Его рабыня - Амира Алексеевна

Олег выходит из кабинета, и мы остаемся с ним наедине.

- Саш, что произошло? Почему ты так ведешь себя? – я сделала несколько шагов в его сторону, как вдруг он жестом руки попросил меня остановиться.

- Прежде, чем ты продолжишь, я хочу, чтобы ты ознакомилась с этими документами и поставила на них свою подпись. 

- Что это? – я взяла протянутые мне документы.

- Документы о расторжении трудового договора. В них сказано, что с этой самой минуты ты не являешься сотрудником компании, и я не имею к тебе никаких претензий.

Услышав это, я насторожилась.

- В чем подвох?

- Ты о чем? – Александр впервые взглянул на меня, и в его глазах я не увидела ничего того, что было в нем прежде: влюбленности, теплоты, заботы. Лишь один холод.

- Саш, скажи мне, что произошло? Не мучай меня. Почему ты так холоден ко мне? В чем я провинилась сейчас перед тобой? Все же было хорошо. – Я убрала документы в сторону, и посмотрела ему прямо в глаза, желая увидеть в них хотя бы маленькую искорку прежней влюбленности. Но он оставался неприступным, как и всегда. 

- Так тебе было хорошо со мной? – прозвучал встречный вопрос.

- Да. – Честно ответила я. – А тебе разве нет?

Вместо ответа, ухмыльнувшись, он отвернулся к окну.

- То, что произошло во Вьетнаме, не имеет никакого смысла. Я бы тебе посоветовал поскорее забыть обо все этом.

- Я не хочу забывать.

- Твое дело. – Литвин повернулся ко мне все с той же ухмылкой на губах.

- Скажи мне, что произошло?  В чем моя вина? – вновь спросила я.

В глубине души я догадывалась, что послужило причиной такой внезапной  холодности. Но это всего лишь догадки. Он должен сам мне сказать об этом.

Но Литвин не спешил отвечать. Я почти физически ощутила, насколько напряженно он что-то обдумывает. 

Я не выдержала первой.

- Ты видел, как Леонид выходил от меня? Так ведь?

- Скажу больше, я видел, как он целовал тебя.

Слова Александра повергли меня в легкое недоумение.

Как он мог это видеть? – думала я про себя. – Мы ведь были в квартире… Черт. Стояли у окна.

- Это был прощальный поцелуй. После чего Лёня тотчас же ушел от меня. Этот поцелуй ничего не значит. – Принялась я оправдываться, но Литвин будто и не слышал меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Анна, подписывай документ о расторжение и уходи. Это все, что я могу тебе дать. – Произнес он немного уставшим голосом. – И скажи спасибо, что я в ту же ночь не упрятал твоего любовника в тюрьму. Хотя должен был.

- Саша, между мной и Лёней ничего нет. Мы расстались в ту ночь, когда ты видел нас вместе. А что касается украденных денег, то Лёня должен прийти сюда с минуты на минуту  и отдать тебе лично все украденные нами деньги.

- Ты наивно полагаешь, что он вернет деньги? – улыбнулся Литвин. – Наверняка, он уже где-то за границей, лежит на пляже под солнцем в компании полуголых, загорелых девиц.

- Полчаса назад я звонила ему, и он обещал прийти сюда. – Произнесла я не совсем уверенным голосом. И Литвин почувствовал эту мою неуверенность.

Он взглянул наручные часы.

- Через пять минут мне нужно быть на совещании. – Он поднял со стола документы и снова дал их мне в руки. – Подписывай и уходи.

- Так ты все хочешь закончить? – спросила я упавшим голосом.

Мне так и не удалось переубедить его в своей верности. И, как на зло, Лёня опаздывал.

- Чтобы что-то закончить, нужно сначала его начать. А между нами ничего и никогда не было, и быть не может. – Литвин сел за свой рабочий стол, всем видом показывая, что мне уже пора уходить.

- Ты так горд, что не в силах побороть свое самолюбие и простить меня? – спросила я, потеряв всякую надежду растопить его сердце.

- Минута. – Произнес он, в очередной раз глянув на часы.

- Как пожелаешь. – Я взяла со стола ручку и  поставила свою подпись, как он того хотел. 

Мы переглянулись, не сказав друг другу больше ни слова.

- А потом я вышла из его кабинета и уже навсегда покинула компанию.

- И ты так просто сдашься? – спросила Маша, когда мы уже по сложившейся традиции сидели поздней ночью на кухне, но не за чашкой чая, а за крепким напитком под названием Kensington London Dry.

- Было бы за что бороться. – С горечью усмехнулась я. – Таких заносчивый, упрямых, самоуверенных снобов прежде я никогда еще не встречала. И надеюсь больше не встречу.

- И что ты намерена делать дальше?

- Уеду из этого города и начну жизнь с чистого листа.

Полгода спустя.

Ближе к вечеру поднялся сильный ветер. Он принес за собою грозовые тучи, и на улице стало заметно темнее.

Первые майские грозовые тучи. Обожаю их.

Я стояла на балконе своей съемной квартиры в пятиэтажном доме, пила чай с лимоном, слушала раскаты грома и наблюдала за мелькающими вдали молниями, видя в их появлении некое волшебство.

В детстве я представляла себе Зевса, сидящего на троне, высоко на небе и бросающего на землю молнии с помощью своего посоха из чистого золота. С тех пор ничего так и не изменилось, в моем воображении по-прежнему сидит Зевс. И никакие научные объяснения, что-то наподобие: «Молния - это мощный электрический разряд, он возникает при сильной электризации туч или земли…», не сломили мои представления, сложившиеся еще в далеком детстве.

Я вздохнула полной грудью свежий, пахнущий дождем воздух, отметив для себя, что примерно через полчаса начнется сильный ливень. Я планировала стоять на балконе и дальше, любуясь этим чудесным явлением природы, но мои планы были нарушены стуком во входную дверь.

Я поставила чашку с недопитым чаем на подоконник и отправилась открывать дверь.

Посмотрела на настенные часы, висящие в зале, - времени только полседьмого, а мои гости, коллеги из офиса, были приглашены к семи часам.