Полночная ведьма - Пола Брекстон

– Остановись, моя девочка, а то из твоих слов нельзя ничего понять. Сделай глубокий вдох и выдох. Успокойся. Что бы ты ни пыталась мне сейчас сказать, тебя это явно очень расстроило. Не спеши. Я слушаю.

Я следую его совету, потом начинаю говорить снова, уже более неторопливо, заставляя себя произнести вслух то, с чем я едва готова была примириться, даже находясь наедине с собой.

– Ко мне приходил Темный дух. Уже много раз. Он является без приглашения, без зова… и он угрожал и мне, и нашему клану.

Несколько секунд Мэнган не знает, что сказать. По его лицу видно, что он воспринял мои слова очень серьезно. Наконец он говорит:

– Моя дорогая Утренняя Звезда, меня нисколько не удивляет, что ты встревожена и огорчена. У тебя есть полное право испытывать тревогу и за себя, и за клан. Собственно говоря, – продолжает он, – хорошо, что ты приехала ко мне, поскольку есть один вопрос, который мне надо с тобой обсудить. – Он замолкает, потом начинает говорить снова, тщательно подбирая слова. – Незадолго до смерти твоего отца я приходил к нему и обнаружил, что он на редкость взволнован.

– В самом деле?

– Да, таким встревоженным я его еще не видел. Я начал задавать вопросы, пытаясь выяснить причину столь сильного беспокойства. Сначала он не хотел выдавать, что его гложет, но затем, все-таки решив довериться мне, заговорил очень эмоционально. И потребовал, чтобы я выслушал все, что он скажет.

– Продолжай.

– По его словам, некоторые из тех духов, с которыми он если и не регулярно, то по крайней мере часто общался много лет, предупредили его об угрозе.

– Угрозе кому: моему отцу или клану?

– Одно неразрывно связано с другим, но он дал мне понять, что опасность угрожает клану и всем волшебникам и волшебницам, которые в нем состоят. Духи сказали, что речь идет о нашем старом противнике, который готов начать войну.

– О Стражах? – Когда я произношу это слово вслух, меня пробирает дрожь.

Мэнган кивает.

– Твой отец считал, что речь идет именно о них.

– Однако со мной он об этом не говорил.

– Он сказал мне об этом всего за несколько дней до своей смерти. – Мэнган пожимает плечами. – Возможно, твой отец хотел подождать, пока полностью не будет уверен, пока у него не появятся какие-то конкретные сведения, которые он мог бы тебе сообщить. Но случай ему так и не представился.

– Да, такое могло произойти, я это понимаю, но тогда почему он ничего не сказал мне об этих угрозах во время наших встреч в катакомбах? А между тем мы с ним разговаривали часто и подолгу.

Мэнган похлопывает меня по руке.

– Я и сам отец. Неужели на его месте я бы стал забивать голову дочери дополнительными заботами перед церемонией посвящения? Думаю, нет. О том, что тебе заявят отвод, он наверняка ничего не знал, иначе бы предупредил тебя. Что же касается угрозы клану, то он, видимо, считал, что у тебя и без этой проблемы голова идет кругом. Возможно, он просто ждет удобного случая, чтобы обсудить этот вопрос с тобой. – Мэнган колеблется, потом добавляет: – Должен признаться, что и я ждал удобного момента, чтобы завести этот разговор. Ты молода, недавно на тебя была возложена тяжкая ответственность, и ты все еще горюешь о своем отце. Возможно, мне следовало сказать тебе об этой угрозе раньше… Но теперь у нас есть все основания думать, что, если у Стражей есть план кампании против нашего клана, они уже начали его осуществлять.

– Ты думаешь, волшебник, бросивший мне вызов, был Стражем? Или все-таки одним из членов клана?

– Вряд ли на такое решился бы член клана.

Некоторое время я молчу. Мне нужно переварить все, что сказал Мэнган. Если брошенный вызов был частью какого-то более обширного плана, то вряд ли можно сказать, что, отвечая на него, я была на высоте. Я действовала неумело, использовала магию неуверенно. Так что все могло кончиться еще хуже. Сообщит ли в своем отчете Страж, бросивший мне вызов, что я всего лишь новичок в искусстве волшебства и что Кланом Лазаря руководит неопытная девчонка?

В поисках ответа на свой вопрос я вглядываюсь в лицо Мэнгана.

– А ты когда-нибудь прежде был свидетелем призвания демона?

– Один раз много лет назад. Но не во время церемонии назначения Верховной Ведьмой. Это было во время собрания, на котором присутствовало всего лишь несколько членов клана и которое было созвано специально для этой цели. Время от времени навыки призвания демона и возвращения его обратно во Тьму надо применять на практике, иначе они сотрутся из нашей памяти и будут утрачены навсегда.

– И… и в тот раз все прошло успешно? Демону велели явиться, держали его под контролем и возвратили туда, откуда он пришел, и все это было проделано как должно? – Я вспоминаю, как демон тащил меня на Серебряном Шнуре Мэйгора к вратам Тьмы, снова слышу отчаянные крики Вайолет и вижу, как обрывается ее жизнь.

Мэнган отпускает мои руки.

– Это магическое действо, как ты убедилась сама, очень опасно и трудно. Приказ демону явиться – это самая легкая его часть. – Он замолкает и долго глядит в пол. – В ту ночь в зал вошли восемь волшебников и волшебниц, а вышли из него только семь.

Какое-то время мы сидим молча, переваривая значение его слов.

– Так что сама видишь, – говорит он наконец, – то, что ты совершила, было делом нелегким. Ты заслужила уважение всех, кто там был. И несомненно, заставила своего недоброжелателя призадуматься. Ха! Я бы не удивился, если бы узнал, что этот малый сам чуть не сбрендил от страха!

Он хохочет, и в царящей в доме тишине этот звук кажется мне таким громким, что я начинаю беспокоиться, как бы его кто-нибудь не услышал и не пришел. Мы несколько минут прислушиваемся, но до нас не доносится ни скрип лестницы, ни шум шагов. Поэтому мы оба вздрагиваем, когда в дверях вдруг появляется Перри. Хотя в студии и темно, я все же могу различить, что он еще не вполне проснулся и его парчовый халат накинут на ночную рубашку.

Мэнган вскакивает на ноги.

– А, Перри. Мы что, разбудили тебя своей болтовней?

– Я… прости меня, Мэнган. Я не знал… что у тебя гостья. – Он поворачивается, чтобы уйти, но Мэнган торопливо идет за ним и, взяв его под руку, заводит обратно в комнату. Раз уж он нас увидел, надо задержать его достаточно долго, чтобы наложить заклятье забвения.

– Входи, входи. Смотри, нас навестила Лилит.

Я смотрю на нашего ошалевшего незваного гостя. Странно слышать, как кто-то называет меня просто по имени, а не «леди Лилит». Я знаю, что наутро Перри ничего не вспомнит об этой встрече, так как Мэнган быстро наложит на него заклятье забвения, чтобы стереть ее из его памяти. Но прежде чем сотворить заклятье, он пользуется присутствием молодого человека, чтобы послать его на кухню и попросить сделать нам чай.

И мы снова остаемся одни и возвращаемся к теме опасностей, грозящих клану. Мэнган соглашается со мной, что надо как можно скорее созвать собрание самых сильных волшебников и волшебниц клана, чтобы вместе призвать духов и испросить их совета. Я собираюсь сказать, что на церемонии назначения меня Верховной Ведьмой присутствовал Темный дух, но прежде чем я успеваю это сделать, возвращается Перри с чаем, и мы начинаем говорить о других вещах, выжидая удобный момент для того, чтобы отправить молодого человека вон из комнаты, предварительно наложив на него заклятье, которое заставит его забыть, что он видел меня здесь ночью.