Личный аптекарь императора. Том 7 - Егор Золотарев

пробирки зелья, поднял его с земли, перекинул себе на плечи и двинулся к выходу. Я потратил много маны, избавляя его от яда, чувствовал слабость. Еле добрался до двери, два раза споткнувшись и чуть не свалившись в подготовленные вазоны с землёй.

За пределами оранжереи охранники забрали у меня Сеню и понесли к дому. Я двинулся следом, вытирая испарину со лба, хотя на улице было довольно холодно.

— Вам плохо? — участливо спросил один из охранников.

— Нет. Просто сил совсем нет. Почти всю ману потратил.

— Вам надо было нас впустить, чтобы самому его не нести.

— Нет, вам туда нельзя. Никому нельзя. Опасно дышать воздухом рядом с манаросом. Он очень ядовит.

— А вам не опасно? — с сомнением спросил он.

— Нет. Мне достаточно плюнуть, чтобы избавиться от яда.

— Понятно, — кивнул он, хотя по взгляду было ясно, что ему ничего не понятно.

Мы добрались до дома. Охранники уложили Сеню на кровать, сняли с него верхнюю одежду и обувь. Я напоил его водой и, опустившись в кресло, чтобы передохнуть, принялся придумывать противоядие, способное исправить изменения в теле друга. Маны осталось мало, но должно хватить на создание одного зелья.

Не было времени куда-то ехать за ингредиентами, поэтому я мог опираться только на те растения и манаросы, что росли в оранжерее и в анобласти. Благо, их здесь достаточно.

Вскоре я уже определил, что нужно, поэтому убедившись, что состояние Сени стабильное, и хуже не станет, я направился в анобласть. С поиском всего необходимого мне поможет Зоркий, которому я прихватил с кухни целую авоську сочных кисло-сладких яблок.

Едва я зашёл в аномалию, как из-за густых зарослей показались любопытные жёлтые глаза. Я приветливо помахал ему и протянул авоську с яблоками. Существо смело вышло мне навстречу и, выхватив два яблока, с аппетитом захрустело.

Затем я отправил ему мыслеобразы растений, необходимых для зелья, и тоже пошёл на поиски. Вдвоём мы справились быстро. Прошло не больше пятнадцати минут, как я уже набирал цифровой код на воротах.

Когда вернулся в дом, Сеня был в сознании и пытался мне что-то объяснить, с трудом ворочая языком, но я прервал его и сказал, что для объяснений ещё будет время. Сейчас же все его силы должны уходить лишь на восстановление.

Приготовив на кухне противоядие, я дал его выпить Сене и устало плюхнулся в кресло. У меня была ещё одна запасная пробирка с «Исцелением», но её я тоже оставил для друга. Ему нужнее, а усталость пройдет. Нужно лишь отдохнуть.

Когда я почти заснул, зазвонил телефон. Это был дед. Он тоже волновался за Сеню. Я успокоил его, сказав, что парень нашёлся, только пострадал от манароса.

— Да ты что⁈ Сейчас же вези его к Коганам! — выпалил он. — Пусть обследуют. Мы же несём за него ответственность! Что я скажу его отцу?

— Он жив, и это самое главное. Мои зелья ему помогут, — ответил я, отметив про себя, что Сеня выглядел уже гораздо лучше и теперь прислушивался к нашему разговору.

— Я всё равно должен обо всём сообщить его родителям, — упрямо заявил дед.

— Хорошо, но только не сегодня. Лучше утром. Зачем ночью людей беспокоить.

В это время Сеня поднял руку, привлекая моё внимание.

— Не надо говорить родителям, — слабым голосом произнес он. — Не надо их волновать.

— Разберёмся, — ответил я ему и вновь обратился к деду. — Ты его родителям не звони. Утром Сеня сам позвонит и всё объяснит.

— Эх, не надо было такого юнца в оранжереи брать. Так и знал, что он не справится.

— Он отлично справляется, — возразил я. — Оранжерея цветёт и благоухает. А насчёт того, что произошло, я с ним поговорю… Когда выясню, что же именно случилось.

— Ну ладно. Оставайтесь в поместье, но чтоб завтра оба ко мне явились! Ясно? — загрохотал он.

— Ясно.

Я отключил телефон и строго посмотрел на Сеню. Тот смущённо перевел взгляд на потолок.

— Давай, рассказывай, — велел я, вложив силу в голос. Я был зол на него. Хотя и сочувствовал.

— Я решил сделать тебе сюрприз, — ответил он и покраснел. — Ты же говорил, что мечтаешь вырастить «Венец смерти». Ну вот я и…

— Ты помнишь, почему я сказал, что не следует его сажать в общей оранжерее? — сухо поинтересовался я.

— Ты говорил, что он ядовит, но ведь у нас много ядовитых растений растёт, и поэтому…

— Больше никакой самодеятельности. Понял? — я привстал и в упор уставился на него.

Я хотел, чтобы он понял, что я не шучу и лучше со мной не спорить.

— Понял, но ведь…

— «Венец смерти» не то же самое, что гриб-мухоед или ядоплющ, — прервал я его. — С ним недостаточно надеть маску или перчатки. В месте, где он растёт, в радиусе пяти метров нет ничего живого. Ты должен об этом знать.

— Знаю, но…

— Больше никаких Но! Ты посмел ослушаться меня и чуть не погиб. По-хорошему, тебя нужно сейчас же уволить и больше не подпускать к манаросам.

— Нет, только не это, — взмолился он и даже чуть приподнялся. — Я так рассчитываю на эти деньги. Мне они очень нужны. Обещаю, что буду делать то что ты говоришь, и больше никогда не посажу ничего без спросу.

Я выдохнул. Похоже, до него дошло, какую роковую ошибку он совершил.

— Хорошо, дам тебе ещё один шанс, — благосклонно ответил я. — Кстати, ты успел выполнить свою работу?

— Да-да, конечно. Я удобрил все растения и сорняки убрал. Только подвязать не успел.

— Это ерунда, оставим на следующие выходные. Больше в третью оранжерею не заходи. Я сам присмотрю за «Венцом смерти».

— Хорошо, понял… А может его вообще уничтожить? — предложил он.

— Зачем? Он выглядит прекрасно и растёт хорошо. Просто ему нужен особенный подход.

Поужинав яичницей с галетами и свежезаваренным чаем, мы легли спать. Сеня ещё слаб. Ему нужен отдых, ну и время, чтобы зелья сработали, поэтому мы решили завтра утром вернуться в город.

* * *

Будильник прозвенел в пять утра, и я, вскочив с постели, поспешил в комнату, где спал Сеня. Он сопел, завернувшись в одеяло.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я, когда добудился.

Пришлось приложить усилия, спал он поистине