Роли леди Рейвен. Книга вторая - Дарья Снежная

Не Кьер создал эту ситуацию с магией в королевстве. Не он подал идею о массовом запечатывании, не он приказал жестоко карать всех самоучек. А отдуваться за все это должен он. Несправедливо. Впрочем, королевская справедливость всегда была понятием относительным, но вслух об этом — ни-ни. Боже, храни короля!

— Для чего еще нужен глава департамента. — Герцог улыбался, но за улыбкой этой мне мерещился призрак глубокой задумчивости.

Я обхватила ладонями его лицо, провела большими пальцами по скулам, отметила пока еще едва заметные тени под глазами. «Что с ним сделает герцог…» Ну и куда ему еще и мои проблемы?

Прижалась губами к губам, упоенно ощущая, как живо они отзываются на поцелуй, как все могучее тело подается вперед, сжимая меня в объятиях. Сегодня как-то особенно хорошо было просто обниматься и целоваться, сидя на диване перед камином после тяжелого дня, полного неприятных сюрпризов.

— Ужин? — Кьер пристроил подбородок на мое плечо.

— Я думала, ты никогда не предложишь! — нарочито ворчливо отозвалась я, пытаясь встряхнуться от излишне расслабляющих нежностей. — И где только ваше гостеприимство, герцог?

Кьер рыкнул, куснул меня сквозь ткань платья и отпустил, позволяя подняться.

— Надеюсь, сегодня ты не планируешь представлять меня троюродной бабушке, двум кузенам и тетушке Мюрей? — поинтересовалась я, пока мы чинно — рука об руку — шествовали в столовую.

— Откуда ты знаешь про тетушку Мюрей? — хохотнул Кьер.

— У тебя она есть? Серьезно? Только не говори мне, что это карга без возраста, которая искренне считает, что все окружающие жаждут приобщиться к светочу ее мудрости. А мудрость ее распространяется абсолютно на все области жизни, но главным образом на сферы брака и детей, несмотря на то что у нее нет ни того, ни другого!

— В точку. — В черных глазах плясали смешинки.

— Господи, вот уж не думала, что герцогское семейство является образчиком анекдотических. Теперь мне вдвойне страшно.

— Не переживай. — Кьер фривольно притянул меня к себе за талию. — Сегодня даже Томас нас покинул. Кстати, сразу после бала он пришел ко мне с заявлением, что жаждет податься в юриспруденцию. Расскажи-ка, свет очей моих, какое отношение ты к этому имеешь? И как тебе это удалось? Я видел, как вы шушукались, спрятавшись за колонной. С учетом того, что до этого мой юный родственник практически всех присутствовавших избегал…

— Ни малейшего! — Я выкрутилась и оскорбленно огладила платье. — Делать мне больше нечего, чем с чужими юными родственниками нянчиться! У меня свой есть!

Кьер выбросил вперед руку, чтобы ухватить меня и вернуть «на место», я со смехом увернулась… и чуть не врезалась в круглый столик, на котором стояла какая-то странная металлическая конструкция из тонкой проволоки с поблескивающими внутри шестеренками.

— Это что? — заинтересовалась я, разглядывая неведомую вещицу.

— Брат. — Даже по звуку голоса было слышно, что Кьер поморщился.

— Что, делает? — уточнила я, припомнив о попытках юного лорда приобщиться к изобретательскому мастерству, ибо на функциональную вещь эта конструкция не походила.

— Если бы, — вздохнул герцог. — Тащит! И где находит только. Полдома хламом завалено, потом покажу, если хочешь.

Я согласно кивнула и, окинув напоследок инсталляцию еще одним любопытным взглядом, нагнала ушедшего на пару шагов вперед мужчину. Значит, это приятель Томаса балуется? Забавно-забавно. Крепкая у них дружба, коли и неудачные поделки юный лорд складирует в родовом особняке.

А после ужина, когда Кьер повел меня показывать остальные «сокровища», я окончательно поняла, что определенно хочу узнать больше об этом таинственном изобретателе.

Под механизмы была отведена целая комната, и то было ясно, что в ней они давно не помещались, вот и расползались по особняку, ненавязчиво отвоевывая пространство, как та штуковина, которую я чуть не уронила. А в этой комнате создавалось ощущение, будто бы я попала в какой-то другой мир.

О предназначении большей части вещиц оставалось только догадываться. Впрочем, были там и знакомые предметы, но переделанные или исковерканные так, что опознать их было не всегда просто. В углу на столике стояли часы с тремя циферблатами — один обычный и два с непонятными символами, они тикали так громко и торжественно, будто отсчитывали последние мгновения этого мира. Прибор для выдавливания косточек из вишни. Весы, на которых более тяжелая чаша, наоборот, поднималась…

Возле очередной невнятной штуки, медленно вращающейся вокруг своей оси, я застыла гончей, почувствовавшей след. А вернее — легкий, почти незаметный фиалковый запах, похожий на аромат духов.

Магия?

Я взяла вещь в руки, покрутила в разные стороны, убеждаясь, что от нее действительно пахнет магией, а не разлитыми духами, вот только почему? Как? На артефакт механизм похож не был. Во-первых, потому, что механизмов-артефактов не бывает. Во-вторых, у артефактов иной, весьма специфический душок.

— Что-то заинтересовало? — Кьер подошел сзади и, обняв меня за плечи, коснулся губами шеи, поцеловал в висок. Пальцы ненавязчиво поглаживали кожу сквозь тонкую ткань рукавов.

— Ты в курсе, что эта штука — магическая? — Я продолжала вертеть приспособление в разные стороны, силясь понять, что же это может быть. Или хотя бы — как оно работает. Такого типа механизмы, очевидно, требуют завода, но ни ключа, ни скважины для него мне обнаружить не удавалось.

— Магическая? — Пахнуло озоном, и Кьер пожал плечами, прижимая меня к себе теснее. — Мне не почувствовать. Может, просто что-то остаточное? Для обработки некоторых деталей, я знаю, применяют магические техники.

Возможно-возможно… Эманации и впрямь слишком слабые, артефактор еще, может, и смог бы их обнаружить, но не стихийник. Если бы я не развивала во время учебы способности запечатанного, то могла бы тоже упустить это из виду. Но интересно, а еще подобное здесь есть?

Я выскользнула из объятий герцога и снова прошлась мимо таинственных изобретений, теперь уже целенаправленно «принюхиваясь». И обнаружила таинственный аромат еще у нескольких механизмов.

— Я начинаю жалеть, что привел тебя сюда, — проворчал Кьер, взяв меня за руку, будто намеревался оттащить от поделок, как маленькую девочку от витрины кукольного магазина. — Еще не хватало, чтобы ты тоже заразилась этой манией.

— Ревнуешь? — Я состроила глазки особенно уродливой конструкции.

— Безумно.

От легкой хрипотцы, прорезавшейся в низком голосе, по позвоночнику пробежала дрожь. Кьер, поднес мою кисть к губам, но не церемонно поцеловал кончики пальцев, а перевернул и прижался губами к центру ладони. Щекочуще-нежное прикосновение, растаявшее прежде, чем я успела сполна его ощутить. Оно почему-то кольнуло острым беспокойством.

Мне вдруг подумалось, что Кьер сегодня как-то особенно ко мне внимателен. Все эти нежности, без намека на закономерное продолжение… они, конечно, льстили моему женскому самолюбию, но…