Личный аптекарь императора. Том 7 - Егор Золотарев

Как же хорошо, что я всё могу прикрыть этой фразой. И, что самое главное, никто не допытывается — здесь такое не принято, что это за тайна такая.

Торжественная церемония вручения награды проходила в большом зале, украшенном знамёнами, гербом империи и цветами.

В первом ряду на мягких деревянных стульях с высокими спинками сидели почетные жители города и представители власти. Остальные ряды заполнили любопытствующие и журналисты.

Секретарь проводила Лиду с Димой и усадила на первый ряд, а мы с наместником под аплодисменты прошли по красной дорожке между зрителями к небольшой сцене.

Наместник сдержанно, как и полагается серьезному чиновнику, поздравил меня с проявленным мужеством, произнёс речь о значимости подвига для всей области, а затем, под вспышки фотоаппаратов и бурные аплодисменты вручил награду.

Это была медаль на красной бархатной подушечке и чек на пятьдесят тысяч рублей. Я поблагодарил, и мы обменялись рукопожатиями. Снова защёлкали фотоаппараты, и ко мне бросились зрители с букетами. Чего скрывать, было приятно.

Я услышал много хороших слов от благодарных жителей области. Среди них были также и те, кто получил деньги после продажи туши зверя. Они знали, что я так распорядился, поэтому пришли поблагодарить.

Последним ко мне подошёл тот парень — сын фермера. Он со слезами на глазах рассказал о том, что его отец почти выздоровел, и всё благодаря моему лекарству.

— Знайте, если вам понадобится помощь, вы всегда можете к нам обратиться. Мы в долгу перед вами, — с жаром заявил он.

— Хорошо, буду иметь в виду, — улыбнулся я.

Юноша вытер слёзы тыльной стороной ладони, кивнул и, крепко пожав мне руку, вышел из зала. Мы же с отцом, Лидой, наместником и с теми, кто сидел в первом ряду, перешли в банкетный зал с накрытыми столами.

Весь день я фотографировался, раз за разом рассказывал, как охотился на хитиноглота, и принимал поздравления.

Вечером Лида с Димой проводили меня на дирижабль и взяли обещание позвонить им, как только спустимся на землю.

Я зашёл в купе, опустился на мягкое сиденье и вытащил телефон. Пропущенных звонков не было, только два сообщения от Лены. Не знаю, почему, но меня напрягало то, что Сеня мне так и не перезвонил. Он должен был сегодня утром вернуться из поместья и доложить, как там дела, но его телефон по-прежнему не отвечал.

Узнав у деда номер телефона экономки, что обслуживала наш дом, я позвонил ей.

— Алло, кхе-кхе, — хрипло ответила она и закашлялась.

— Здравствуйте, это Александр Филатов. Скажите, а Семен ещё там?

— Семён? А-а-апчхи! Ой, простите, — прогундосила она. — Я не знаю. Второй день дома с простудой лежу. Я же предупреждала Григория Афанасьевича. Что-то случилось? — встревожилась она.

— Выздоравливайте, — ответил я и сбросил звонок.

Через Кирилла Попова я выяснил номера телефонов охранников, которые сейчас были на дежурстве в поместье.

— Семён? — басом переспросил охранник. — При мне не выезжал. Я здесь со вчерашнего вечера.

— То есть утром вы его не отвезли в Москву? — уточнил я.

— Нет, говорю же. Я вообще его не видел.

— Ясно. Тогда отправьте кого-нибудь в оранжереи, — тревога нарастала.

Интуиция подсказывала, что с Сеней что-то случилось.

— Отправить-то я могу, только ведь у нас нет ключа, чтобы зайти внутрь. Нам это строго запрещено. Кирилл предупреждал, что там растут опасные манаросы, и нам лучше держаться подальше.

Горгоново безумие! Час от часу не легче. Что же делать?

— Обойдите хотя бы округу, — велел я. — Вдруг он где-то на территории. И дом проверьте. Неспокойно мне как-то.

— Принято. Доложу после проверки, — отчеканил он и отключился.

Я же попросил принести чашку чая, чтобы немного успокоиться, и решил позвонить Аурике. Уж она-то точно должна знать, где сейчас Сеня, ведь они встречаются.

— Привет, Сашка, — послышался девичий голосок после нескольких гудков.

— Привет. Слушай, ты не знаешь, где Сеня? — я старался говорить спокойно, чтобы раньше времени не пугать девушку.

— Знаю, — решительно ответила она.

— Где? — с надеждой почти выкрикнул я.

— В субботу утром уехал в ваше поместье. Правда, на учебе его не было, и телефон не отвечает. Заработался, наверное. А почему ты спрашиваешь?

— Хотел кое-что у него узнать. Ну ладно, пока, — выпалил я и сбросил звонок, пока она не начала мне задавать вопросы.

Так, надо успокоиться и подумать. Если он из поместья не выезжал, значит, до сих пор там. Экономка болеет, поэтому не может сказать в доме он или нет, ведь сама живёт в соседней деревне. Осталось ждать звонка от охранников.

Вскоре дирижабль поднялся так высоко, что я больше не мог ни звонить сам, ни принимать звонки. Не в силах усидеть на месте, я вышел в коридор и начал прохаживаться, обдумывая исчезновение друга. Похоже, мы рано доверили ему такое важное дело. Охранник прав, среди манаросов много опасных растений. Одно неверное движение, и ты можешь отравиться, обжечься или… умереть. Нет-нет, не следует думать о плохом.

Через час метания по коридору на меня уже начали коситься с подозрением, поэтому снова зашёл в каюту и, допив остывший чай, уставился в иллюминатор.

Мы как раз пролетали над каким-то городом, светящимся в ночи. В это время телефон зазвонил. От неожиданности я даже подпрыгнул.

— Алло, Александр, — послышался голос охранника. — Мы всё проверили. Семёна нет ни в доме, ни на территории. В одной из комнат нашли его вещи. Я спросил у прошлой смены, они подтвердили, что он при них приехал, но обратно не выезжал. Попробовали пройти в оранжерею — не получилось. Как я и говорил, требуется допуск. Если надо, можем сделать дыру и…

— Нет, дыру делать точно не надо. Надвигаются морозы, все саженцы погибнут. Я что-нибудь придумаю.

Я хотел позвонить деду и его отправить в поместье, так будет быстрее, но чёртова связь снова прервалась.

Два долгих часа я не находил себе места. Даже вызвал Нарантую и попросил посмотреть, где Сеня, но она ответила, что не следопыт, и искать людей не умеет. Вот умерших — пожалуйста. А следопыту Тайгану нужна вещь человека. У меня с собой не было ничего, что принадлежало бы Сене.

«Да? А почему же ты не нашла Гризельду? Где эта чёртова ведьма⁈» — выпалил я, не сдержавшись.

«Я не знаю. На мой зов она не откликается».

Я махнул рукой, и