Птица-лира - Сесилия Ахерн

Приглашали Лирохвоста и на частные мероприятия, на корпоративные и благотворительные события. Агенты и целые агентства бились за право представлять ее, пиарщики наперебой предлагали заняться ее продвижением. Агент Лирохвосту в таких обстоятельствах конечно же требовался, но он у нее уже был: согласно контракту, который подсунул ей Джек, она полностью отдавала себя в распоряжение StarrGaze. Бо нерасчетливо отказалась от контроля над героиней своего фильма.

Бо позвонила Соломону, который все еще возился в Швейцарии с «Уродскими телами». Плакалась: «Эти идиотские интервью превратят мой фильм в дешевку. Я-то годами работаю над проектом, прежде чем предъявить его миру, исследую, редактирую, придаю форму и смысл. Но сейчас все несется стремглав. Ведь это я открыла Лирохвоста, я первая выслушала ее историю, а теперь я в ужасе: ее, того и гляди, выплеснут напоказ всему миру прежде, чем у меня будет шанс рассказать о ней. И не говори мне «Я же тебя предупреждал», мне сейчас совсем не такие слова нужно от тебя услышать».

– Больше мне сказать нечего, – отрезал он в негодовании.

Она печально вздохнула. Его негативное отношение ничуть ей не помогало, потому-то она и не спешила делиться с ним своими тревогами, но сейчас ей требовалась помощь, нужен был человек, с которым она могла бы все это проговорить.

С первого выступления Лоры прошла всего неделя, но интерес к Лирохвосту достиг степени лихорадки, бума. Долго ли этот интерес продержится? Пока Бо снимет свой фильм, Лирохвост, вероятно, превратится во вчерашние новости. А в худшем случае наступит похмелье и никто не захочет иметь дело с этим сюжетом. В отчаянии Бо говорила себе: она первая занялась Лирохвостом, но окажется последней, кто попытается рассказать об этой девушке. Участвовать в безумной гонке было ей не под силу, она никогда не работала в таком формате.

Со всех сторон тянулись хищные лапы, каждый норовил урвать свой кусочек Лирохвоста. И если так это ощущала Бо, каково же приходилось самой девушке? Бо себе это представить боялась. И с каких пор она сама стала называть ее Лирохвостом?

Слушая жалобы Бо, Соломон сердился все пуще.

– Как Лора? – спросил он.

– Нормально, – ответила Бо. – Очень занята. Я ее почти и не вижу.

– Она понимает, что не обязана делать ничего такого, чего делать не хочет?

– Ну как не обязана, Сол, – она же подписала контракт. – Бо понизила голос, чтобы Лора не услышала ее из другой комнаты.

Он помолчал немного.

– Она счастлива, Бо?

– Откуда мне знать, черт побери, – устало откликнулась Бо. – Она все в себе держит.

– Ее звуки, – подсказал Соломон, пытаясь сохранять спокойствие. Будь он там, он бы сразу все понял. – Перед сном какие она звуки издает?

– Я не обращала внимания. До смерти устаю. Наверное, я к ним уже настолько привыкла, что перестала их слышать.

Кое-как ей удалось отговорить Соломона от мысли тотчас же вернуться в Дублин. Он не мог сорваться со съемок – его бы никогда впредь не позвали в команду. А тут пока далеко до кризиса. К тому же Лора слишком к нему привязалась, и по этой причине тоже лучше не спешить с возвращением. И ведь это не было неправдой.

Бо понимала, что главного в Лоре никто еще не успел рассмотреть, что в этой девушке скрыто еще многое. Лишь бы Лора сообразила, как воспользоваться своим талантом, как подать его в концентрированном виде за две минуты прямого эфира. Если Лора хорошо выступит в полуфинале, это будет на пользу и Бо. Пусть она сейчас не имеет возможности поработать с Лорой один на один, за нее это сделает само шоу. И Бо поспешила написать Джеку несколько эсэмэсок с предложениями насчет следующего выступления Лоры.

Только она прилегла, за стеной принялся скулить щенок, недавно приобретенный соседями.

И, как прошлой ночью, к его жалобам присоединился негромкий, печальный голос Лоры. Бо солгала Соломону, когда тот спросил о новых звуках. Не могла сказать правду. Но в конце концов, он же сам говорил, что это подражание, а не разговор.

Бо выключила свет, подтянула к себе одеяло и накрыла голову второй подушкой, подушкой Соломона, блокируя звук.

Ровно через неделю после первого выступления Лоры они с Соломоном сидели на пластмассовых стульях в коридоре перед студией в бывшей бойне, откинувшись затылками на стену. Он только что вернулся, поговорить они еще не успели. Соломон украдкой поглядывал на Лору, пытаясь вычислить, как она. Не очень-то он доверял отчетам Бо о полном благополучии девушки.

– Чувствую себя, словно к директору в кабинет вызвали, – пробормотал Соломон, но тут же сообразил, что Лора может и не понять шутку, она же не училась в школе. – Извини, – добавил он. – Не важно.

– Моя понимать, – произнесла она с акцентом Тарзана. – Лирохвост смотреть ТВ, Лирохвост читать книги.

Он фыркнул:

– О’кей. До меня дошло.

Откуда-то, словно из потайных комнат, выныривали люди, косились на них, шептали: «Это она» – и пропадали. Некоторые явно делали крюк, чтобы пройти именно по этому коридору, таращились на Лору, а в итоге упирались в тупик и вынуждены были проходить мимо нее во второй раз.

– Ну что, какие новости? Тихая выдалась неделька? – мягко поддразнил он, и она засмеялась.

Он так по ней соскучился! Разлука с ней была пыткой, но пыткой необходимой. С той ночи, как он услышал, как Лора повторяет его смех, он знал: пора уезжать. Иначе он предает Бо. Предает Лору. Только уехать, сбежать от этих ночных звуков. Слушать их – все равно что получить ключ к ее сердцу, читать интимный дневник, на что у него не было ни малейшего права – именно потому не было, что более всего на свете он хотел проникнуть в ее сердце. Теперь весь мир околдован ею так, как был околдован Соломон при первой встрече в лесу. Но он нервничал: ему казалось, с понедельника, когда он уехал, все изменилось. Никто не мог предугадать такой всплеск популярности, но StarrGaze хватит профессионализма, чтобы с этой волной совладать. Интересно, кто именно отвечает за это?

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Соломон. Очередной «случайный прохожий» исподтишка фотографировал Лору, притворяясь, будто посылает сообщение, но наставляя телефон прямо на нее. – Безумные дни. И поговорить-то некогда.

– Да, мы так и не поговорили. – Она изобразила его смущенный кашель и как он скребет отрастающую щетину.

Неделя отсутствия нисколько не помогла ему забыть Лору. Стоило ему уехать, попытаться выкинуть ее из головы – и словно весь мир сговорился против его благих намерений. Всю неделю везде и повсюду только о ней и разговоров: «Видели эту девушку?» Даже Пол, звезда «Уродских тел», той самой программы, на съемки которой Соломон приехал в Швейцарию, однажды в приемной больницы, пока не включили камеру, вздумал расспросить о ней.

Поначалу Соломон уклонялся от таких разговоров, но выяснилось, что, когда он делает вид, будто ничего о новой знаменитости не слышал, собеседник пускается в подробный рассказ, как она выглядела на сцене, как тянула первые секунды паузу, а потом взорвала зал. И тогда он стал отвечать по-другому, сообщал, что видел ее, знает, в надежде, что на том и разговору конец, но нет, приходилось выслушивать гипотезы о спрятанном где-то устройстве, вот только как она его прячет, платьице ведь такое откровенное, хе-хе-хе.