Ошибка предсказателя - Георгий Миронов

– Успеваем, генерал?

– На этот вопрос нам владелец самолета скорее ответит.

– Успеваем. На аэродроме нас ждет вертолет. Вертолетная площадка в замке рассчитана на посадку четырех машин. Так что захватим шотландских коллег на двух вертушках. Так надежнее. Народ тут в горах обидчивый. Любят, чтоб им уважение оказывали. Кстати, за окном огни – это уже Эдинбург. Даже замок Осинского виден. Самое интересное, коллеги, впереди…

– Ну что, полковник? Выбор у вас небольшой. Либо вы со мной до конца…

– Чьего конца?

– Конца операции «Пентаграмма».

– Прямо такое впечатление, патрон, что из нас двоих разведчик – это вы…

– Ладно, считайте, пошутил. Сорвалось. В общем, с вами я быстрее вскрою нужные сейфы. А больше мне в Эдинбурге и довериться некому.

– Как же так? Вы ведь хорошо платите. Значит, не все можно купить?

– Ой, вот давайте только без этого, без агитации за советскую власть. Возьмем того же моего телохранителя – Фролова. Ты слышишь, Костя? Отвлекись от своей попсы в наушниках. Не слышит. Вот нервы. Молодец! Я ему хорошо плачу. И он не бросил меня там, в поместье. Хотя мог бы. Рискнул. И правильно. С сегодняшнего дня его гонорар вырос втрое.

Фролов приподнял правую бровь, дав понять, что то, что надо, он слышит.

– Кто ж откажется от увеличения гонорара? Но хотелось бы иметь и какие-то гарантии.

– Деньги – вот лучшая гарантия.

– И где же они? Я слышал ваш разговор с помощником – все ваши счета заморожены. Недвижимость арестована. Да еще и неизвестно, сможем ли мы попасть в ваш замок. Все-таки на дворе XXI век. Интерпол сообщит кому нужно о ваших проблемах не голубиной почтой…

– У меня нет проблем, – нервно хихикнул Осинский. – Это у них – проблема. В Эдинбурге мы ведь сразу приземлимся в замке. Чтобы проникнуть на территорию частного владения этим неповоротливым интерполовцам и еще более медлительным сотрудникам Скотленд-Ярда потребуется разрешение местных властей. А они хорошо мной проплачены. Потянут время так, чтобы и самим не подставиться, и мне дать нужный зазор. Успеем.

– Вы не ответили, чем расплатитесь со своими, возможно, последними соратниками? Поздравительными открытками с Новым годом?

– Не наглейте, полковник. У людей моего уровня все отобрать просто невозможно… Дам достаточно, чтобы ваша внучка Кембридж окончила.

– Да ей и МГИМО нравится…

– Надо всегда на перспективу загребать: когда плывешь по реке жизни – течение все равно снесет. Дадите ей второе хорошее образование. А вы, Фролов, на те деньги, что я вам выплачу в Эдинбурге, что купите?

– Мебельную фабрику.

– Да зачем вам мебельная фабрика? – куражился Осинский. – Что вы в этом понимаете?

– Обижаете, патрон. Я ведь выкуплю свою мебельную фабрику. У меня в 90-е годы делалась лучшая мебель для офисов в Европе! Я даже в вашем офисе встречал столы, стулья, кресла с логотипом «Константин». А я слышал, вы после покупки имения всю мебель сменили. Раз ваши эксперты выбрали мою мебель, значит, она того стоит.

– Что ж вы к первой своей профессии вернулись? Куража не хватило?

– Разорили.

– Кто же?

– Олигархи наши. Корпорации, холдинги, лизинги. В общем, заглотнула мою фабрику более крупная фирма «Три слона». Там и уголовное дело по части черного рейдерства возбуждали. Ничего не вышло. Их юристы оказались покруче моих, да еще ближайший помощник оказался предателем.

– Это я понимаю. А хотите, я за вас договорюсь с корпорацией «Три слона»? Вернут… Хотя, у меня на это может времени не хватить.

– Нет, спасибо, патрон. Сто тысяч фунтов по окончании операции «Пентаграмма» – и мы в расчете. Личную охрану вам гарантирую.

– Но вы не ответили, чем будете расплачиваться? – гнул свое Геракл. Несколько порций старого виски притупили его привычную осторожность.

Знал ведь, что злить Осину себе дороже.

– Каплями крови, – зловеще ответил Осинский, и тут же громко расхохотался, тщетно пытаясь вызвать симпатию у своих попутчиков. Заметив, что шутка не прошла, поправился: – Есть такие драгоценные камушки, как капельки крови, если они маленькие. Похоже, я собрал их значительно больше, чем мне нужно для завершения задуманной операции. Мне лишнего не надо. Рубинами и расплачусь. В денежном выражении – премии. Косте сто тысяч фунтов, вам, полковник, как и обещал – пятьдесят.

– Нам бы лучше евро.

– Экие вы упрямцы… На рубинах бы еще и заработали.

– Их вывезти из страны – морока. Так и встанет. Лучше фунты.

– Фунты, так фунты. Откроете мне все мои сейфы – и фунты ваши. Боюсь, эти шотландцы, известные своей скупостью, еще и электричество мне отключили. Впрочем, в замке есть автономная система питания. А все новости нам расскажет подполковник ГРУ в отставке по прозвищу Бич.

Вертолет сел на широкую эспланаду перед замком. Это был перешеек между скалой, на которой стоял замок, и более низкой частью горной гряды.

Со стороны эспланады был хорошо виден весь замок. Высоко в небо поднималась башня Мерлина, которая, как и дворец, словно вырастала из скалы. Находящаяся на месте старинных ворот надвратная башня была возведена уже в XX веке. Стена надвратной башни была увенчана зубчатым парапетом, под которым были размещены скульптурные украшения в виде средневековых химер.

Геракл не удержался от возможности поерничать: он толкнул локтем Фролова, обращая его внимание на то, что профиль Осинского с крупным картофелевидным носом изящно гармонировал с профилями химер.

– Когда есть деньги, все вокруг можно сделать красивым – по образу и подобию, так сказать.

– Это точно, – не услышав издевку, подтвердил Осинский.

О средневековых архитектурных традициях напоминали и нависающие над окнами круглые башенки, характерные для шотландских баронских замков, и высокая черепичная крыша самой надвратной башни.

Вторая надвратная башня, известная как башня Мерлина, возвышалась в стороне под такой же красной черепицей, с той лишь разницей, что она начисто была лишена окон. Зато в черепичной крыше было большое круглое окно, через которое Мерлин якобы наблюдал за небосводом.

– На случай, если непрошеные гости окажутся чрезмерно шустрыми и появятся на эспланаде в ближайшие полчаса, нам стоит поспешить. Мы войдем в замок через башню Мерлина.

Башня имела четыре защитных барьера: две двойные наружные двери, железную решетку, которая опускалась, блокируя доступ нападавшим, и внутреннюю двойную дверь. Бич, привычно справившись со всеми запорами, механическими замками и электронной защитой, ввел прибывших в уютный, контрастирующий с суровым внешним видом башни холл.