Его рабыня - Амира Алексеевна

Александр  вздрогнул, не ожидая от меня таких решительных действий, но не стал убирать мои руки или как-то отстраняться.  Напротив, он сам снял последнюю на себе одежду – футболку, запрокинул голову назад и прикрыл глаза, желая ощутить мои прикосновения каждой клеточкой своего тела.

Легким касанием губ, я стала опускаться вниз от груди к низу живота, пока не добралась до самого сокровенного, желанного мне места.

Я видела, как его кожа покрылась мурашками, слышала легкие стоны, вырывающиеся из его груди, чувствовала, как дергался мужской половой орган после каждого моего прикосновения, и это безумно меня возбуждало.

Во мне тотчас появилась решительность, которой прежде никогда не было. Я не сильна в минете, но удовольствие, которое испытывал Александр от моих прикосновений придавало мне все больше уверенности в том, что я делаю.

Наклонившись над его бедрами, я принялась языком поглаживать ЕГО круговыми движениями от самого начала до конца, по все своей длине, потом взяла в рот до самого горла. Как только я придала своим движениям ритм, Литвин растянулся на камне, полностью предоставляя себя мне, и одной рукой обхватив мой затылок. Я ускорилась… Как вдруг… Он быстро сменил положение наших тел.

С огромной силой в мгновение он поднял меня с земли и бросил на камень, так, что я оказалась лежать к нему спиной.

Александр приподнял мои бедра и раздвинул ноги. Я затаила дыхание. Его влажный, теплый рот устремился к цели. Сливаясь с лоном, захватывая в ласке, он просунул язык в щель. Я тихо застонала.

- Черт! – неожиданно выругался он.

Еще одно молниеносное усилие, и Александр  уже крепко обнимает меня сзади. Он раздвинул мои ноги еще шире, и прежде чем я могла что-то понять, головка члена с размаху вошла в лоно….

Я откинула голову назад, ему на плечи. Одной рукой он сильно сжал мою левую грудь, другой принялся ласкать низ живота, страстно при этом целуя шею и изредка легонько покусывая ее. Я чувствую, как дрожат его губы.

Казалось, такого переизбытка чувств мне просто не выдержать. Мой мозг не просто выключился, он взорвался. Я испытала чувства, какие прежде мне никогда не приходилось испытывать.

Между тем он проникал все глубже и глубже, раздвигая пульсирующие ткани влагалища. Ощущение было чудесным, просто божественным. Я выгнула спину, чтобы вобрать его в себя как можно дальше. 

Литвин начал двигаться быстрее, каждый раз входя до упора, загоняя член все глубже и глубже в меня. Жестко, быстро, глубоко. Это было безрассудное, ужасающее желание. Ни благоразумия, ни здравомыслия, никакого контроля.

Мы достигли вершины удовольствия одновременно, в один и тот же миг, подобно взрыву атомной бомбы.

- Анна… - хрипло выдохнул он и содрогнулся всем телом.

Утро. Понедельник. Что может быть лучше? Я, возможно, единственный человек на Земле, искренне радующийся началу рабочей недели.

Эти два выходных дня прошли в нетерпеливом, мучительном ожидании. Безумно хотелось  поскорее отправиться в офис и увидеть там его – мужчину, которого я полюбила всем сердцем и душой, без которого уже не видела смысла своего существования на этой грешной Земле. (Что влюбленность делает с людьми? Влюбленные – мы все немного поэты с тошнотворно-сладостными речами о любви и прочей душевной привязанности). 

Я сидела на кухне, пила крепкий эспрессо и думала о своем благоверном, не обращая внимания на красноречивое молчание подруги.

В пятницу поздно ночью, вернувшись домой, Машка встретила меня с угрюмым видом, и  я не успела пройти  в комнату, как тут же начался допрос:

- Где ты пропадала четыре дня? Почему не позвонила мне? Сложно было предупредить меня, что собираешься лететь во Вьетнам?

- Откуда ты знаешь, что я была во Вьетнаме?

- Я хотела обратиться в полицию, сообщить о твоей пропаже. Но потом решила отправиться  в офис, где ты работаешь, и там мне сообщили, что ты с Литвиным улетела в командировку во Вьетнам. Это так?

- Да. – Устало опускаюсь на кресло. - Утомительный перелет - Дорога меня изрядно утомила.

Мой краткий ответ ничуть не успокоил подругу. Всем своим видом она выражала крайнее недовольство мною.

- Как ты могла? Почему ты не позвонила мне и не сказала, где находишься? Я же волновалась! – гнев неожиданно сменился обидой. – Разве близкие подруги так поступают друг с другом?

- Ты права. Прости меня. – Подруга скрестила перед собою руки, продолжая выражать недовольство. - Ты простишь меня, если я тебе расскажу обо всем, что происходило во Вьетнаме?

Моя загадочность заметно усилила любопытство Машки, хотя она и пыталась не показывать этого, оставаясь все такой же ворчливой, но зная ее, пройдет день – два и она забудет обо всех своих прежних обидах на меня.

Этой ночью мы просидели на кухне за чашкой чая до самого утра. Я рассказала ей обо всем, ничего при этом не тая. Умолчала лишь о некоторых интимных подробностях, о которых Машке не обязательно было знать.

- Да-а-а, - медленно протянула Машка, задумчиво покачав головой, - ну и влипла ты, подруга.

- Почему? – не поняла я умозаключения подруги, после того, как я ей обо всем рассказала, вплоть о своих чувствах в Александру.

- Помнится, ты мне говорила о Кристине. Как я понимаю, она все еще его женщина?

- И?

- Не думаешь ли ты, что Литвин воспользовался ее отсутствием и просто-напросто попользовался тобой как с запасным аэродромом.

- Вздор! – воскликнула я и поспешила убедить подругу в искренности наших с ним взаимных чувствах. – Он любит меня так же, как и я его. В этом ты можешь не сомневаться.

- И все же….

- Поверь мне на слово, – не дала подруге договорить, - он не станет мне лгать.

- Откуда такая уверенность?

- Я чувствую это сердцем. А мое сердце еще никогда меня не обманывало.

- Что же, будем надеяться, что это так. – Ухмыльнулась Машка.

Признаться, неверие подруги меня изрядно напугало. Процентов на сорок во мне самой вдруг возникло сомнение в искренности чувств Александра. Но потом я вновь прокрутила в голове, словно кассету, его слова признания, сказанные в ту сладостную ночь в гостинице, и сомнения вмиг улетучились.

Этим утром Андрей, водитель Литвина,  впервые не заехал за мной, с тем, чтобы сопроводить меня до офиса.

- Александр больше не боится, что я сбегу от него, - думала я, направляясь  к троллейбусной остановке, - поэтому больше нет нужды отправлять за мной Андрея. И за два последних дня он не приставил охрану к подъезду моего дома. Он полностью доверяет мне.

Чем ближе я подходил к офису, тем сильнее билось  мое сердце. Не передать словами, как сильно я волновалась перед встречей с ним, и в то же время мне не терпелось поскорее его увидеть, прижаться к нему и почувствовать его каждой клеточкой своего тела.