Экономика просто и понятно - Александр Никонов

Но что же будет дальше? Марксу показалось, что дальше вся собственность, все заводы и фабрики, построенные капиталистами, заберут себе рабочие и настанет социализм. Причем эти троечники без высшего образования будут по какой-то необъяснимой причине так мудро управлять отнятыми предприятиями, что производительность труда резко вырастет и социализм перейдет в следующий общественный строй – коммунизм.

Что же такое коммунизм? Поскольку марксизм – это неорелигия и он взял от классических религий основные ключевые особенности (мы позже рассмотрим все эти параллели), то можно сказать, что коммунизм – это полный аналог религиозного рая. Только классические религии обещали трудящимся рай после смерти и на небе, а коммунисты – в этой жизни и на земле. Но и те, и другие, заметьте, относили свой рай в будущее.

Коммунизм – это такой общественный строй, при котором денег не будет: наступит полное изобилие, а товаров станет так много, что их можно будет брать в магазинах совершенно бесплатно. При этом работать люди будут только ради развлечения. То есть можно будет и не работать, если неохота, ведь основной принцип коммунизма: от каждого по способностям, каждому – по потребностям. Допустим, ты убогий, нету у тебя способностей никаких, а потребностей выше крыши – тогда коммунизм для тебя, брат! Коммунизм – это просто мечта для убогих.

Чем не рай? Получай одни удовольствия и радуйся!..

И вот в эту глупейшую, абсолютно идиотскую сказку про бесплатные магазины поверили миллионы людей, как раньше они верили в религиозный рай на небе после смерти.

И, как классические религии вызывали когда-то религиозные войны, уносившие множество жизней, так и неорелигии ХХ века (марксизм, фашизм) также пожали свою обильную кровавую жатву. В борьбе за эти химеры пали миллионы людей…

В чём же ещё, кроме потрясающей наивности этой коммунистической картины будущего, состояла принципиальная ошибка Маркса?

В том, что он не увидел качественной разницы при переходе от капитализма к социализму, а от социализма к коммунизму. Маркс просто-напросто не ответил на вопрос, в чём же будет принципиальный скачок. Ну, смотрите… При переходе от первобытно-общинного строя к аграрному люди перестали заниматься охотой и собирательством и в корне переменили род деятельности, они стали сами выращивать скот, а не охотиться на зверей в лесах, сами начали выращивать зерно, а не собирать природные колоски. Полностью изменился способ производства!.. При переходе от феодализма к капитализму главный прогрессивный качественный скачок состоял в том, что центр тяжести общественного производства переместился с поля на фабрику. Возникло новое – промышленное – производство! Коренная разница! При этом технологии так сильно подняли производительность труда на селе, что высвободили в деревне уйму людей, которых можно было занять на городских фабриках.

А что принципиально нового произойдёт при переходе от капитализма к социализму? Что придёт на смену фабрикам? Где будут заняты люди? Куда сместится центр тяжести общественного производства?

А при переходе от социализма к коммунизму?..

На эти вопросы Маркс не ответил. Он их не поставил и даже не заметил. Если раньше скачки были качественными и представляли собой кардинальную перемену в технологии общения с природой, перемену основного рода деятельности и всего облика цивилизации, то переход от капитализма к социализму по Марксу выглядел совершенно плоским и бледным – просто у тех же самых фабрик и заводов исчезнут единоличные хозяева. И уже одно только это выдавало слабость марксистского вероучения…

Верующие в классические религии, то есть в огромного небесного колдуна по имени бог, который с помощью своей волшебной силы сотворил весь наш мир, чётко разграничивают науку и свою веру. Так и говорят: есть вера, а есть наука, и они не пересекаются!.. А вот верующие в неорелигии, типа марксизма, отличаются тем, что причисляют свои учения к науке. Марксисты так и говорят: марксизм – это наука! Таким образом они хотят примазаться к авторитету науки, уже доказавшей человечеству свою полезность.

Однако науку отличить от учения довольно просто. И главный критерий отличия вывел в прошлом веке европейский философ Карл Поппер. Называется этот критерий фальсифицируемость, то есть опровергаемость.

Перевожу на русский: если некое утверждение можно опровергнуть, оно научно. Если оно неопровержимо, оно ненаучно, в него можно только верить.

Если вам кажется, что всё наоборот, то вы не до конца поняли идею. Сейчас растолкую…

Научная теория делает рискованные (для самой теории) утверждения, которые можно опровергнуть или подтвердить. Если опыт показывает, что предсказание не сбылось, значит, теория неверная. Но научная! Просто неверная оказалась. Ничего страшного, на её место придёт другая теория, которая сделает другое рискованное предсказание, которое, возможно, подтвердится, и тогда теория будет считаться доказанной.

А вот если некий бородатый дядя делает утверждения, которые ни опровергнуть, ни подтвердить нельзя, они не считаются научными. Какой в них вообще смысл? Пустое бла-бла-бла… Бывает и так, что основоположник делает некое предсказание, которое вытекает из его великой теории. А оно не сбывается! Тогда основоположник задумывается, забрав бороду в кулак, и… объясняет изумлённой публике, почему не сбылось, хотя его теория правильная. Тогда теория превращается в учение, а последователи бородача просто слепо веруют в объяснения своего пророка.

Сразу примеры.

Физик Эйнштейн разработал теорию относительности. И на её основе сделал рискованное предсказание, он заявил, что луч света, летящий от далекой звезды, проходя мимо Солнца, должен искривляться, потому что Солнце своей массой искривляет само пространство, по которому летит луч. Почему это предсказание было рискованным? Потому что если бы оно не сбылось, вся великая теория Эйнштейна полетела бы в тартарары и осталась в истории науки как интересное, но ошибочное построение. Однако проведённый эксперимент подтвердил предсказание Эйнштейна – всё произошло именно так, как он и предсказывал, исходя из своих теоретических построений. Теория оказалась не только научной, но ещё и верной, то есть подтверждённой практикой.

А вот возьмём, скажем, фрейдизм. Это психологическое учение бородатого доктора Фрейда, которое иначе называется психоанализом. Дедушка Фрейд легко толковал сны своих пациентов и считал, что всё поведение человека определяется его скрытыми сексуальными комплексами. Понятно, что сны можно толковать как угодно, а любое случившееся поведение пациента описывать потом любым способом. Потому психоанализ не является наукой: его невозможно опровергнуть! Там сплошное бла-бла-бла. Но если пациент авторитету врача поверит, то, глядишь, его и отпустит.

Теперь марксизм. Выше уже отмечалось, что начинался марксизм как наука. Маркс выстроил целую теорию о развитии общества, о борьбе классов, смене общественных формаций и социальных революциях, которые происходят, когда одна формация сменяется другой, – феодализм сменился капитализмом, например, с помощью буржуазных революций. (Правда, рабовладение сменилось феодализмом без всяких революций, но на это Маркс внимания не обратил.)