Гром над городом - Ольга Владимировна Голотвина

же он нажал-то?

Одна из фигурок – противоположная той, что сломалась – тоже с хрустом опустила голову вниз. Остальные две не подчинились старику.

Вишур с трудом поднялся. Достал из сундучка, стоявшего в углу, глиняный кувшинчик. Сделал из него несколько больших глотков – для успокоения и подкрепления.

Сверху вниз глянул на вазу.

А что, даже красиво. Две головы смотрят в небо, две – в землю. Так и было. Он, Вишур, здесь ни при чем. Утром отнесет вазу наверх, и все будет нормально. Вот только поспит немного здесь, в углу, на ложе из старого хозяйского плаща...

И Вишур задул фитилек глиняного светильника.

5 (1)

5

Утро первого дня поворотного месяца

Рассвет застал весь особый десяток в театре. «Лисы» изо всех сил скрывали охватившую их панику. Тихая была паника, без воплей, без причитаний: «Ой, что теперь с нами будет?!»

Все знали: в Ветви Белого Пера оставались лишь двое – Шеркат и Арризар. А теперь остался один Шеркат. И за жизнь Арризара, за драгоценную кровь Лебедя с особого десятка спросят со всей строгостью.

Но даже не это было самым страшным. Исчез труп! Но если тело не предать погребальному костру, душа не попадет в Бездну, в очистительный огонь, не сможет воскреснуть в новорожденном младенце. Ничего страшнее этого ни один грайанец себе и представить не может.

Так что поймать убийцу важно, но еще важнее найти труп.

Джанхашар понимал это не хуже прочих, а потому поспешил уйти, чтобы впоследствии можно было бы свалить вину за неудачу на Ларша. (А что ему сделают-то, Спруту?) Конечно, перед уходом он произнес короткую вдохновляющую речь и спросил, нужна ли помощь.

Помощь Ларш принял: попросил командира оставить ему тех двух «крабов», что пришли с ним. Пусть помогут обыскать театр.

Пока «крабы» и «лисы» обшаривали театр, заставляя беднягу Бики отпирать все гримерки и кладовые, дверь за дверью, Ларш допрашивал очевидцев. Начал с Арчели и Гиранни: знатных барышень наверняка уже хватились родители. Скандала не будет: девушек сопровождали Зиннибран и Лейчар, но все же не стоило чересчур волновать их родню.

Допрос за допросом... Ларшу казалось, что его оплетает темное безумие. Все твердили ему, что дверь в кладовую была заперта, изнутри торчал ключ. Мирвик заколкой повернул этот ключ и открыл дверь. На полу лежал труп. Больше в кладовой никого не было. Да, была вторая дверь, на маленький балкончик (как объяснил Мирвик, чтобы проветривать наряды от нафталина). Трое – Шеркат, Лейчар и Мирвик – твердо заявили, что дверь была закрыта изнутри на засов. Остальные от ужаса и смятения засов не разглядели.

Ларш с надеждой вспомнил про окно в конце коридора, но тут же убедился, что оно надежно зарешечено.

Ларш отпустил очевидцев по домам (Шерката пришлось уговаривать уйти) и еще раз осмотрел кладовую. Да, тут не спрячешься. Негде. И сундук этот демонский весь перерыли...

На улице уже светлело, когда «лисы» и «крабы» доложили, что обшарили весь театр, заглянули во все комнаты, под каждую распроклятую скамью в зале, даже люстру спустили – не засел ли на ней кто-то в полумраке? По совету Мирвика слазали под сцену, поднялись в маленькую комнатушку наверху, куда в спектаклях на веревках поднимают всяких «летающих колдунов». Из-за ремонта занавес был снят и скатан в два рулона, так они раскатали: вдруг убийца в бархат замотался и ждет, когда они уйдут?

Надо было отдавать приказы. Разумные. А Ларш вдруг почувствовал себя мальчишкой среди взрослых. И полгода расследований, что были уже за плечами, показались детскими играми.

Огляделся. Увидел стоящую на пороге Июми – и до боли захотелось сделать то же, что сделала вчера Авита: пожертвовать маленькой богине сладкий пирог или красивую шаль. И враз, чудом разгадаются все загадки и раскроются все тайны.

Но тут Июми задумчиво произнесла:

– У нас если бхайта... ну, колдунья... прикажет – мертвец и встанет, и по воздуху полетит, и сквозь стену пройдет, и задушит кого велено. А ваши колдуньи так умеют?

Ларша даже шатнуло. Чуть не осрамился перед подчиненными, чуть не начал какой-то глупый обряд...

Не удержался, рыкнул на девчонку:

– Уйди сейчас же! На улицу!

Удивилась, но подчинилась без единого слова.

Стражники тоже удивились, но никто не успел и сло́ва сказать. Ларш сурово вопросил:

– Всё обыскали? А на крыше были?

«Лисы» и «крабы» смущенно запереглядывались. Алки присвистнул. Про крышу никто и не подумал – да и с какой бы стати?

Мирвик сообщил, что на крышу можно попасть из той самой каморки наверху, над сценой. Там есть маленькая железная дверца, запертая на замок.

Отобрав у Бики всю связку ключей, Ларш двинулся наверх по узенькой, очень крутой лесенке. Идти во весь рост было нельзя, пришлось нагнуться. Следом за ним шел Алки.

Замок приржавел, прирос к петлям. Единственный ключ, который к нему подошел по размеру, тут же застрял в скважине и отказался поворачиваться.

– Командир, может, ну его, а? – спросил Алки. – Видно же, что его с Огненных Времен никто не открывал!

– Поговори мне! – прикрикнул Ларш. – Как хочешь, так и открывай!

И тут снизу донесся – ни с кем не спутаешь! – голос Июми:

– Командир, я выполнила твой приказ! Искала снаружи! За домом, в высокой кусачей траве, лежит мертвый человек! Это его мы ищем?

Ларш тут же застучал каблуками вниз по крутым ступенькам, через плечо крикнув Алки:

– Крышу все равно осмотри!..

Да, в зарослях крапивы, между задней стеной здания и высоким забором соседнего дома, лежал мертвый Арризар.

* * *

– Все верно, – вздохнул Фагрим. – Первый удар, в висок, был смертельным. А в лоб – это убийца сразу же добавил. Видно, не понял, что уже убил. Кровь почти вся впиталась в плащ, ее не так много было.

Нагое тело Арризара лежало на большом столе с железной столешницей. Стол этот полгода назад специально заказали кузнецу. Тот, помнится, всё дознавался: к чему на столе по краю желоб, к чему в углу желобок-сток? А когда ему честно сказали: «Кровь сливать», – решил, что с ним шутят...

Стол стоял в холодном подвале Дома Стражи, под тремя большими светильниками. У стола зябко кутались в плащи Ларш и Фагрим.

– Он не защищался, – уверенно говорил Фагрим.