Нефритовая орхидея императрицы Цыси - Юлия Алейникова

Гуансюй еще мал, и Цыси впереди ждут годы спокойного полновластного правления.

Она подхватила на руки подбежавшего к ней ребенка и с веселым смехом принялась ласкать его.

2016 год

— Алиса, что с тобой? На тебе лица нет! Вы что, снова с Ильей поссорились? Ты ему изменила!

Бабушка догадалась обо всем по ее несчастному лицу. Сейчас они сидели рядом на диване, бабуля держала ее за руку.

— Алиса, детка, я тебя предупреждала. С кем, зачем?

— С Нестеровым, это брат той убитой женщины. Помнишь, я говорила тебе?

На душе было мерзко, видеть никого не хотелось, возвращаться домой страшно. Теперь это ее жизнь — отчаяние и безысходность.

— Да ведь ты его едва знаешь!

— Ба, какая разница? Мне было все равно с кем. Этот подвернулся под руку. — Она положила голову бабушке на плечо.

— И каковы впечатления?

— Ужас. Еле дождалась, когда все закончится. Утром думала, умру от одного его вида. А потом пришел Илья, когда мы кофе пили, и чуть меня не убил.

Последнее, впрочем, оказалось даже приятно. Здесь, в тишине бабушкиной квартиры, страх прошел, а способность мыслить и анализировать вернулась. Итак, Илью все же задело. Когда он изменял, о ее чувствах не думал, вот теперь пусть знает, каково это. Пусть почувствует все прелести ситуации. Эх, жаль, он вчера ночью не пришел. Впрочем, о ночи лучше не вспоминать, а то стошнит.

— Вижу, что-то хорошее ты во всем этом все же отыскала. — Бабушка могла уловить любую перемену в ее настроении.

— Да, месть свершилась. Надеюсь, я этого человека больше никогда не увижу, — передернула плечами Алиса. — Я имею в виду Нестерова.

— Я поняла. Интересно, он так же смотрит на вещи?

— Он предлагал мне поужинать, пообедать, побыть со мной, чтобы от Ильи не досталось, и что-то еще. Еле отделалась.

— А что ты будешь делать, если он снова будет искать встреч?

— Не стану отвечать на его звонки, — нахмурилась Алиса.

— Не годится. Во-первых, неприлично. Во-вторых, грубо. В-третьих, он может явиться в офис, и что тогда?

— А что делать? Еще одной встречи с ним я не вынесу.

— Лучше всего выяснить отношения сразу и объяснить все как есть. Ты недавно рассталась с мужем, еще не готова к новым отношениям, то, что случилось, было хоть и восхитительной, но все же ошибкой.

— Что в этом было восхитительного? Я чуть не умерла от отвращения!

— Ему об этом знать не обязательно. Так ты сохранишь свое лицо, хорошее к себе отношение и в перспективе возможность передумать. Чего в жизни не бывает? — Бабушка улыбнулась.

— Хорошо, так я и сделаю, — без особого энтузиазма согласилась Алиса. — А что делать с Ильей? Я боюсь возвращаться домой.

Как все-таки хорошо, что она поехала к бабушке. Бабуля такая мудрая, все понимающая, она любую проблему умеет превратить в легкое недоразумение — удивительная способность. Не бабушка, а добрая фея.

— С Ильей, детка, боюсь, все плохо. Разбитую чашку, как говорится, не склеишь. Придется разводиться. — Алиса снова накуксилась: чуда не произошло. — Пойми, даже если он пообещает тебе все забыть, то абсолютно точно обманет. Он с легкостью забудет свою измену, но твою — никогда.

— Что же делать? — Алиса поняла, что сейчас заплачет.

— Вспомни: когда ты пошла на измену, ты не собиралась с ним мириться, а просто хотела сделать ему больно, чтобы он понял, каково было тебе, — мягко проговорила бабушка. — Ты успешно осуществила свое намерение: ему больно. Теперь осуществи следующее — разводись. И ни о чем не жалей.

— Я люблю его. До сих пор, — всхлипнула Алиса. — И ненавижу!

— Если бы ты могла его простить, давно бы простила. Но ты не можешь, значит, выбора нет. Надо принять все как есть и шагать дальше. И потом, как я уже говорила, ничто не мешает вам снова пожениться, если вздумается.

— Не понимаю, где логика. Сохранить брак нельзя, надо обязательно развестись. А вот пожениться снова можно. В чем смысл? — обиделась Алиса.

— Смысл в том, что это будет уже совсем другой брак. Понимаешь? Вы перевернете страницу, начнете с чистого листа, повзрослевшие, многое понявшие, пережившие потерю. Если вы снова поженитесь — это будет совсем другой брак, можешь мне поверить, — мудро улыбнулась бабушка. — А теперь расскажи, пожалуйста, как продвигается расследование Лизиной гибели. — И Валерия Константиновна пристально взглянула на внучку.

— Не знаю. — Алиса отвернулась, встала с дивана и изо всех сил старалась не замечать вошедшую в комнату кошку. — Я ни о чем не могла думать эти дни, кроме наших с Ильей отношений.

— Но ты говорила, вроде был какой-то подозреваемый? Полиция проверяла чье-то алиби?

— Ах да. Это оказался Денис, — глухо в окно выдохнула Алиса.

— Денис? Они снова начали общаться?

— Да, он пытался помириться с Лизой, но она не хотела, — с легким раздражением дернулась Алиса. — И правильно делала. Вообще не понимаю, что она в нем нашла? Совершенно невыразительная личность.

— Что нашла? Не помню, кто это сказал, но сказал очень верно: «Если бы все люди смотрели на мир моими глазами, все захотели бы жениться на моей жене». Согласись, это великое благо, что все мы разные. И потом, Лиза очень его любила и остро переживала разрыв. — Валерия Константиновна погладила вскочившую на колени кошку.

— Это после всех Денисовых фокусов? Кстати, знаешь, что он мне сказал на днях? Я встречалась с ним, чтобы убедиться, что он ни при чем. — Она злилась на себя, что все время сбивается, но иначе она сейчас не могла. — Так вот, он заявил, что во всем, оказывается, виновата его мамочка. Она запретила ему жениться, а он не мог ослушаться, потому что она доплачивала за аренду квартиры. Дитятко великовозрастное!

— Алиса, у всех нас есть или были мамы. И в каждом сидит маленький ребенок, который привык слушаться. Наша внутренняя связь с родителями очень крепка и так просто не исчезает, хотя сами мы этого порой и не замечаем. Даже когда наши родители уходят из жизни и ниточка рвется, даже тогда эта связь жива. — В бабушкиных глазах стояли слезы, но она постаралась улыбнуться. — Да, дорогая, у кого-то эта связь слабее, у кого-то сильнее. Все мы разные, и жизненный опыт у нас разный, и характеры не сходны. Денис очень привязан к матери, Лизе это было неприятно, но, насколько я понимаю, он повзрослел и сделал свой выбор. Жаль только, что слишком поздно.

— Действительно жаль. — Алиса развернулась к бабушке. — Как ты ее назвала?

— Никак. Называть ее Лизой странно, а по-другому неловко. — И Валерия Константиновна снова погладила кошку.

Телефонный звонок не дал им продолжить.

— Алиса Викторовна? Это Кирилл Алексеевич. Не оторвал от важных дел?