Заир - Пауло Коэльо

Начинаю листать и вдруг, к своему удивлению, читаюследующее:

«В нашей жизни существует фактор, отвечающий за то, что мыперестали двигаться вперед. Это может быть травма, особенно досадная неудача,разочарование в любви или даже победа, значение которой мы не оценили в полноймере, — любое из перечисленного заставляет нас потерять мужество и остановитьсяв своем поступательном развитии. Колдун, развивая свои оккультные дарования,должен прежде всего избавиться от этой «точки примирителя», а чтобы обнаружитьее, должен пересмотреть всю свою жизнь».

Примиритель! Это прекрасно вяжется с тем, как я училсястрелять из лука. Это — единственный вид спорта, который меня привлекает.Тренер говорил, что каждый выстрел — неповторим и потому не стоит повторятьдостижения и избегать ошибок. Надо сотни и тысячи раз повторять одно и то же дотех пор, пока мы не отрешимся от задачи попасть в цель и не превратимся в лук,стрелу и цель. В этот миг энергия «этого» (мой наставник в кидо — стрельбе изяпонского лука — никогда не произносил слово «Бог») будет направлять нашидвижения и мы будем посылать стрелу не когда захотим, а когда «оно» сочтет, чтовремя для этого пришло.

Примиритель. Начинает проявляться еще одна часть моей личнойистории. Как хорошо, если бы Мари была здесь в эту минуту! Я должен говорить осебе, о своем детстве, о том, что рос забиякой и драчуном и всегда бил всехостальных ребят нашей ватаги, потому что был там самым старшим. Но однажды мнекрепко досталось от двоюродного брата, и, решив, что отныне никогда не смогуникого одолеть, я стал избегать любых столкновений, хотя и выглядел трусом вглазах моих возлюбленных и друзей.

Примиритель. В течение двух лет я пытался научиться игратьна гитаре: поначалу я делал успехи, но на каком-то этапе словно заколодило, идальше уже не пошло — ибо я заметил: другие обучаются скорей, и, почувствовавсебя бездарью, решил, чтобы не позориться, что меня это больше не интересует.Точно так же обстояло дело с футболом и велосипедом — я быстро овладевалнавыками, необходимыми, чтобы все делать вполне прилично, и с определенного моментауже не мог продвинуться дальше.

Почему?

Потому что в истории, которая была нам поведана, сказано,что в какой-то момент нашей жизни мы «достигаем рубежа». Сколько раз явспоминал, как боролся за то, чтобы стать писателем, и как противилась Эстер тому,чтобы Примиритель диктовал мне правила, по которым можно мечтать. Прочтеннаямною фраза хорошо сочеталась с идеей о необходимости забыть личную историю иостаться лишь с инстинктом, развитым трагедиями и трудностями, которые мыпроживаем: так поступали мексиканские колдуны, так молились кочевники в степяхЦентральной Азии.

Примиритель: «фактор, отвечающий за то, что мы пересталидвигаться вперед».

Это согласуется в роде, числе и падеже и с браками вообще, ис моими отношениями с Эстер — в частности.

Да, теперь я мог написать статью. И присел к компьютеру, ичерез полчаса черновик был готов, и я остался им доволен. Я придал ему формудиалога, который и в самом деле состоялся однажды в номере амстердамскойгостиницы, после раздачи автографов, ужина и осмотра туристическихдостопримечательностей.

В моей статье не указаны имена персонажей и то, при какихобстоятельствах они ведут свой диалог. В реальности же Эстер в ночной рубашкесмотрит из окна на канал. Она еще не работает военным корреспондентом, у неееще веселые глаза, она обожает свою профессию, ездит со мною вместе, и жизньвсе еще продолжает быть приключением. Я лежу на кровати и по большей частимолчу, обдумывая дела на завтра.

— На прошлой неделе я брала интервью у специалиста подопросам. Он рассказал мне, что вытягивает большую часть нужных ему сведений,используя метод «из огня — в лед». Сначала приходит полицейский, которыйугрожает, орет, грубит, стучит кулаком по столу. Когда арестованный ужедостаточно напуган, появляется «добрый следователь», приказывает «злому» небезобразничать, дает арестованному закурить, сочувствует ему — и таким вотобразом добивается своего.

— Слыхал...

— Между прочим, он рассказал мне и такое, от чего я пришла вужас. В 1971 году ученые из Стенфордского университета для изучения психологиидопроса решили смоделировать тюрьму. 24 добровольцев разделили на две группы —«тюремщиков» и «заключенных».

Через неделю эксперимент пришлось прервать: «тюремщики» — авсе это были нормальные юноши и девушки из хороших семей — превратились в самыхнастоящих монстров. Применение пыток стало обычным делом, сексуальное насилиенад «заключенными» рассматривали как самое обычное дело. Обе группы студентовполучили такие тяжелые травмы, что должны были потом долго лечиться. Этотэксперимент никогда больше не повторяли.

— Интересно.

— Что тебе интересно? Я говорю о вещах чрезвычайной важности— о способности человека творить зло, если и как только для этого представитсявозможность. Я говорю о своей работе! О том, что узнала!

— Это я и нахожу интересным. Чего ты злишься?

— Злюсь? Как я могу злиться на человека, который не обращаетни малейшего внимания на то, что я говорю?! Как может раздражать меня человек,который не провоцирует меня, а лежит, уставившись в неведомую даль?!

— Ты пила сегодня?

— Зачем ты спрашиваешь — разве сам не знаешь? Я весь вечер —рядом, а ты не заметил, пила я или нет?! Ты обращаешься ко мне, только чтобыуслышать подтверждение своих слов или когда хочешь, чтобы я рассказала, какойты замечательный!

— Ты, наверно, забыла, что у меня был трудный день, и яустал. Давай лучше утром поговорим. Почему ты не ложишься?

— Потому что я делаю это каждый день, каждую неделю, каждыймесяц на протяжении последних двух лет! Я пытаюсь говорить с тобой, но тыслишком устал за день, «ляжем спать, а завтра поговорим». Так проходит мояжизнь: я жду, когда настанет день и ты снова будешь со мной рядом, когда я ни очем не буду тебя просить, когда я создам мир, где смогу укрываться всякий раз,как мне это понадобится. Этот мир должен быть не слишком далеко — чтобы непоказалось, что я веду независимое существование. Но и не слишком близко —чтобы не возникло искушения вторгнуться в твою вселенную.

— Что я должен сделать? Перестать писать? Бросить все то,что досталось нам так трудно, и отправиться в круиз по Карибам? Ты непонимаешь, что мне нравится мое занятие, и я не собираюсь менять свою жизнь.