Сварог. Печать скорби - Александр Бушков

Профессор закусил дужку.

– Между прочим, вот вам еще одна из загадок Аркаима.Совершенно неоспоримо установлено, что в один прекрасный момент все жителиАркаима собрались и куда-то ушли, оставив свои жилища. Причем именно ушли, а небежали в панике – аккуратно собрали пожитки, ничего не забыли. Если бы городштурмовали или по тем краям прошелся катаклизм – Аркаим бы так хорошо несохранился до наших дней. Правда, другие исследователи утверждают, что все такхорошо сохранилось, потому что никто никогда в том городе и не жил. Ониаргументируют это малым числом бытовых находок: черепков, бронзовой утвари,украшений. И вовсе не город это, утверждают они, а храм. Город-храм, такточнее. Где жили одни жрецы, а простые люди ютились в окрестных поселениях.Отсюда сложная и точная геометрия поселения. И не просто геометрия: некоторыеусматривают в планировке Аркаима модель мира, вспоминая о мандале как одном изглавных буддийских символов. Ведь мандала в переводе с санскрита – это и есть«круг», а также «мир», «страна», «пространство». А вот по теории мистера Пака,Аркаим – это…

Профессор вдруг замолчал. И изменился в лице. Сварогневольно проследил за его остановившимся взглядом – Беркли таращился виллюминатор, за которым ничего нового не наблюдалось. Ого! Беркли, не замечая,что делает, сдавил очки, и дужка все-таки отлетела от оправы. Сварог не успелего остановить. А профессор не обращал внимания ни на что.

– Подождите, подождите… – пробормотал мистерБеркли. – Ну конечно… Пирамида, Аркаим, выводы Пака… Как же я об этомсразу не подумал… Я же должен был тут же сообразить… Послушайте!

Профессор больно схватил Сварога за руку.

– А если предположить, что все не случайно! В том числеи наша экспедиция, и ваше и наше появление здесь, то, что вы русский…Подождите, сейчас я вам все объясню. Не полагаясь на старческую память, я вамсамое важное даже прочитаю. У меня с собой конспект статьи Пака и мои заметки кнему. Сейчас…

Но профессор ничего не успел объяснить. Голодным волкомзимней лунной ночью взвыло чувство угрозы, вертолет с оглушительным грохотом подбросило,развернуло в воздухе могучим пинком, откуда-то повалил незапланированный дым, имашина провалилась в пропасть.

Внутренности рухнули куда-то в область паха. Он еще успелуслышать, как заорал майор, успел почувствовать, как чьи-то руки вцепились вего плечи, глубоко вонзившись ногтями в плоть, а потом… Потом отлетел боковойиллюминатор, потом в борту выросла дыра с обугленными краями, в вертолетныйсалон ворвался шипящий ветер… Сварога закрутило… с нечеловеческой силой швырнулокуда-то вбок… и выбросило в дыру из вертолета…

А потом на какое-то время пропало все – только далекийколокольный звон дрожал в мозгу на разные лады: «Аркаим, Аркаим».

Мгновения, когда непонятно было, что и где, показалисьбесконечными.

А потом все началось по новой. В лицо ударил тугой потоквоздуха и продолжал безостановочно хлестать, обжигая и ослепляя. Уши заложилоот сильного и все нарастающего звука. Захлопали на ветру куртка и штаны. Вглазах, как в рехнувшемся калейдоскопе, замелькало: зеленый ковер леса, голубоев белых клочьях небо, земля, небо, зеленое, голубое, выпученные глаза на черномлице Н’генга, которого вышвырнуло из машины вместе со Сварогом.

Пятница почему-то вдруг – видимо, от нечеловеческого испуга– отпустил его, и туземца тут же кинуло в сторону… Сварог едва успел пойматьПятницу за руку, проорал в лицо:

– Держись! Хватайся, если жить хочешь!

Краем глаза Сварог увидел, как вертолет по крутой дугенесется к земле, как лопасти вхолостую продолжают яростно молотить по воздуху,но остановить падение не могут…

Верхушки деревьев были уже совсем близко! Метров тридцать…Двадцать… Десять…

Сварог почувствовал, как падение замедляется. Это вызвало наум давнее воспоминание – замедление движения скоростного лифта. И сквозьдеревья они уже не падали, они просто быстро опускались, лавируя между толстымисучьями, отмахиваясь от норовивших хлестануть по лицу веток… И очень быстрозастряли в переплетении лиан – как мухи в паутине.

Вот тут и пригодилась природная ловкость и жизненный опытН’генга. Стоило ему оказаться в знакомой ситуации, как к нему тут же вернуласьбылая уверенность. С завидным проворством и ловкостью он принялся быстро-быстроспускаться, отводя и обрывая лианы, ломая ветви и тем самым прокладывая путьСварогу. Вскоре белокожий странник по мирам вслед за туземцем спрыгнул наземлю.

– Фу! В бога душу мать! В гробу видал я такиеприключения! – Сварог устало опустился на землю, привалился к толстомустволу какого-то тропического растительного гиганта.

Как оно обычно и бывает, запоздало накрыло нервной волной.Дрожащими пальцами Сварог сунул в рот сигарету, прикурил от зажженного накончике пальца огня – сейчас не от кого было утаивать свои магическиеспособности.

Выпустив струю дыма, Сварог посмотрел вверх.

Странно, но он не слышал взрыва. А взрыв должен бытьгромкий. Или топливные баки не взорвались? Сварог представлял, в какой сторонеискать вертолет.

– Пошли, Н’генга, – Сварог поднялся, растеркаблуком окурок. – Может быть, кто-то выжил.

Поиски много времени не отняли. Можно сказать, что имповезло – сразу вышли к нужному месту. Однако пусть путь был и недолог, Сварогосновательно пропотел в перенасыщенном влагой воздухе.

Вертолет упал на полянку, поросшую огромными, в две третичеловеческого роста папоротниками. Машина лежала с почти тридцатиградуснымкреном на левый борт. Переломанные, чуть ли не в штопор закрученные лопастинесущего винта торчали враскоряку. Если б дело происходило где-нибудь в другомместе, машину расплющило бы о землю в лепешку. Но не здесь.

Сварог подошел к машине, сперва заглянул в кабину, с трудомотодвинув заклиненную дверцу, потом в накренившийся салон… Потом раздраженнопнул подломившееся колесо «вертушки».

Никто не выжил. Пилот и профессор были мертвы, майора Сварогв салоне не обнаружил, наверное, его тоже, как и их с Пятницей, выкинуло из«вертушки» взрывом. Только вот в отличие от Сварога майора от падений с высотыне оберегала защитная магия ларов…

А вокруг продолжал шуметь, шелестеть, свиристеть и голоситьтропический лес. Перепуганные неожиданным вторжением обезьяны вернулись кпрерванной непрестанной суете жизни и возобновили свой истошный несмолкаемыйгвалт.

– Вот что я тебе скажу, Н’генга, – Сварог сновазакурил (отметив про себя, что туземец уже вполне спокойно воспринимаетизвлечение из воздуха сигареты и прикуривание от пальца), – в насопределенно стреляли с земли. Характерная пробоина, знаешь ли.

Сварог не старался упрощать свою речь, потому как и не сПятницей он говорил, а просто рассуждал сам с собой вслух. И продолжалрассуждать, вновь забравшись в салон: