За все в ответе - Михаил Филиппович Шатров

обычно исповедуют три правила благополучия. Во-первых, они доказывают, что новое решение нецелесообразно и не нужно. Во-вторых, что этими вещами должны заниматься кто-то и где-то. И третий постулат их веры — не торопиться, никогда не торопиться. Но четвертого правила я еще не знал. Оказывается, за собственные грехи они могут отдавать других и под суд?

П ы п и н. Я просил бы оградить меня от оскорблений! Я приехал сюда вести профессиональный разговор!

К о р н е й  П е т р о в и ч. Спокойнее, товарищи, спокойнее!.. Без эмоций… Никто не хочет больше высказаться?

Молчание.

Что же, точки зрения ясны. Да, вопрос очень серьезный. В конечном счете речь может пойти о переводе всех строек страны на какую-то иную основу. О новой технической политике в области строительства. С кондачка такие проблемы не решаются… Я могу вам, Иннокентий Владимирович, обещать только одно. Государственная комиссия, а я надеюсь, что в ее составе будут объективные люди, соберется здесь еще раз. Я думаю, определенный материал для выводов будет ею собран, и она даст свое заключение. Все, товарищи. Спасибо.

П ы п и н. Корней Петрович?

К о р н е й  П е т р о в и ч. Вы тоже можете быть свободны, товарищ Пыпин. Мы разберемся. Майя Михайловна, до свидания.

Все расходятся.

Иннокентий Владимирович, ты езжай к себе. Я скоро. Поговорим.

С а т т а р о в. Майя Михайловна, если будет очень трудно, если наберетесь смелости, приезжайте сюда. Чего-чего, а работы у нас…

Д у н а е в. Работы невпроворот.

С а т т а р о в. Вот он вам ее обеспечит.

К а ч а е в а. Спасибо.

С а т ы н с к и й. Майя Михайловна, как же вы могли? Ай-ай…

К а ч а е в а. Николай Николаевич!

С а т ы н с к и й (церемонно целуя ей руку). Руку, рыцарь! Идемте! (Уходит вместе с Качаевой и Дунаевым.)

К о р н е й  П е т р о в и ч (оставшись наедине с Саттаровым). Воюешь, значит, с технократами? Не нравится мне твой вид, юрист. Не болен?

С а т т а р о в. Да нет, не болен.

К о р н е й  П е т р о в и ч. Тяжело?

С а т т а р о в. Тяжело.

К о р н е й  П е т р о в и ч. Ну, если так, рассказывай, где тяжело, как тяжело и почему тяжело? Кстати, что у вас с Байковым?

С а т т а р о в. А что?

К о р н е й  П е т р о в и ч. Ничего.

С а т т а р о в. Так… спорим иногда.

К о р н е й  П е т р о в и ч. Ну-ну… А как вообще Байков?

С а т т а р о в. А что?

К о р н е й  П е т р о в и ч. Завод крайне важен для будущего страны. Это будет удар — и в стратегическом, и в экономическом, и в политическом отношении. У руля такой стройки…

С а т т а р о в. Конечно, бывает — руководители вдруг снимают. Но приходит другой, а неизвестно еще — кто приходит, а проблемы? Те же!

К о р н е й  П е т р о в и ч. Ну?

С а т т а р о в. Насколько я знаю… Доносится кое-что порой… Так вот, насколько я знаю, в министерстве сейчас начинают думать о том, как бы найти рыжего, на которого можно было бы свалить всю организационную неразбериху начала строительства. Дабы самим остаться чистенькими! И опять же, насколько я знаю, в колоде карт, которая тасуется сейчас…

К о р н е й  П е т р о в и ч. Ну, а Байков?

С а т т а р о в. Что — Байков? Он нужен стройке. Это его стройка, несмотря на то что…

К о р н е й  П е т р о в и ч. Несмотря на что?

С а т т а р о в. Я верю в Байкова.

Молчание.

К о р н е й  П е т р о в и ч. Защищаешь, значит? Ну что ж, хорошо. Очень хорошо, что между вами такое взаимоотношение и… такая любовь. А то до меня кое-что… тоже донеслось. Ну ладно, пойду. Будь здоров.

С а т т а р о в. Буду.

К о р н е й  П е т р о в и ч  уходит. Появляется  С а т ы н с к и й.

С а т ы н с к и й. Гайнан Салимович! Гайнан Салимович, я тогда оскорблял вас из тактических соображений.

С а т т а р о в. Чего-чего?

С а т ы н с к и й. Знаете, я еще больше хотел вас раздразнить.

С а т т а р о в. Ах, значит, нашел себе подопытного кролика? Эксперименты производишь?

С а т ы н с к и й. Вы меня простите, Гайнан Салимович, простите, пожалуйста. Вы знаете, у меня там далеко, дома, есть единственная ценная вещь — этюд Левитана с автографом. Я его вам пришлю!

С а т т а р о в. Николай Николаевич, ну что мы сейчас с вами будем друг другу в любви объясняться? Закончим это дело, поставишь магарыч, и будет хоть что вспомнить, когда выйдешь на пенсию.

С а т ы н с к и й. На какую пенсию?

С а т т а р о в. А говорил, что выйдешь на пенсию?

С а т ы н с к и й. На какую пенсию?

С а т т а р о в. Но ведь грозил же!

С а т ы н с к и й. Что я буду делать на пенсии? Тоже сказал, на пенсию! А что я буду делать на пенсии? Сам выходи на пенсию! (Уходит.)

С а т т а р о в. Старая перечница! Ничего, доживем как-нибудь и до победы!

10

Служебный кабинет Байкова. Поздний вечер. Б а й к о в, С а л и к о в а  и  М у н и р.

С а л и к о в а. Я бьюсь, как могу, Иннокентий Владимирович.

Б а й к о в (листая бумаги). Чего?

С а л и к о в а. Устала.

Б а й к о в. Все мы, брат, устали.

С а л и к о в а. Уже забыла, что я женщина.

Б а й к о в. Чего?

С а л и к о в а. Вы тоже устали. Себя не бережете. А люди этого не ценят. (Помолчав.) А мы… не такие уж крепкие. Нам надо беречь друг друга. Мы с вами одного поколения.

Б а й к о в. Хватила! (Подписавшись и отдавая бумаги.) У вас все?

С а л и к о в а. Ах да, влезла тут со своей лирикой… Но я ведь прихожу к вам только по делу. (Направляясь к двери.) А относительно положения на строительстве литейного комплекса вы абсолютно правы, Иннокентий Владимирович. Я разберусь.

Б а й к о в. Что?

С а л и к о в а (уходя). Я все поняла.

Б а й к о в (расхаживая по кабинету). Ты что морщишься? Написал?

М у н и р. Нет еще. Не люблю я ее.

Б а й к о в. Можно понять. Трудный возраст. А львицей была, красавицей… Царила!.. А сейчас — вот… В общем-то… деловой бабой была.

Г о л о с  п о  с е л е к т о р у. Иннокентий Владимирович, сын вас спрашивает, просит принять. Что ему сказать?

Б а й к о в. Сын?

Г о л о с  п о  с е л е к т о р у. Вадим.

Б а й к о в. Скажите, что для личных вопросов у него есть вечер и ночь. Пусть проваливает к чертовой матери! Так… (Муниру.) Пункт третий: в июле смонтировать и ввести в действие шесть передвижных бетонных заводов… Пока я по объектам ездил, Саттаров не звонил?

М у н и р. Нет.

Байков поднимает трубку, но, не набрав номера, кладет ее снова.

А все-таки подтолкнул он эти фундаменты, а, Иннокентий Владимирович? Дело, может, сдвинется?

Б а й к о в. Что? (Взрываясь.) Тебе, наверное, не у меня, а у него работать помощником надо! Я тоже, знаешь ли, действовал по своим каналам.

Г о л о с  п о  с е л е к т о р у. Иннокентий Владимирович, ваш сын очень просит принять его.

Б а й к о в (после паузы). Ладно, пусти. (Муниру.) Давай прервемся, Мунир. Пошли кого-нибудь за крюшоном. Духота.

М у н и р  уходит. Выпотрошенный, вконец уставший Байков сидит, подпирая лоб ладонями.

Появляется  В а д и м.

Ну? (Снова поднимает трубку и снова кладет ее.)

В а д и м. Почему такой приказ? Я сейчас из прокуратуры, со следователем разговаривал.

Б а й к о в. Ну?

В а д и м. Несколько дней я не могу с тобой встретиться.

Б а й к о в. Каяться пришел? Совесть заговорила? Подонок!

В а д и м. Почему каяться?

Б а й к о в. Товарища предал. Свою вину на другого решил свалить, пользуясь обстоятельствами?

В а д и м. Какими обстоятельствами? Какими? Я же говорил, я же давал показания, что виноват только я! Кто тебя просил давить на эту сволочь из отдела техники безопасности? Зачем ты подписал такой приказ?

Б а й к о в. Приказ появился на основании результатов расследования несчастного случая.