Флот обреченных - Аллан Коул

– Проще пареной репы. Отсоединить любую из трех ключевых плат – и этой штукой можно будет забивать гвозди.

– Значит, нам остается только выяснить радиус действия мин. Тогда, разряжая их, мы создадим себе простор для маневра. И дело в шляпе.

Килгур легонько потрепал Стэна по шлему. От его дружеского похлопывания они закрутились, как два волчка.

– Бедняга, – посочувствовал Алекс. – Тяжело, наверное, осе время командовать. Сказывается, видать, на мозгах. Такой молодой, а уже кретин.

– Ты придумал что-то получше?

– А то как же. Крутой план. Что самое приятное, нам даже не надо торчать тут, чтобы устроить таанцам чертову пропасть неприятностей.

– Давай выкладывай.

– Если он тебе понравится, ты разрешишь мне рассказать парням историю о пятнистых змеях?

– Ни за что на свете! Даже если из-за этого мы проиграем чертову войну!.. Не тяни, Килгур. Выкладывай, чего ты там надумал.

* * *

Конвой таанцев состоял из одиннадцати транспортов. Восемь из них везли по батальону десантников каждый. Этим отборным частям предстояло усилить части леди Этего во время грядущего штурма Кавите. Три других транспорта были под завязку нагружены боеприпасами и прочей амуницией. Их сопровождал маленький патрульный бот, служивший скорее проводником, чем защитником.

Курс кораблей пролегал в нескольких световых секундах от одного из минных полей. Командир конвоя, недавно призванный на службу резервист, чувствовал себя не в своей тарелке. Еще много лет тому назад, работая в торговом флоте, он уверовал, что машины жаждут его смерти. И чем больше машина, тем более злобные у нее замыслы. Несчастный капитан старался даже и не вспоминать о машинах, способных взрываться. А тут, совсем рядом, несметная туча таких устройств!

В некоторой степени он даже не удивился, когда дежурный офицер заметил какую-то странную активность на минном поле, А затем сообщения посыпались, как из рога изобилия – мины активизировались и устремлялись в погоню.

Уверенный, что вышел из строя определитель "свой – чужой", командир конвоя приказал подвести корабль вплотную к другому. Но это не помогло. На кораблях поднялась паника, матросы влезали в скафандры, захлопывали воздухонепроницаемые перегородки между отсеками.

Пятнадцать ракет атаковали одиннадцать транспортов. Каждая мина была способна вывести из строя крупный боевой корабль. Лишенные брони транспорты с первого взрыва обращались в облако радиоактивного газа.

Дело в том, что техники Стэна вовсе не стали разряжать мины. Вместо этого Фосс проанализировал память взрывного устройства и настроил схемы управления так, что таанский сигнал "свой" служил одновременно и командой пуска ракеты, и указателем цели.

Транспорты просто-напросто исчезли, остался только патрульный бот. Стэн мог бы не волноваться. Мины действительно были запрограммированы игнорировать мелкие суда.

Шесть стартовавших мин опоздали на праздник. Пока они летели, все цели уже были уничтожены. Теперь они кружили, "не зная", что им делать дальше. Капитану бота следовало бы на полной скорости нестись на базу – докладывать о случившемся. Вместо этого он открыл огонь по одной из мин, активизировав тем самым вторичную программу: в случае враждебных действий со стороны корабля любого размера переходить в атаку.

Последний взрыв стал началом новой тайны. Как мог бесследно исчезнуть конвой в совершенно безопасном и тщательно охраняемом секторе? Моряки не любят подобных тайн, зато обожают о них рассказывать. Очень скоро все без исключения знали: с Пограничными Мирами дело неладно. Туда, мой друг, лучше не соваться.

Исчезновение конвоя вынудило таанцев отозвать с фронта часть военных кораблей. Им предстояло теперь сопровождать транспорты и искать загадочного имперского рейдера, по мнению некоторых офицеров, маскирующегося под таанское судно.

Прежде чем вернуться на Ромни, Стэн перепрограммировал еще четыре минных поля.

Они начали борьбу.

– Капитан Стэн, – сказал адмирал Ван Дурман, досмотрев рапорт Стэна о последнем походе. – Я должен вас поздравить.

– Спасибо, сэр.

– Знаете, – продолжал Дурман, вставая из-за стола, – во флоте, оказывается, так просто отстать от жизни. Накапливаются привычки, и ты уже не хочешь видеть ничего нового. Ты полагаешь, что есть только одна шкала ценностей – та, к который привык ты сам. Ты уверен, что чем меньше корабль, тем он слабее. Ты полагаешь, что одной демонстрации силы достаточно, чтобы обезопасить Империю от врагов. Ты думаешь... черт побери, ты много всякого думаешь. А потом в один прекрасный день выясняется, что ты ошибался.

Это, решил Стэн, весьма честный и точный приговор адмиралу Ван Дурману. Может, стоило бы еще упомянуть о любви к роскоши, помпезности и показухе. Ну и припомнить склонность к упрямой тупости... Вопрос теперь только в том, что Ван Дурман сделает дальше. Подаст в отставку? Или примет яд, как таанский военачальник, проигравший сражение? Ха. Ха. Ха. Очень смешно.

– Я решил представить вас к медали "За доблестную службу". А еще доверить вам вручение четырех медалей тем членам вашего отряда, кто это в наибольшей степени заслужил.

– Спасибо, сэр.

С гораздо большим удовольствием Стэн получил бы сейчас пару запасных двигателей и запас ракет для своих такшипов.

– Я хотел бы видеть вас и выбранных вами людей здесь, в штабе, в четырнадцать ноль-ноль. В парадной форме.

– Так точно, сэр. Могу я спросить зачем?

– Для торжественной церемонии вручения наград. Я организую присутствие журналистов. После церемонии мы проведем пресс-конференцию.

– Сэр... мне кажется, это не очень хорошая идея.

– Не надо скромничать, капитан! Вы одержали замечательную победу. А сейчас вся Кавите, да что там Кавите, вся Империя с нетерпением ждет хороших новостей.

– Я не скромничаю, сэр. Просто... сэр... мы оставили таанцам в подарок еще четыре переделанных минных поля. Если они пронюхают... сэр, это сорвет всю операцию!

Ван Дурман, надо отдать ему должное, и в самом деле обдумал слова Стэна.

– А возможно ли, – спросил он, возвращаясь в свое кресло, – дать другое объяснение вашего успеха? Перевод: можем ли мы солгать?

– Вероятно, сэр. Однако журналисты наверняка захотят поговорить с моими людьми. А они, боюсь, не сумеют дать достаточно убедительного ответа. Мои матросы не обучены искусству дезинформации.

Если бы Килгур узнал о таком заявлении Стэна, он бы, наверное, придушил его на месте. Алекс был одним из лучших, профессиональных лжецов, каких Стэн только знал.

– Это и в самом деле рискованно, – согласился Ван Дурман. – Вы правы. Я отложу пресс-конференцию. И, капитан, еще один вопрос. Я не стану менять ваших полномочий – вы прекрасно действуете самостоятельно. Мне бы только хотелось, чтобы впредь ваши операции проводились немного ближе к Калтору.