История груди - Мэрилин Ялом

Начиная с середины XVIII века в большинстве стран Европы развернулась кампания против ношения корсетов, проходившая параллельно с кампанией против использования кормилиц. Под лозунгами науки и разума врачи во всех странах сражались против корсетов, которые деформировали женское тело. Подобно тем, кто в наше время борется против смертоносного действия табакокурения, крестоносцы от медицины прошлых веков атаковали вредные для здоровья корсеты, от которых женщины не собирались отказываться. Француз Жак Бонно (Jacques Bonnaud) разобрал проблему в знаменитой брошюре, чье длинное название полностью выражает смысл дискуссии: «Деградация человеческой расы вследствие использования корсетов на китовом усе: работа, в которой показано, что это противоречит законам природы, увеличивает депопуляцию и приводит к деградации человека, так сказать, когда человека подвергают пытке с первых минут его существования под предлогом его формирования»[262]. С нашей современной точки зрения, нельзя не отметить, насколько неуместно упоминание о человеке-мужчине, когда речь идет о сугубо женской проблеме.

Эти атаки не остались без ответа. Мастера, изготавливающие корсеты, боясь за прибыли, бросились на защиту своего товара, приводя традиционный аргумент: корсет «формирует» тело. Портной из Лиона, к примеру, опубликовал «Эссе о [использовании] корсете на китовом усе для формирования и сохранения фигуры молодых женщин»[263]. В нем он утверждал, что у городских девушек, носящих корсет, тело лучше, чем у сельских девушек. У последних сутулые плечи, узкая грудная клетка и большие животы из-за отсутствия корсетов. Это был прямо противоположный медицинскому взгляд на сельских девушек, у которых в естественных условиях развивалась более широкая грудная клетка с выступающими вперед округлыми грудями по сравнению с атрофированными грудями, характерными для городских девушек и аристократок, носящих корсеты.

Женщины прислушались к критике медиков и моралистов, но это длилось недолго. Первой переменой в моде, связанной с Французской революцией, стала отмена корсета. Новая мода достигла своего пика, когда госпожа Тальен, жена одного, членов Директории, в 1795 году появилась на балу в парижской Опере в шелковой тунике без рукавов и вообще без нижнего белья.

Во Франции и в Англии эту моду на почти нагое тело высмеивали сатирики и карикатуристы, хотя так одевались лишь немногие женщины. Еще одной мишенью сатиры стала женщина, увеличивающая грудь с помощью накладных грудей, как об этом писала «Таймс» в 1799 году: «Мода на фальшивую грудь полезна уже в той мере, насколько она противостоит нашему модному страху надеть хоть что-то»[264].

Очень скоро корсеты появились снова в виде длинной и короткой моделей (илл. 64 и 65). «Талия Империи», модная во всей Европе во времена правления Наполеона (1804–1815), нарушила все предыдущие «договоренности», и линия талии оказалась под грудью. Этот стиль обеспечил груди максимальное внимание. Реставрация французской монархии в 1815 году и триумф политического консерватизма по всей Европе вернули линию талии на привычное место.

64. Короткий корсет. Начало XIX века. После короткого периода, когда женщины отказались от корсетов, француженки снова надели мини-корсеты, спускавшиеся только до талии.

65. Джеймс Гилрей. «За туалетом — затягивание в корсет». Длинный корсет. Начало XIX века. Англичанки предпочитали более длинные корсеты, спускающиеся до верхней части бедер.

Около 1816 года было модно, чтобы между грудями было большое расстояние. «Корсет развода», изобретенный и запатентованный во Франции мастером Леруа, разделял груди с помощью обшитого тканью металлического или стального треугольника, который вставляли в центральную часть корсета вершиной вверх. Корсет пользовался невероятной популярностью во Франции и в Англии, хотя англичанки быстро вернулись к обычной похожей на балкон груди.

В то время и во Франции, и в Англии корсеты по-прежнему оставались недоступными для женщин из низших сословий. Когда швейцарский промышленник Жан Верли открыл первую фабрику по изготовлению корсетов в городке Бар-ле-Дюк (Франция), в продаже появились более дешевые модели массового производства. Его патент 1839 года на машинное изготовление корсетов на ткацких станках позволил почти каждой женщине купить себе корсет.

К 30-м годам XIX века корсеты начали рекламировать в европейских модных журналах с помощью рисунков и акварелей. Дорогие американские журналы, такие как «Гуди’з Лэди’з Бук» (Godey’s Lady’s Book) и «Грэм’з» (Graham’s), не торопились использовать рисунки корсетов. В очень респектабельном «Гуди’з» они появились только в конце 1860-х годов. Американские производители рекламировали «французские корсеты», которые производились в Детройте (штат Мичиган), Ворчестере (штат Массачусетс) и Нью-Хейвене (штат Коннектикут).

Середина XIX века стала временем инноваций в производстве нижнего белья. Дырочки для шнуровки стали укреплять металлическими кольцами. Резиновые и эластичные вставки начали конкурировать с китовым усом, обеспечивая желаемое сжатие и поддержку. Линия талии поднималась и опускалась, оказавшись значительно ниже естественной линии около 1840 года, затем снова поднялась вверх в связи с появлением «кринолинов» (жестко накрахмаленных нижних юбок или обручей). Женская фигура, напоминающая утрированные песочные часы, требовала так туго затягивать талию, что некоторые женщины, как утверждалось, даже умерли от этого. Обхват талии от семнадцати (43 см) до двадцати двух (56 см) дюймов являлся идеальным, но большинство молодых женщин, хваставшихся тем, что купили корсеты на восемнадцать (46 см) или девятнадцать (48 см) дюймов, скорее всего, были вынуждены распустить шнуровку на несколько дюймов[265]. Корсеты с застежкой спереди появились в Англии в 1850-х годах и постепенно заменили модели со шнуровкой на спине.