Арийский мессия - Марио Эскобар

– Геркулес, но все-таки как же нам найти тех, кто стащил рукопись? – нетерпеливо спросил Линкольн.

– Человека, стрелявшего в эрцгерцога, наверняка поместили в местную тюрьму. Нужно пойти туда и его допросить.

– Ага, вот так все просто: мы заявимся в тюрьму и скажем, что нам хочется поболтать с тем, кто стрелял в эрцгерцога, – усмехнулся Линкольн.

– Знаете, друг мой, вы иногда бываете весьма язвительным.

– Каким-каким? – не понял Линкольн.

– Насмешливым.

– Да, это верно, таким я бываю, – засмеялся Линкольн.

– Но у меня есть неплохой план. Думаю, нам будет не сложно подкупить тюремных охранников. Нужно только предложить такую сумму, от которой они не смогут отказаться.

Алиса отправилась на поиски гостиницы или какого-нибудь постоялого двора, в котором можно провести ночь. Пытаться проникнуть вместе с друзьями в здание тюрьмы ей не хотелось: ей хватило на сегодня треволнений. Разузнав, где находится местная тюрьма, Геркулес и Линкольн с наступлением темноты отправились туда на извозчике. После долгих переговоров на немецком и французском языках Геркулесу удалось подкупить двух охранников, и те согласились позволить ему и его спутнику пообщаться с арестованным в течение десяти минут. Его звали Гаврило Принцип, он был несовершеннолетним боснийским сербом. Охранники провели Геркулеса и Линкольна в камеру и закрыли за ними дверь на засов. У Линкольна мелькнула в голове шальная мысль: а что, если охранники потом откажутся их отсюда выпустить, но через мгновение все его внимание переключилось на сидевшего у стены юношу.

– Гаврило Принцип? – спросил Геркулес.

Этот человек мало чем напоминал юношу, которого он видел несколько часов назад на Латинском мосту. Его распухшее лицо было обезображено побоями, на рубашке виднелись пятна крови, нос был разбит, под глазами темнели черно-фиолетовые синяки.

– Ты Гаврило Принцип? – повторил Геркулес.

Юноша поднял голову и посмотрел на Геркулеса пристальным взглядом. На вид он напоминал простодушного крестьянина, который, напившись, вляпался в большие неприятности. Геркулесу на мгновение показалось, что этот человек его узнал: там, на мосту, они посмотрели друг другу в глаза за секунду до того, как на них набросились полицейские и солдаты. Впрочем, Геркулес сразу отмел это предположение: такого не может быть. Там, на мосту, все произошло настолько быстро, что вряд ли этот человек успел его, Геркулеса, запомнить.

– Вы сбили меня с ног на мосту, – вдруг сказал юноша на корявом французском языке.

– Да.

– Зачем вы это сделали? Вы ведь не полицейский…

– Ты прав, я не полицейский.

– Эрцгерцог должен был умереть. Многие из моих друзей были убиты австрийской тайной полицией или же австрийскими военными. Австрия много лет угнетает Боснию, и мы не позволим, чтобы так продолжалось и дальше.

– Нам нужно у тебя кое-что узнать.

– Я вам ничего не скажу. Я не доносчик.

– Нас не интересуют имена твоих сообщников. Единственное, о чем мы хотели бы узнать, – слышал ли ты от своих товарищей о рукописи?

– О рукописи? – удивленно переспросил юноша.

Он чуть было не рассмеялся Геркулесу в лицо, но испытываемая им боль быстро вернула на его лицо выражение страдания.

– О рукописи с пророчествами Артабана.

– Какое значение имеет какая-то там рукопись?!

– Пожалуйста, попытайся вспомнить, не говорил ли кто-нибудь из твоих товарищей о рукописи, которая находилась у эрцгерцога.

– Моих товарищей никогда не интересовали рукописи…

– Это бесполезно, Геркулес, – сказал Линкольн, с трудом улавливавший лишь общий смысл разговора. – Он не понимает, о чем ты ему говоришь.

Испанец жестом показал Линкольну, чтобы тот помолчал, и наклонился к юноше.

– Русские говорили с нашим руководителем о какой-то рукописи, – вдруг сказал босниец. – Больше я ничего не знаю.

– Русские? – переспросил Геркулес.

– Несколько дней назад приехали двое русских. Приехали, чтобы контролировать наши действия. Видимо, какие-то высокопоставленные сановники или офицеры. Вели они себя очень высокомерно и общались только с нашим руководителем. Они говорили с ним о какой-то рукописи. Все, больше я ничего не знаю.

– Куда они собирались поехать после убийства эрцгерцога? – спросил Геркулес.

– А почему я должен вам об этом рассказывать? – спросил, приподнимая подбородок, юноша.

– Потому что ты – хороший человек, у которого хватило мужества сделать то, чего не решались сделать другие. Тебе ведь не хочется, чтобы были убиты невинные, чтобы люди погибли по твоей вине.

– Невинные?

– Да. Из-за этой рукописи погибло уже много невинных, и еще больше может погибнуть, если мы не найдем ее как можно быстрее.

Юноша, нахмурившись, несколько секунд молча о чем-то размышлял. Затем он, взглянув сначала на Геркулеса, а потом на Линкольна, спросил:

– У вас есть папироса?

Геркулес достал коротенькую сигару, прикурил и сунул ее кончик юноше в рот. Тот глубоко затянулся дымом и тут же закашлялся. Его руки были прикованы цепями к стене, поэтому Геркулесу пришлось забрать у него изо рта сигару, чтобы террорист не задохнулся. Юноша откашлялся и жестом показал, чтобы ему снова дали затянуться. Курил он жадно, затяжка за затяжкой, зажженный кончик сигары то и дело вспыхивал в полумраке камеры. Камера вскоре наполнилась сигарным дымом…

– Эти двое мне сразу не понравились. Вели себя надменно. Русские мне никогда не нравились. Они используют нашу борьбу в своих целях, – заговорил юноша и снова закашлялся.

– Нам нужно знать их имена и фамилии и куда они направились – только и всего.

– Одного из них наш руководитель называл, по-моему, князем Степаном – или что-то вроде того, – а второго – адмиралом Кру… нет, не помню, как.

– А куда они направились?

– Вообще-то им было бы удобнее ехать домой через Сербию, но они боялись, что их перехватят на границе. Поэтому они решили поехать сначала в Вену, оттуда – в Германию, а затем – в Россию.

– Значит, в Вену. Именно это нам и нужно было узнать. Спасибо, – поблагодарил Геркулес, кладя ладонь на руку юноши.

Тот поморщился от боли и поспешно высвободил свою руку.

Охранники стояли за дверью и, услышав стук изнутри, тут же ее отворили и вывели Геркулеса и Линкольна из здания тюрьмы. Друзья зашагали по пустынным улицам Сараево. Ночь стояла замечательная – совсем не жарко и не душно, как в Мадриде. Они подошли к кафе, в котором пили кофе днем; здесь их ждала Алиса. Увидев Геркулеса и Линкольна, она улыбнулась, и путешественники вошли в кафе и сели за столик у окна. В темной речной воде поблескивали звезды, отражаясь в оконных стеклах. Они что-то предвещали, но это не было похоже на предзнаменование о появлении нового мессии.