Дерзкая невинность - Дженнифер Хеймор

— Надеюсь, вы хорошо спали?

Она медленно подняла голову и встретилась с ним взглядом. Он, видимо, был в веселом расположении духа, но глаза смотрели с такой откровенной похотью, что ей сразу захотелось вскочить и выбежать из комнаты.

— Я спала, — коротко ответила Оливия.

Фенвик кивнул и, откусив кусочек, запил его, судя по запаху, кофе.

— Я слышал, что вы лишь недавно вернулись в город.

— Верно.

— Полагаю, вы не виделись с моей женой перед отъездом?

Оливия ответила, не задумываясь:

— Нет, я ее вообще не видела несколько недель.

Вот как? Очень жаль. — Фенвик поставил чашку. — Я попросил вас присоединиться ко мне, потому что хочу заключить с вами сделку.

— Сделку? — без всякого выражения переспросила она. Возможно, он хочет попытаться выведать местонахождение своей жены. Но она ему ничего не расскажет, ведь если Фенвик найдет свою жену и Джессику… нет.

Одна мысль о том, что он может с ними сделать, заставила ее содрогнуться. Оливия не выдаст их, даже ради своего спасения.

— Не беспокойтесь, моя дорогая. Я вижу панику на вашем лице. Нам не обязательно обсуждать и дальше леди Фенвик. Можете быть уверены, что у меня есть другие способы узнать ее местонахождение. — Его губы изогнулись в зловещей улыбке. — Но у меня есть кое-что, что нужно вам. Нечто, что определенно может вас удивить.

— Сомневаюсь.

— Зря, моя дорогая. Это как раз то, в чем вы очень нуждаетесь.

— И что же это?

Фенвик медлил. Откусил кусочек, прожевал, сделал несколько глотков кофе, поставил чашку и наконец ответил:

— Максвелл Бьюкенен, герцог Уэйкфилд.

— Я не понимаю.

— Он у меня. — Еще один глоток. — Полностью в моей власти. И вы, моя дорогая, должны решить его судьбу.

О Боже! Оливия была права. Этот злодей имел отношение к исчезновению Макса!

— Он здоров? — спросила она. Голос прозвучал на удивление спокойно, даже безмятежно.

— Совершенно здоров. Хотя он делает все, чтобы спровоцировать меня изменить это.

— Где он?

— Совсем рядом. На самом деле он здесь. В этом доме.

Оливия сглотнула. Она так вцепилась в свои ноги, что наверняка останутся синяки от ногтей.

Макс жив. Он здесь. Если они смогут объединиться против Фенвика… Вместе они смогут все. Смогут сбежать от этого безумца.

Фенвик подался вперед.

Он не в таком привилегированном положении, как вы. Я люблю его меньше, чем вас. Тех, кого я люблю, мне нравится всячески баловать.

Оливия смотрела на него, и ей хотелось выцарапать ему глаза. Еще никогда и никого она так не ненавидела.

— Я запер его в одном месте. Связал в холодной темной комнате в подвале. Я лишил его современных удобств, а также пищи и воды. Сегодня я намерен кое о чем его попросить, и насколько я его знаю, он снова мне откажет. Боюсь, что после этого у меня не останется выбора, и мне придется прибегнуть к еще более неприятным мерам.

Оливия взглянула на закрытую дверь. Даже если она побежит, даже если ей удастся сбежать из этого страшного места, Макс останется здесь.

Нет. Без Макса она никуда не пойдет.

— Не беспокойтесь об этом, Оливия. У меня везде охрана. Если вы захотите бежать, вас тут же остановят. Так что не стоит попусту тратить время, не так ли?

Оливия опустила глаза. Ее руки на коленях были сжаты в кулаки.

— Посмотрите на меня.

Она не подняла глаза. Не могла. Ее сердце гулко билось в груди.

— Он меня очень рассердил. Причин много, но я сейчас не буду в них вдаваться — кроме одной, которая больше всего меня расстроила. — Фенвик говорил тихо и серьезно. — Он украл у меня вас, Оливия. Я никогда его не прощу за это. Я считаю, что он должен заплатить очень, очень высокую цену за то, что так со мной поступил, не правда ли?

Оливия схватилась руками за ноги и сосредоточилась на дыхании. Она слышала, что говорил Фенвик, и даже понимала слова, но ее сердце сжималось все больше, и она чувствовала, что вот-вот сорвется.

Вы не хотите узнать, какую я хочу заключить с вами сделку? Разве вы не хотите спасти своего красавца герцога?

Она зажмурилась.

— Посмотрите на меня.

Оливия медленно открыла глаза и подняла подбородок, чтобы взглянуть на него, но перед глазами все плыло.

— Все очень просто, любимая. Проведите со мной ночь, и я отпущу вашего герцога.

Ее мозг лихорадочно заработал.

Фенвик усмехнулся:

— Я хочу, чтобы вы пошли на это добровольно. Тогда это будет гораздо забавней, не так ли?

Она больше не могла смотреть на него ни секунды и снова закрыла глаза.

— Я хочу вас в своей постели, прелестная мисс Оливия Донован. Хочу уже очень давно. Вы это знаете.

Оливия пыталась выровнять дыхание и унять отчаянно бившееся сердце.

— Вы не станете отрицать, что тоже хотите меня, не так ли? Я взволновал вас, когда мы с вами познакомились. Помните? Признайтесь.

Она вонзила ногти в мускулы ног.

— Всего одна ночь, Оливия. Одна ночь наслаждения, которая превзойдет все, что вы когда-либо мечтали испытать в постели с Уэйкфилдом. Одна ночь — и вы оба будете свободны.

— Одна ночь… — Темнота снова заслонила свет, но на сей раз Оливия стала с ней бороться. Она должна иметь возможность думать, ей нужно спасти Макса.

— Да. Одну ночь. Вы лежите голая подо мной, принимаете меня, выкрикиваете мое имя…

Оливия сделала глубокий вдох, собираясь с силами. Потом подняла подбородок и, прищурившись, посмотрела ему прямо в глаза:

— Я согласна. Если это означает, что вы освободите Макса, я сделаю все, что вы хотите.

Максу казалось, что его рот набит ватой. Запястья уже начали кровоточить, он чувствовал липкую кровь, сочившуюся в ладони.

В животе урчало. У него начала отрастать борода, а тело покрылось вонючим потом, но это была меньшая из проблем. Он сойдет с ума, если будет вынужден еще долго здесь оставаться. Делать было нечего. Идти некуда. Комнатка была маленькой и холодной. Не было ничего, кроме горящего фонаря, шезлонга и затхлого воздуха этой каморки.

Оставалось только предполагать, сколько за это время можно придумать способов убить человека. Казалось, что он здесь уже много лет, но Макс думал, что шел только четвертый день… или ночь. Уверенности не было никакой — день здесь не отличался от ночи. Только по шуму над головой он мог догадаться о времени суток — к ночи все затихало.