📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаФюрер, каким его не знал никто. Воспоминания лучшего друга Гитлера. 1904-1940 - Август Кубичек

Фюрер, каким его не знал никто. Воспоминания лучшего друга Гитлера. 1904-1940 - Август Кубичек

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 77
Перейти на страницу:

Я перестал задавать ему вопросы о его профессии. Мне было удобнее спокойно идти своей дорогой и демонстрировать ему мое собственное понимание того, как достичь своей цели. В конце концов, я не дошел даже до начальной ступени реального училища и учился только в школе, находившейся в ведении местного совета, но все равно теперь был студентом Консерватории точно так же, как и любой юноша, зачисленный в высшее учебное заведение. Учеба моего друга шла в противоположном направлении. В то время как подготовка к профессии обычно с течением времени становится все более и более специализированной, учеба Адольфа становилась более общей, более расплывчатой, более абстрактной и далекой от чего-либо практического. Чем упорнее он повторял свой собственный девиз: «Я хочу стать архитектором», тем более туманной становилась его цель в действительности. Это была типичная позиция молодого человека, которому на самом деле профессия стала бы помехой, его истинное призвание – в достижении того, что он чувствует.

В «Майн кампф» он написал: «С ранней юности я старался правильно читать, и самую лучшую поддержку мне оказывали моя память и понимание прочитанного. И если взглянуть с этой точки зрения, то период моего пребывания в Вене был особенно плодотворным и ценным… Я бесконечно и основательно читал. Какое бы время у меня ни оставалось после работы, я посвящал его учебе. Сейчас я убежден, что творческие идеи изначально появляются в юности, если вообще появляются. Я провожу различие между мудростью, приходящей с возрастом, которая действенна как результат обширного жизненного опыта, и неистощимой продуктивностью юности, когда идеи не продумываются как следует из-за их многочисленности. Они являются строительным материалом для будущих планов, из которых более старый и мудрый человек берет камни, обтесывает блоки, а затем приступает к возведению здания при условии, что так называемая мудрость старика и продуктивность юноши не были подавлены».

Так что у моего друга были книги, всегда книги. Я не мог представить себе Адольфа без книг. Они стопками высились вокруг него. Ему нужно было иметь под рукой книгу, которую он в настоящий момент прорабатывал. Даже если он не читал ее именно в тот момент, она должна была быть поблизости. Когда бы он ни выходил из дома, обычно под мышкой у него была книга. Это часто было проблемой, так как он скорее отказался бы от природы и чистого воздуха, чем от книги.

Книги были его целым миром. В Линце, чтобы достать книги, которые ему были нужны, он записался в три библиотеки. В Вене он так усердно пользовался придворной библиотекой, что однажды я абсолютно серьезно спросил его, уж не намерен ли он прочесть всю библиотеку, что, разумеется, навлекло на меня несколько грубых замечаний. Однажды он повел меня в библиотеку и показал большой читальный зал. Я был почти ошеломлен этой огромной массой книг и спросил его, как ему удается брать то, что ему нужно. Он начал объяснять мне, как пользоваться каталогом, что запутало меня еще больше.

Когда он читал, вряд ли что-то могло отвлечь его, но иногда он отвлекался сам, потому что как только он открывал книгу и начинал говорить о ней, то я должен был терпеливо слушать независимо от того, интересна мне эта тема или нет. Время от времени в Линце даже чаще, чем в Вене, он всовывал книгу мне в руки и требовал, чтобы я как его друг прочитал ее. Для него не имело значения то, что я должен был сам расширять свой кругозор, потому что ему нужен был кто-то, с кем он мог обсудить книгу, даже если этот кто-то был всего лишь слушателем.

Что касается того, как следует читать книгу, то этой теме он посвятил три страницы в «Майн кампф»: «Я знаю людей, которые бесконечно «читают» книгу за книгой, но которых я не удостою эпитетом «начитанный». Да, у них огромный запас «знаний», но их мозг не знает, как распределить и классифицировать их».

В этом отношении мой друг, без сомнения, сильно превосходил среднего читателя. Чтение начиналось для него, когда он выбирал себе книгу. Адольф особенно чувствовал поэтов и авторов, у которых было что-то ценное сообщить ему. Он никогда не читал книги, чтобы просто провести время; это было чрезвычайно серьезное занятие. У меня не раз складывалось такое впечатление. Как он расстраивался, если я не принимал его чтение всерьез и играл на рояле, когда он занимался!

Интересно было то, как Адольф выбирал книгу. Самой важной была страница, на которой было напечатано содержание. Затем он просматривал всю книгу, не с первой страницы до последней, а извлекал суть. После этого он тщательно упорядочивал ее и классифицировал в своей памяти. Я часто задавал себе вопрос, осталось ли у него еще место в голове, но казалось, чем больше информации он поглощает, тем лучше работает его память. Это было чудом: в его мозге действительно было место для целой библиотеки.

Как я уже упоминал, выдающееся место среди его книг занимали легенды из немецкого героического эпоса. Каким бы ни были его настроение или внешние обстоятельства, он всегда возвращался к ним и читал их снова, хотя уже знал их наизусть. Том, который у него был в Вене, мне кажется, назывался «Легенды о богах и героях: сокровища германо-немецкой мифологии».

В Линце Адольф начал читать классику. О «Фаусте» Гете он однажды заметил, что в нем содержится больше, чем способен постичь человеческий разум. Однажды мы увидели редко исполнявшуюся вторую его часть в Бург-театре с Джозефом Кайнцем в заглавной роли. Адольф был очень взволнован и долго говорил о спектакле. Естественно, что из всех произведений Шиллера «Вильгельм Телль» оказал на него самое сильное воздействие. С другой стороны, и об этом странно рассказывать, ему не очень понравились «Разбойники». На него произвела очень сильное впечатление «Божественная комедия» Данте, хотя, на мой взгляд, он был слишком молод, когда прочел ее. Я знаю, что он интересовался Гердером, и мы вместе смотрели «Минну из Баргельма». Ему нравился отчасти Штифтер, я полагаю, потому, что в его сочинениях он увидел знакомую картину родного ландшафта, тогда как Розеггер произвел на него впечатление «слишком народного».

Время от времени он выбирал книги, которые тогда были в моде, но только чтобы сформировать суждение о тех, кто их читает, а не о самих книгах. Гангхофер ничего для него не значил, в то время как он сильно хвалил Отто Эрнста, с произведениями которого был знаком. Из современных пьес мы видели «Весеннее пробуждение» Франка Ведекинда и «Маэстро из Пальмиры» Вильбрандта. В Вене Адольф прочитал пьесы Ибсена, которые не произвели на него большого впечатления.

Что касается философских трудов, у него всегда при себе был Шопенгауэр, позднее Ницше, хотя я мало об этом знаю, так как он считал этих философов, если можно так выразиться, своим личным делом, частной собственностью, которой не хотел делиться ни с кем. Эта скрытность была, возможно, следствием того, что мы разделяли любовь к музыке, и это давало нам более стоящий общий интерес, чем философия, которая для меня была довольно трудной темой.

В отношении чтения моего друга я хотел бы в заключение подчеркнуть то же самое, о чем я уже упоминал при описании его профессиональных занятий: он читал непомерно много и с помощью своей необыкновенной памяти скопил запас знаний, который был гораздо выше стандартного уровня двадцатилетнего молодого человека, но он избегал какого-либо фактического обсуждения этой темы.

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 77
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?