплин, который был бы недоступен для тех, кто зациклен на сингулярном дисциплинарном горизонте. Таким образом, метамодернизм представляет собой серьезную интервенцию, имеющую последствия для всех гуманитарных и социальных наук. Она призвана стать кратким пролегоменом к новой программе поиска, которая будет способствовать работе в самых разных областях.

Эта книга предназначена для всех читателей, но, возможно, самый важный читатель - это ученый или аспирант в области гуманитарных наук, у которого есть исследовательский проект, которым он увлечен. Чтобы сделать эту работу доступной для такого читателя, я намеренно избегаю жаргона, запутанности и бессмыслицы. Тем не менее это очень академическая книга, и ее неприукрашенная проза довольно плотная, так что невнимательный читатель может попасть в ловушки, не соответствующие действительности. Чтобы читатель получил максимальную пользу, эту книгу нужно читать внимательно, с герменевтикой милосердия и сопротивлением дисциплинному территориализму.

В бездну: разгадка постмодернизма

Вначале я хочу сделать некоторое усилие, чтобы уточнить свою цель - или, по крайней мере, свой терминологический выбор относительно того, что мы собираемся затмить. В качестве типичного примера того, что я имею в виду, можно привести статью "Постмодернизм" в "Энциклопедии активизма и социальной справедливости" (2007), которая звучит следующим образом:

[Постмодернисты утверждают, что] язык не отражает реальность вне его, и никакая теория - научная или нет - не может объективно представить социальный и естественный мир, который состоит исключительно из текстов, интертекстов, интерпретаций и дискурсов. Постмодернизм может быть философски связан с несистематическим скептицизмом против веры в рациональность, объективность и научное знание. Возникновение эпистемологического антиреализма и этического релятивизма представляется главной характерной чертой Постмодернизма в философии.

Это примерное определение представляет собой краткое и достаточно репрезентативное резюме стандартных представлений многих ученых о постмодернизме. Автор статьи также точно замечает: "Неоднократно высказывалось предположение, что новое в этой эпохе заключается в том, что она является концом чего-то:... конец идеологии, конец истории, конец философии, [или] конец реальности".

Это хорошее представление о том, как выглядела академия под знаком негатива, независимо от того, какой термин использовался для ее описания. Но многие характеристики постмодернизма включают в себя аналогичный список признаков. Хотя и не всегда с такой же краткостью, постмодернизм в философии обычно ассоциируется с: 1) антиреализмом; 2) акцентом на концах, который часто включает дисциплинарную автокритику; 3) бывшей версией лингвистического поворота, который характеризует мир в терминах текстов; 4) широким климатом скептицизма; и 5) этическим релятивизмом (иногда называемым "этическим нигилизмом") - все это регулярно объединяется под термином "постмодернизм".

Дело вот в чем: все пять этих проблем являются подлинными теоретическими вопросами, не имеющими отношения к тому, что называется постмодернизмом. Значительная часть этой монографии будет посвящена поочередной проработке этих проблем и покажет, как их правильное решение позволяет переосмыслить эпи-темологию, этику и социальную онтологию. Но прежде я хотел бы остановиться на двух моментах: во-первых, эти проблемы не связаны с мышлением каких-то конкретных мыслителей; во-вторых, эти вопросы старше, чем это принято считать в большинстве описаний постмодернизма.

Для начала свойства общего постмодернизма могут предполагать его грубую взаимозаменяемость с небольшой группой схожих терминов. С 1980-х годов в англоязычных академиях все чаще используются четыре термина для обозначения полупересекающейся и непоследовательной местности: деконструкция, постструктурализм, "французская теория" и постмодернизм. Изначально эти термины могут представлять собой набор расширяющихся кругов: деконструкция - работа Жака Деррида и его последователей; постструктурализм - другие реакции на структурализм, такие как работы Ролана Барта, Жана Бодрийяра, Мишеля Фуко, Люс Иригарэ, Юлии Кристевой и Жака Лакана; "французская теория", похоже, расширяет этот круг еще больше, предлагая широкий круг французских мыслителей от Пьера Бурдье до Джайлса.

Это приближение имеет явные недостатки. Это экзонимы, поскольку почти никто из основных теоретиков, названных выше, не использовал эти термины для описания своих движений. Эти мыслители не согласились бы с тем, что их относят к тому или иному лагерю (во Франции не было самоназвания "постструктуралисты"). Термины также