Питер Нимбл и волшебные глаза - Джонатан Оксье

Принцесса поймала себя на смешанных чувствах. Она одновременно расстроилась и умирала от любопытства.

— Хорошо, но я пойду с тобой. Единственный безопасный путь — по канализационным трубам, а ты там никогда один дорогу не найдёшь. — Девочка повернулась к Саймону. — Следи за свирепым рыцарем, как бы он не попал в беду. Всем приказываю доложить обстановку до того, как солнце поднимется высоко.

И Пропавшие растворились во тьме.

* * *

Путь на поверхность был долгим. Узкие и скользкие туннели становились ещё опаснее из-за быстрой походки её высочества. Уже через несколько минут Питер насквозь промок, и всё его тело ныло и болело, но он не сбавлял скорости. Мальчику так хотелось доказать, что он достоин звания героя, а это означало, что отставать никак нельзя. Вдыхая влажный воздух, Питер думал о том, каково это — вырасти в этом странном королевстве. Да, здесь его ждало бы рабство, но к трудностям он привык. Мальчик никак не мог избавиться от ощущения, что в этом месте есть что-то правильное. И поэтому здесь он чувствовал себя дома, впервые за всю свою жизнь. Даже её высочество, эта грубая командирша, была ему будто бы знакома.

— Я не смогла открыть эту твою шкатулку, — сказала она, забираясь вверх по лестнице. — Что в ней?

— Ничего особенного. — Питер всё ещё беспокоился и не хотел никому показывать свои волшебные глаза. Он помнил предупреждение профессора о том, как важно сохранить их в секрете. — Это всего лишь старые инструменты вора.

— Правда?! — Девочка помогла ему забраться наверх. — А можно мне посмотреть?

— Секрет фирмы. — Питер закинул мешок за спину. — Девчонке не понять.

— Ну и ладно… Я всё равно не собиралась на них смотреть! — И её высочество побежала в два раза быстрее.

Хотя Питера и обидел её пренебрежительный тон, он почувствовал облегчение.

— На что вы надеетесь после того, как мы спасём детей? — спросил он в надежде, что разговор заставит её немного сбавить скорость. — Хотите стать королевой?

— Я отправлюсь на поиски Безымянного, — сказала Пег.

— Кого-кого?

— Безымянного. Моего брата-близнеца.

Питер уже и забыл о том, что у короля был второй ребёнок.

— Саймон так и не рассказал, что с ним случилось.

— Никто не знает. Он исчез. Трабл и Скрейп считают, его уже нет в живых, но я им не верю. Я спрашивала Саймона, но он всё твердит одно и то же о «спасении Династии» и «возвращении Справедливости».

Питер не был уверен, что разжигать ложные надежды, как это делал ворон, очень мудро.

— Пережить такую кровавую битву, да ещё в младенческом возрасте… — заметил он как можно деликатнее. — Согласитесь, это звучит не очень правдоподобно.

— Он жив. — Девочка толкнула ржавую решётку и вышла на тёплый солнечный свет. — И однажды я его найду. Вот увидишь.

Но, разумеется, Питер ничего не видел: ни дворов, ни неба, ни того, как утренний свет мерцал в ясных изумрудно-зелёных глазах её высочества.

Питер и Пег добрались до Столовой как раз к выносу второго блюда. Принцесса привела мальчика к секретному наблюдательному пункту, который располагался во рту одной из многочисленных каменный гаргулий, что извергали потоки воды прямо во внутренний двор. Даже когда мы произносим слово «гаргулья», во рту что-то булькает. Считается, что эти бессмертные существа были когда-то грязными детишками, которых превратили в камень в наказание за мерзкую привычку плеваться на людях. Однако у нашей пары грязных детишек были проблемы посерьёзнее, чем общественные запреты. Питер и Пег прижались к нижнему ряду каменных зубов и стали подслушивать, о чём говорят жители королевства за завтраком. Как и во время вчерашнего ужина, разговоры были благопристойны, а еда — обильна. Питер слышал, как люди говорили с набитыми ртами что-то вроде: «Обожаю инжирное печенье!» или «Боже, ну разве этот омлет из воробья не изумителен?»

С тех пор как Питер побывал здесь в последний раз, Столовую полностью вымыли, а на тумбах вместо воробьёв появились растения в горшках.

— До восхода солнца сюда приходит убираться группа детей, — сказала принцесса. — Взрослые всегда оставляют после себя жуткий…

Питер прижал палец к губам девочки в знак того, что лучше сохранять молчание. Ему необходимо было сосредоточиться на том, что происходило внизу. Питер слышал, как люди жуют. Слышал, как тикают часы на башне. Слышал, как по периметру Столовой течёт поток воды.

— Принцесса, вы ничего не видите в воде?

Пег выглянула из-за челюсти гаргульи, чтобы было лучше видно. Ей всё показалось обычным.

— А что искать? — спросила она.

Питер собрался. От воды поднимался какой-то гадкий запах. «Не торчит ли что-нибудь из-под воды? Может быть, какие-нибудь трубы?»

— Я вижу заросли тростника. Они тут растут по всему двору, примерно через каждые три метра.

Питер кивнул и подвинулся ближе к девочке.

— Вовремя мы пришли. Чутьё подсказывает мне, что король планирует сегодня явиться на завтрак.

— Это просто смешно, — сказала Пег. — Король в жизни не завтракал с подданными. С чего ты так решил?

— В воде рассажены стражники. Всмотритесь в эти тростники. Видите, там огромные тени?

— Да, — сказала девочка через мгновение. — Э-э-это что, монстры?

— Запах мокрого орангутанга ни с чем на свете не спутаешь. — Мальчик не хотел, чтобы его слова прозвучали самодовольно, но подавить ухмылку всё же не сумел. — Оставайтесь на месте! Сюда идёт король!

Будто бы дождавшись его реплики, зазвучали трубы, и из воды поднялись две дюжины вооружённых до зубов орангутангов. Увидев вселяющий ужас ночной патруль средь бела дня, люди впали в панику. Некоторые мужчины рухнули в обморок прямо на месте, другие принялись давиться вафлями. Началось паническое бегство: граждане побросали тарелки и ринулись прочь из Столовой, но, достигнув коридора, обнаружили, что решётка ворот опущена, а значит, путь на остальную территорию дворца был для них отрезан.

— Стойте, граждане! — раздался обезьяний рёв над толпой.

Питер узнал голос того, кого называли Длинным Когтем. Зверь сделал паузу, удостоверившись, что все его слушают, и продолжил:

— Ваш Милостивый Король решил сегодня позавтракать с вами. Поприветствуйте его!

Толпа мгновенно разразилась самыми громкими аплодисментами, какие Питеру приходилось слышать в жизни. Он слышал, как мужчины и женщины топали ногами, улюлюкали и кричали изо всех сил. Но великому воришке было доступно то, что тщательно скрывалось: хлопавшие что есть мочи ладони пахли потом, а крики ликования вырывались из пересохших от страха ртов.