Ошибка предсказателя - Георгий Миронов

– Что ж, – удовлетворенно заметил Геракл. – Какое-то время мы тут в осаде продержимся, – он имел в виду длинную современную стойку бара вдоль стены, уютные мягкие кресла вдоль задрапированных старинными гобеленами стен каменной кладки.

Стойка была уставлена бутылками с шотландским виски. Похоже, тут было представлено не менее сорока сортов этого достойного напитка.

– Хуже нет, чем мешать коньяк с водкой, а виски с – вином. Как считаешь, Костя?

– Я на работе не пью.

– А у меня такая работа в последние месяцы, что только на работе и пью. Очень стимулирует. Не беспокойтесь, патрон. Пара стаканчиков виски мне не повредит. Кстати, патрон, зачем вы на закуске экономите? Неразумно.

– Просто здесь принято пить аперитив до еды. А потом, когда мы закончим все дела, вас ждет большой праздничный обед. Ведь так, полковник? – обратился он к Бичу.

– Как прикажете, патрон.

– Никто не звонил? По электронной почте ничего срочного не было?

– Все спокойно, – заверил Бич, уже получивший подробно инструкции от Командира и Патрикеева.

– Тем лучше, – успокоился Осинский.

– Тем хуже, – возразил Иконников. – Я бы предпочел иной порядок: вначале плотный обед, а уж затем визит в сокровищницу. Но… Французы говорят – на войне, как на войне. После работы, значит – после работы.

На лифте они спустились на третий, самый нижний уровень подземелья.

Сейфовый зал эдинбургского замка мало отличался от его собрата в Лондоне. Те же сейфы – вдоль стен их стояло семь.

Осинский уверенно указал на третий слева.

– Приступайте.

Далее последовала привычная череда действий и слов, в результате чего уже через пару минут на столе стояли пять стальных кейсов.

Раскрыв один из них набором череды цифр и нажатием секретной кнопки, Осинский продемонстрировал его внутренности.

– Здесь ровно сто тысяч, капитан, – обратился он к Фролову. – Но за эти деньги вы меня с моими кейсами проводите на крышу башни. Там меня ждет вертолет. Обедать будете без меня.

– Не возражаю. У меня всегда, когда объекта нет рядом, аппетит лучше, – ответил Константин, вешая кейс со своим гонораром на шею.

– А вы, половник, почему не спешите получить свои пятьдесят тысяч фунтов.

– Жду, когда прибавите.

– Держите сто тысяч фунтов и вспоминайте обо мне с благодарностью.

– Это уж как водится, – хмыкнул Геракл. – Ну вот, пришло время последнего подвига Геракла. Что-то мне тревожно на сердце. А виски, в отличие от сейфового зала в Лондоне, здесь нет.

– Шотландия страна скуповатая, – усмехнулся Фролов, рассовывая деньги в карманы брюк и куртки.

– Берем каждый по два кейса, и вперед!

– Но тут в кейсе еще куча денег? – засомневался в правильности решения патрона Фролов.

– Там еще двести тысяч фунтов.

– Они – чьи?

– Ваши, если хотите подработать по первой своей специальности.

– То есть?

– Пристрелите полковника.

– Извини, Гера, ничего личного, – сказал Константин, навскидку дважды выстрелил в Геракла из «Глок-17», подхватил кейсы и быстро двинулся вслед за уходящим в сторону лифта Осинским.

Лифт в Эдинбурге оказался более скоростным: до верхнего этажа башни Мерлина Осинский и Фролов добрались за считанные мгновения.

Фролов на этот случай сценария поведения не имел, и потому был настороже.

Осинский же имел четкий план действий, и потому был собран и целеустремлен.

Выйдя из лифта, они оказались в уютной круглой комнате. В ее центре стоял на постаменте большой телескоп, направленный почти вертикально вверх, в зеркальное окно, занимавшее практически все пространство потолка.

– Вот и пришли. Ставьте кейсы, вам они больше не понадобятся, а я займусь ими чуть позже.

Фролов, по-прежнему еще не решив, что ему делать, и ожидая каких-то, скорее всего, провокационных действий потенциального противника, поставил кейсы (предположительно, с рубинами) на каменный пол, устланный серо-голубым длинноворсным персидским ковром.

Кейс с его гонораром по-прежнему висел у него на шее.

Первым, как и ожидал Фролов, начал активные действия Осина.

– Дружище, прикройте, пожалуйста, дверь. Там, где действует лифт, был когда-то основной ход – винтовая лестница, ведущая с первого этажа башни. Этот створ вобрал в себя лифтовую шахту. А потайной ход остался.

При этом Осинский сосредоточенно возился с одним из им принесенных кейсов, создавая полное представление о невинности его предложения.

Фролов, все еще со своим кейсом на шее, подошел к потайной дверце башни, приблизившись к стене вплотную, он увидел и ручку, потянул на себя, дверь не шелохнулась. Тогда он попробовал толкнуть дверь от себя.

Это физическое действие, скорее всего, имело бы успех, если бы не мощный, какого было трудно ожидать от Осинского при столь субтильном сложении его полненького тельца, удара в спину. Фролов полетел в темноту.

Через мгновение он ударился грудью о каменную стену башни, сгруппировался и довольно удачно упал на твердые ступени потайного хода. Если бы не кейс на шее, могло бы обойтись и вообще без травм.

Превозмогая боль в локте, кисти правой руки и колене, он встал и сориентировался в почти полной темноте. Руками он нащупал на стене факел, предназначенный для освещения подъема защитников башни. На счастье, в кармане оказалась ронсоновская зажигалка – Осина иногда покуривал душистые дамские пахитоски и требовал, чтобы у телохранителя всегда были при себе сигареты и зажигалка.

Фролов снял факел со стены, ощупью зажег его. Скачущее на стенах причудливыми тенями пламя осветило предстоящий театр военных действий.

Факелов на расстоянии видимости вниз по лестнице было три. Вероятно, они встретятся ему и дальше, просто дальнейший извилистый ход был вне пределов видимости. Кроме факелов на стенах висели алебарды, луки с колчанами стрел, тяжелые мечи и массивный щит.

В голове крутились какие-то романтические литературные фразы типа: «Теперь он знал, что без боя не сдастся, живым они его не возьмут». Однако ситуация оставляла мало места для романтики. Было грустно.

Конечно, Патрикеев, Бич, возможно, и старый товарищ Князь, которые прилетели из Лондона на помощь, его найдут и из плена вызволят.

Но задание-то он провалил.

Сняв со стены старую тяжелую алебарду он, при свете двух зажженных и закрепленных в пазах на стенах факелов попытался открыть дверь, через которую только что был бесцеремонно выдворен из комнаты на вершине башни Мерлина.