Прощай. Ты мне изменил - Лаура Норт

- и немного ворчания, что ничего не успеваешь.

Витрины, гирлянды, мандарины.

Гости, продукты, готовка…

Десятки мелочей, создающие особый дух праздника.

И люди, дарящие радость.

Я устроила в квартире волшебную и таинственную атмосферу - полумрак, перемигивающиеся огоньки, винтажные игрушки, кружева. И не хотела в этот новый год никуда уходить. Не хотела шумных компаний, яркого света, большого застолья. А хотела свой маленький мирок на двоих.

И я заманила в этот мирок Макса.

Мы отбились от всех друзей и собрались отмечать праздник только вдвоём.

Я готовила праздничный ужин на двоих и вспоминала этот сумасшедший год. Как поменялась моя жизнь, подумать только!

И не только моя.

Мои родители уехали и нашли себе новую работу и новую интересную жизнь.

Настя забеременела и вышла замуж.

Родители Макса развелись.

Мы… тоже пережили многое. Изменились. Повзрослели.

Я вспоминала, как ко мне пришла мать Макса просить прощения.

За всё, что она говорила и делала. И призналась, что ей тогда было нелегко, и из-за проблем с мужем, которые она всегда замалчивала, чтобы не портить репутацию семьи, она была в не очень хорошем состоянии. Да таком, что пришлось обращаться к специалисту… Проходить курс лечения, пить таблетки. Да и сейчас ещё приходится. Не так просто забыть и отпустить то, что копилось много лет, разрушая здоровье.

Зато теперь она наконец-то по-новому взглянула на свою жизнь, на свои принципы, правила, отпустила прошлое и готова двигаться дальше.

– Знаешь, Кира… ведь он изменял мне много лет. Почти с самого начала нашей семейной жизни. Я поначалу не знала об этом. Потом не верила. Потом пыталась исправить себя, стать лучше. Стать идеальной женой. Во всех проявлениях.

Она ищящно отпила зелёный чай и беззвучно поставила чашку на блюдце - у меня никогда так не получалось!

– Только, как мне кажется, чем больше я совершенствовалась, тем больше его раздражала. Иногда мне даже казалось… казалось, что мой муж специально находит непонятных девиц и не особо скрывается - мне назло. Но с другой стороны, ему было удобно иметь такую жену. Мной можно было хвастаться перед партнёрами и друзьями. Ни у кого не было такой идеальной супруги. Ни у кого. Мне завидовали все женщины, а ему - все мужчины. И ему это ужасно нравилось. Поэтому он и не уходил от меня, хоть я его и раздражала.

Я слушала её излияния, не издавая ни звука, я видела, что ей надо выговориться. Картина, которую она мне обрисовала, была ужасной! Положить жизнь ради видимости? Ради иллюзии? Хотя, был же ещё Макс… но не думаю, что такое "счастье" родителей принесло ему много пользы.

– В последнее время моя привычка держать лицо стала работать против меня. Я могла сорваться буквально на всём… на любой мелочи… и тогда уж я себя не контролировала! Спасибо моему сыну, что он забеспокоился и повёз меня к очень хорошему специалисту. Всё, что годами копилось внутри, я вывалила на него. И мне стало легче. Ну а потом… потом он стал работать со мной и моя жизнь изменилась безвозвратно. Видишь, даже муж перестал получать от меня нужные ему эмоции и ушёл от меня. Я сначала не поняла, что это благо, но… теперь я ощущаю себя свободной. Не скованной кандалами долга и вины.

Мы тогда на удивление хорошо посидели, поговорили, с моей свекровью. Она сказала, что теперь уж точно не будет лезть в нашу жизнь - только на её помощь мы всегда сможем рассчитывать. А она, пожалуй, найдёт себе интересное дело - кое-что у неё уже есть на примете.

Потом, пока я носилась по кухне, чтобы всё успеть к приходу Макса, мне позвонили родители. Чтобы поздравить меня с новым годом. И сообщить очередную ошеломительную новость!

– Доченька! С праздником тебя! Успехов тебе в делах, здоровья, счастья! А мы решили…

Трубку как будто закрыли рукой, послышался сердитый шёпот: "Отстань!", послышался низкий тихий голос отца, что-то втолковывающего матери и ее сердитое "Я сама знаю!"

– Мама, вы в порядке? Что там у вас такое?

– Ничего, доченька, папа предлагает не портить тебе праздник. А мы же и не испортили! Ты же порадуешься за нас, что мы переезжаем?

– Так вы же уже…

– Нууу… понимаешь, мы решили всё-таки переехать в другую страну… на постоянное место жительства.

– Как? Куда?

– В… э… Восточную Европу… - туманно ответила мама. - Мы пока ещё не решили, у нас несколько вариантов. И нам придётся продать нашу квартиру… Но твою часть денег мы конечно же отдадим тебе! - торопливо прибавила она.

– Понятно. Ну что ж, этого следовало ожидать, - философски вздохнула я, немного ошеломлённая происходящим.

В трубке послышался приглушённый мамин голос: "Ну вот видишь, я говорила, что надо сразу сказать, а ты - после праздников, после праздников!

Погружённая в разговор, я чуть не упустила из виду духовку и плиту, наскоро попрощалась с мамой, передала привет папе и кинулась спасать ужин - удачно!

А тут и Макс пришёл.

Нагруженный пакетами, коробками цветами - с ума сойти! Поставил всё как попало, торопливо разделся и, холодный, с мороза, кинулся меня обнимать.

– Макс, отпусти, ты лядяной!

– Сейчас, подожди минуточку… ты такая горячая!

– Конечно, горячая, я на кухне с духовкой обнимаюсь! Пусти, дурак!

Он отпустил меня, отошёл на шаг, но продолжал неотрывно смотреть на меня влюблёнными глазами.

– Кира… давно хотел тебе сказать. У меня к тебе есть предложение…

Эпилог

Какое предложение может сделать муж жене?

Не замуж же.

Хотя, я знаю, бывают такие.

Я спустилась по ступенькам университета и попала в горячие объятья мужа. Жаркие, как сегодняшний июньский день. Рядом Влад одной рукой обнимал свою стройную жену, в другой покачивал розовую коляску, похожую на карету принцессы. У них с Настей недавно родилась девочка - вылитая мама!

– Всё? Теперь ты самый настоящий дипломированный специалист? - лукаво шепнул Макс. - Дипломированная Строгая Учительница? А указки вам там выдают? - У него блеснули глаза.

– Нет, но я куплю самую длинную и тяжёлую специально для тебя. - сухо сказала я. - Хватит шутить, пойдём поскорее в тень, а то у меня сейчас голова закружится!

Мы с Настей закончили учёбу.

Это далось нам обеим непросто. Мне - из-за параллельной работы, ей - из-за беременности и… тоже работы, потому что писательство она не бросила. Наоборот, втянулась и строчила