Из Тьмы (Арка 5) - Добродел

А кто не знает — заслуживает смерти... и общественно-полезной работы после неё!

…Как, в общем-то, и все остальные. Ведь правильная смерть — это не конец, а лишь новый шаг на эволюционном пути человечества! Отсутствие слабостей и потребностей живого тела (но кушать вкусняшки, конечно, можно), бесконечная жизнь, возможность модифицировать свою платформу для существования в самых разных условиях или вообще поменять старое тело на новое. Единая мысленная сеть, из которой каждый способен черпать знания, навыки и развлекательный контент.

Разве это не прекрасная утопия?

И добавлять в общую сеть что-то своё тоже можно, она ведь должна расти? Должна. Как и сообщество новых людей — тех, что с приставкой некро-. Но только под присмотром кластеров некрокомьпьютера. Нам ведь не нужны всякие деструктивные вещи? Да и ненавязчивый контроль за устремлениями рабо… кхем, то есть различных пользователей некросети тоже не помешает. А тех, кто думает не то и не так, как надо — их можно подвергнуть аккуратной коррекции. Ради их собственного блага, разумеется. И вообще, столько душ и целый мир под фактически полным контролем — это ведь, считай, собственное Владение! Нужно лишь немного подтолкнуть его частички, помочь самостоятельно возжелать единства и слиться в одно сверхсущество. Меня!

Кхм, то есть мне просто нужен интерфейс и устройство, которое напечатает остодемоневшие отчёты. Никаких Империй Некронов и тьфу-тьфу, Единства с Братскими Лунами — не надо! А то я себя знаю… Нет-нет, даже не думать в эту сторону, нашему миру и Эсдес с её Зимой хватит! Незачем добавлять в список потенциальных апокалипсисов ещё один bad end. То есть «Dead End». То есть...

На несколько секунд прекратив печатать, делаю перерыв, чтобы тряхнуть головой и потереть виски, утихомиривая расшалившихся «мозговых тараканов», которые под влиянием голода и тёмной энергии порою мутируют в нечто и вовсе непотребное.

Хмыкнув над своими умственными завихрениями, продолжаю бить пальцами по клавишам.

Наконец, покончив с нужным, но неприятным делом составления черновиков документов, которые через день, после сверки с отчётами группы и сделанных на этой базе исправлений — да, переписывать придётся не только мне, но и ребятам — отправятся в соответствующие инстанции. А также отложив в сторону те бумажки, которые надо сдавать уже сегодня утром — отчёт об аудиенции с Императором и протокол последующей беседы с Онестом — я наконец-то придвинула к себе вкусную «награду».

Под приятный хруст золотистой корочки вгрызаюсь в сладкую, пахнущую сдобой пышную мякоть. Вкусно! Настроение тут же скакнуло ввысь, в одночасье выметя из сознания все глупости про создание «утопии», что на деле является долгосрочным проектом выращивания общества рабов, которое в итоге станет пищей и трамплином для вознесения очередного демонического Владыки.

И кто теперь скажет, что вкусняшки — это не добро? Они, быть может, хе-хе, мир сейчас спасли! От страслой и ужаслой меня. А вообще заметно, что Одри, которая и занималась приготовлением завтрака, не била баклуши во время моего отсутствия, а наоборот, усердно постигала кулинарную премудрость, старательно прогрессируя. Молодец. Оно и неудивительно: девушке нравится готовить. Делаю глоток горячей чёрной жидкости — сладкой, приятно горчащей вкусом обжаренных и хорошо заваренных кофейных зёрен. Красота!

Да, определённо, Одри нужно похвалить за улучшенные умения. И даже прибавить зарплату, поощрения ради. Но вот эта её любовь к маленьким порциям…

Разве восемь булочек с мою ладонь размером — это завтрак?!

Спрятав черновики и готовые отчёты в сейф, довольно насвистывая, подхватываю посуду и направляюсь на кухню. Не то чтобы мне обязательно самой относить посуду, имея собственных слуг; но если лениться обслуживать себя хотя бы по минимуму — не заправляя постель, разбрасывая пустую посуду и мусор, дескать, «прислуга уберёт» — то можно не заметить, как деградируешь. Множество балованных и капризных дворянских детишек, выродившихся, то есть выросших, в ничтожных прожигателей жизни и состояния предков, подтвердят сие утверждение личным примером.

Поэтому — вперёд, на кухню! Кто сказал "на дожор"?! Ложь и клевета!

Хотя совместить полезное с приятным можно, да, можно...

Красиво и функционально обставленная комната — спасибо порушившим прошлую обстановку хулиганам и их очень желающим жить, а потому щедрым и внимательным боссам — встретила меня запахом чая и выпечки, а также голосами, в том числе и незнакомыми. Наличие лишних людей не удивило: всё же я старалась всегда отслеживать присутствие живых душ в ближнем радиусе. Но лёгкое любопытство они разбудили, ведь сигнатуры казались — тускловатую энергетику неодарённых различать кратно сложнее — незнакомыми.

Посмотрев на происходящее своими глазами, убеждаюсь в своей правоте. Голоса принадлежали не виденной ранее троице из синеволосого парня — скорее молодого мужчины лет двадцати пяти — и двух молоденьких девушек: рыженькой и ещё одной синеволосой. Последняя обладала чуть более светлой, чем у парня, но несколько более густой копной волос, заплетённых в аккуратную косу и имела схожие — со скидкой на половой диморфизм — черты. Эти неожиданные гости вели беседу с Одри и Джимом, вторым моим слугой: немолодым и немногословным южанином крупного телосложения, который занимался мужской работой по дому, а также исполнял роль сторожа.

И вся пятёрка с аппетитом наворачивала мою выпечку!

— Вот так трудятся преступники! — поставив тарелки и уперев руки в бока, воскликнула я, глядя на данное «безобразие». — Бедная хозяйка голодает, а слуги тут плюшками балуются. Ещё и с гостями, — означенные гости, не зная, что им делать, так и застыли молчаливыми сусликами, готовые как кланяться и извиняться, так и быстро выметаться вон. — И кто тут, спрашивается, на кого работает? А?!

— Но госпожа, — весело блеснув глазами, обратилась ко мне вежливо поднявшаяся из-за стола, но при том ничуть не устрашённая Одри. Правил она не нарушила, к тому же ещё до отбытия группы А на Северо-восток, успела привыкнуть к юмору и незлобному нраву своей работодательницы, оттого и не испугалась, пусть и смутилась немного. — Вы ведь просили лёгкий завтрак, а я принесла вам целую тарелку булочек!

— Не целую, а всего лишь