Илька из Закустовки - Анна Леденцовская

обхватив ладонями голову. — Ему туда нельзя возвращаться. И мне туда нельзя, духи пустыни убьют по дороге.

Хмышов, поерзав на травке и сунув в рот очередную сорванную былинку, погонял ее из одного уголка рта в другой, почесал нос, выплюнул не пришедшуюся по вкусу травку и решительно заявил:

— Ну слушай, а на кой тебе знать это родство? Я вон всю жизнь сиротой был. Ничего. Сейчас вон пра- сколько-то там бабуля объявилась… Скажу тебе, что так или эдак — без разницы. Везде свое хорошее, да и плохое тоже можно найти, без него никак в жизни не выходит.

Разумные рассуждения вертлявого полугоблина не произвели на Дерека особого впечатления, бытовик по-прежнему был хмур, что-то его терзало. Видимо, не все он рассказал.

— Дерек, если Фшен твой родственник, то скорпиончик тебе не навредит, а может, вы даже подружитесь. — Ильмара попыталась найти хоть какие-то плюсы для приятеля. — И с Фшеном тоже подружитесь, он хороший. Ему, наверное, не жалко этой татушки, он просто за тебя переживал.

Звук шипения, словно из носика чайника выходит пар, раздался со стороны замершего змеелюда. Бирюзовый кожистый ирокез на голове Цаса встопорщился, а тонкие, как нитка, зрачки всматривались в спрятавшего лицо Вольтецкого.

— Не такие потоки. — Начинающий целитель беспокойно шевельнул кончиком хвоста. — Там, где эйши пустошника, магия разъедается, словно мухожорка завелась в шерстяном одеяле. Может, как человеку ему это и не опасно, но вот как магу…

Девчонок как ветром сдуло с лавочки, витавшее в воздухе любопытство испарилось, сменившись испугом и тревогой. Энергичные барышни подскочили к парню в желтой форме и схватили его под руки, требуя подняться и немедленно идти к целителю.

— Профессор Бяо должен это увидеть! — тянула Илька не желавшего никому говорить о своей проблеме Дерека. — Он возьмет анализы и даст лекарство.

— Может, можно как-то срезать этого жука, — вторила ей Гульсия и тут же выпустила локоть парня из рук, поскольку недовольный ее версией дальнейших действий эйши чуть не ужалил толстушку за палец.

Хмышов тоже поднялся с травы, но не затем, чтобы помогать куда-то тащить бытовика. Носатый хитрец точно знал, что мужское упрямство так не переломишь.

— Да отстаньте от него. Не помирает пока — и ладно. Пра…бабка моя наверняка уже про все это знает, и та фея с крылышками тоже. С ними же такой мужик ходил, который тоже типа фея, но раньше черепушкой висел. Я такое про него слышал, что он прямо дух бывший, а теперь вона какой, но дело не в этом. — Почесав левое оттопыренное ухо, Нарьян прищурился на Дерека. — Все равно и целитель его найдет, и артефактор, и пустошник не оставит все просто так. Мне вот больше интересно, в чем тут соль с этим скорпионом, зачем он переполз и почему именно он. У пустошников, говорят, они какие-то разные. К тому же мы хотели обсудить, как завтра в гости пойдем к фее, а еще колючий что-то там бубнил про «великое таинственное место».

— Между прочим, — Шуршегрем, который дулся из-за того, что все внимание досталось не ему, а Дереку, важно напыжился, понимая, что наконец получит свою минуту славы, — я, в отличие от вас, раздобыл крайне важную информацию, и она даже, вероятно, может помочь в проблеме с эйши. А возможно, если будете меня слушаться, мы станем героями академии. Братцы твои искали и не нашли, а мы им нос утрем. Только вот есть несовпадения, и потому надо посоветоваться…

Ильмара после резонного маленького спича Нарьяна поняла всю тщетность попыток сдвинуть с места упрямого парня, когда он этого не желает, и вернулась на лавочку под деревом. Сейчас она сидела, поджав одну ногу, покачивая второй и пытаясь понять, о чем толкует ее игольчатый питомец, надуваясь от важности и поблескивая моноклем.

— Ой, правда? — Гульсия засияла улыбкой, и ее и так круглые глазки расширились от любопытства, став еще круглее и больше. — И ты нам сейчас все расскажешь? Мы тогда станем самыми-самыми? Мы все?

У пухленькой, как сдобная булочка, темноволосой боевички было одно несомненное достоинство. Девушка моментально переходила из одного состояния в другое. Стоило появиться чему-то более значимому, новому и интересному, как ее настроение кардинально менялось. Такая легкость характера не всем пришлась бы по нраву, и, возможно, казалось, что малышка Гульсия крайне легкомысленная особа, раз не в состоянии долго переживать, печалиться или радоваться. Зато такое свойство характера самой студентке Излуцкаш сэкономило множество нервных клеток, а еще, как считали преподаватели на боевом факультете, открывало перед ней блестящие перспективы, если боевичка научится сама управлять переключением эмоционального фона в нужный момент.

Сейчас Гуля подалась вперед, с жадным нетерпением ожидая приоткрытия завесы страшной тайны, как ожидали, впрочем, и все остальные, кто-то с легким интересом, а кто-то даже с небольшой дозой здорового скептицизма.

Но Грема не был бы собой, если бы, напустив тумана, тут же не развернулся бы на сто восемьдесят градусов и обломал все надежды окружающих, не желая говорить в столь ненадежном для раскрытия тайн месте.

— Вот в фейский мир пойдем, тот, с комендантшей феей, там и поговорим, а здесь… — Его крошечные черненькие глазки обшарили взглядом обступившие место сбора кусты, — неизвестно, кто может услышать, а услышав — попытаться отнять, а отняв — присвоить то, что нам самим надо! Вот!

— Короче, колючий ничего не скажет, Дерек к целителю не свалит, — хмыкнул полугоблин. — Тогда до завтра. Встретимся у дверки в тот мир рядом с кладбищем. У меня еще чистописание на две страницы не сделано, а профессор Луо настолько придирается к каждой закорючке, что гномы у него в роду точно строем по биографии прошлись, хоть он и фрогон.

— С-синяки! — тут же зашипел Цас Гульсии. — Дерек, с-скажи ей!

А Илька отметила, что сумерки сгущаются, и вспомнила, что завтра еще будут новые предметы, а серый камень-голыш, вместо того чтобы светиться и послушно парить в воздухе, так и лежит в кармане. Поэтому она тоже решила заняться более прозаичными и необходимыми делами, раз все такие упрямые, молчаливые и таинственные.

И хорошо, что Шуршегрем, попыхтев из-за того, что никто ничего не стал у него выпытывать и уговаривать его сказать хоть что-нибудь, отправился провожать хозяйку. Первым, что Илька увидела, зайдя в комнату, была лежащая ничком на кровати Эрлена, уткнувшаяся лицом в подушку. На спине девушки, словно крупный хорлов, которых любили держать в амбарах гномы для защиты от зубогрызиков, свернулась белесая, светящаяся бледным светом поганка.

Глава 24. О том, что многое видится по-разному, и об