Шпионка, пришедшая с севера - Антон Леонтьев

Он осторожно приколол девушку-бабочку к ее больничной пижаме. Таня ощутила восторг.

— Орвилль, это мой личный подарок, не обязательно его конфисковывать.

— Конечно, ваше высочество. — Орвилль склонился перед князем.

— Ну что же, мне пора. Желаю вам всего наилучшего. — Князь нежно прикоснулся теплыми губами к руке Татьяны. Он шепнул ей: — Держитесь. Я вас защищу. И запомните, отчаяние — самый страшный грех.

Свита зашелестела платьями, снова несколько фофотографий, которые вечером появятся во всех бертранских газетах — визит милосердия, великий князь инспектирует тюрьму и навещает русскую шпионку. Впрочем, Клоду-Ноэлю всегда требовались сенсации, эпатаж и сумасбродные поступки. То, что другим было запрещено, было ему в самый раз.

— Мне почему-то кажется, что мы с вами увидимся, — сказал он совсем тихо. — И не в тюрьме, и даже не через тридцать лет. Желаю вам всего хорошего, Таня! И берегите мой подарок, он вам еще пригодится!

Таня потрогала брошь. Ну что же, великий князь Бертранский помог ей. Он не бросил ее на произвол судьбы в отличие от остальных.

События следующих дней показали, что Клод-Ноэль Гримбург не бросает слов на ветер. Пиа прибежала к Тане (Орвилль, видя, что Полесская на короткой ноге с великим князем, позволял ей многое, например, посещения подруги) и затараторила:

— Таня, ты не представляешь, что произошло! О тебе только и говорят. На тебя молятся, моя дорогая. Сегодня Доминику вышвырнули из Святой Берты.

— Да что ты. — Таня ощутила прилив бодрости. — Ну-ка, расскажи.

Пиа с удовольствием пересказала ей последние новости.

Доминика, похожая на разъяренную тигрицу, заявилась самовольно в Святую Берту, когда прочитала о визите в тюрьму князя. Вначале она попыталась запугать Орвилля, однако тот, получив высочайшее благословение, уже не впадал в ступор при виде Доминики. В резких, ему совершенно не свойственных выражениях, которыми он отстегал свою заместительницу, Орвилль заявил, что не намерен более терпеть ее диких и позорящих княжество выходок. Доминика не верила ушам: ее выгонят из Святой Берты. Ее лишают ее детища! Когда мсье Орвилль сообщил ей, что она уволена с позором, Доминика, вместо того чтобы буянить, как он того опасался, рухнула на пол и заревела. Это было невыносимое зрелище. Она размазывала тушь по лицу и умоляла Орвилля не выгонять ее. Однако маленький мсье Орвилль умел быть непреклонным. Чувствуя свое полное превосходство, он сказал, что не может изменить волю князя.

Клод-Ноэль вдогонку обрушил на Доминику новую кару: под предлогом финансовой проверки все ее счета в бертранских банках были заморожены на неопределенный срок, а самой Доминике намекнули, что ей лучше как можно быстрее собрать манатки и убраться из княжества подальше.

— Ты представляешь, она, как побитая собака, выходила из Святой Берты, — смаковала триумф Пиа. — Такая жалкая, опустила голову и бормотала ругательства в адрес Клода-Ноэля. Ее уволили, и ты, именно ты добилась этого, Таня!

Только выйдя из лазарета, Полесская в полной мере ощутила, какой небывалой высоты достигла ее популярность в тюрьме. Она стала героиней, общепризнанным лидером, идолом. Еще бы, Доминика, которую все боялись и ненавидели, ушла в небытие именно благодаря Татьяне.

Заключенные подходили к ней и поздравляли, на их лицах светились счастливые улыбки. Эйфория у самой Тани прошла. Она добилась практически невозможного, однако по-прежнему остается в тюрьме. Но она приложит все силы, чтобы это изменилось как можно скорее. Она демонстративно повесила брошь — подарок Клода-Ноэля — на тюремную робу. Надзиратели обращались с ней предельно вежливо, кое-кто даже величал «госпожа Полесская».

Оставалось еще одно препятствие — Каролина. Рубцеватая мулатка разом лишилась могущественной покровительницы. В тюрьме появился новый лидер — Полесская, которую Каролина задушила бы собственными руками. Дамочки, некогда приверженные Каролине, постепенно откалывались от нее, покидая ее шайку. Каролина скрежетала зубами, но ничего не могла поделать.

Окончательное низвержение Каролины произошло и библиотеке, новом обиталище Татьяны. Библиотекой заведовала ученая университетская дама в очках, которая отбывала срок за махинации с деньгами. Таню назначили ее помощницей. Библиотека была небольшой, в основном любовные романы и детективы, которые пользовались особой популярностью среди заключенных.

— Никто не читает Фолкнера или Достоевского, — жаловалась библиотекарша. — Боже мой, какое падение нравов!

Таня с рвением принялась за работу. Библиотекарша занималась тем, что складировала книги, даже не сортируя их, в небольшой каморке, которую отвели под библиотеку. Днями напролет она читала любимые философские романы и не занималась тем, чем должна была заниматься, — книгами. Первым делом Татьяна навела порядок в каморке и на приеме у Орвилля потребовала, чтобы им выделили другое, более просторное помещение. Директор, глядя на сверкающую изумрудами и сапфирами брошь на груди Татьяны, обещал подумать. Уж лучше выделить какую-нибудь комнатушку, чем ждать, пока Полесская обратится к Клоду-Ноэлю за помощью.

Как-то днем Таня разбирала новые поступления в библиотеку: ей удалось добиться, чтобы мсье Орвилль выделил крупную сумму на закупку новых книг. Главная библиотекарша сначала с подозрением относилась к активности Тани, опасаясь, что та станет ей конкуренткой и займет ее место. Однако, поняв, что Полесская к этому не стремится, она совершенно успокоилась и сидела с книгой где-нибудь рядом.

Таня распаковывала ящики и вынимала книги, которые пришли в тюрьму. Она добилась, что Пиа также работала вместе с ней. Времена, когда они горбатились в прачечной, таская тележки с чужим грязным бельем, окончательно миновали. Библиотека и лазарет считались заветными местами, куда стремился попасть на работу каждый заключенный.

Заключенные стали гораздо чаще посещать библиотеку, причем популярностью пользовались не только дешевые издания в мягком переплете, зачитанные до дыр, но и серьезные книги. Таня интересовалась вкусами своих клиентов и заказывала в книжной лавке Бертрана то, что требовалось заключенным.

Внезапно она услышала шум. Оглянувшись, Таня увидела Каролину с остатками ее банды. Несколько дамочек преградили путь Луизе Монтичелли, безобидной сумасшедшей старухе, которая приставала ко всем, обещая подарить миллионы. Каролина переключилась теперь на жертвы, которые не могли дать отпор. Мулатка с ужасом заметила, что ее перестали бояться. Она не рискнула более нападать на Татьяну, а после того, как Доминику с позором изгнали из Святой Берты, она каталась по полу в истерике, понимая, что ее звездный час прошел.

— Ну что, старая карга, по-прежнему хочешь подарить мне сто миллионов? — Каролина отрезала Луизе путь к отступлению. Старуха прислонилась к стене и заморгала глазами. Она ничего не понимала.

— Стоять, куда собралась, отравительница! — рявкнула одна из «шестерок» и грубо схватила Луизу за локоть. Старуха попыталась вырваться из окружения, но у нее ничего не вышло.