Моя неидеальная женщина - Елена Николаева

— Всё, о чём ты говоришь — это дикость! — с уверенностью противоречит только что сказанному. — Дед никогда не рассказывал мне о богатствах. Он никогда не врал мне! Если бы они были...

— Не договаривал! — прерываю её. — Сокрытие информации не считается ложью. Вероятно, дед хотел тебя уберечь от беды. Он не искажал реальные факты, не врал тебе, просто умалчивал.

— Только у Светы были ключи от моего лофта. Меня ограбили, Дим, я поэтому к тебе на работу устроилась, не подозревая, что ты тот самый мужчина из моего ночного приключения. Нужно было срочно собрать деньги на усыновление Сашки. Иначе мы бы повторно никогда не пересеклись с тобой.

— Уверена? — вопросительно приподнимаю бровь, пытаясь не растягивать улыбку, чтобы не задеть её чувства.

— Ты искал меня с помощью Матвея, верно? Этот иголку в стоге сена найдёт.

Обвожу пристальным взглядом черты её наивного лица. Хотя бы в одном я благодарен той дряни, из-за которой Ася попала в мой дом намного раньше, чем я ожидал.

— Обещаю, маленькая, восполню тебе сполна то, что она стащила. Найду гадину — в порошок сотру, клянусь, — целую Асю в обе щеки, трусь носом о её нос. Ася судорожно вдыхает воздух и шепчет дрожащим голосом:

— Ты не представляешь, что я пережила тогда, Дим. Я была в неадеквате. Сначала Слава не отдал долг, оскорбил и унизил, потом все мои сбережения и ценные вещи исчезли, растворились, словно дымка, без следа, ещё и твоя машина впридачу попала под мою горячую руку. Знаю, я была не права, но мною тогда двигала месть, жаркая и не способствующая трезвой оценке происходящего. Я боролась за своё, как могла. Я пыталась выжить, Дим...

— Я помню... Этим ты меня и зацепила, маленькая. Сначала тачка, потом посягнула на мои яйца, едва не проткнула каблуком ботинок, а пальцы.., хм... черт!  Мне ещё ими столько дел предстоит сделать, малыш. И, пожалуй, начну я прямо сейчас...

* * *

Прижимаюсь к Асе всем телом, гладя пальцами её лицо и шею, забираюсь под майку, стискиваю ладонью грудь, следом скольжу к тонкой талии, к дрожащим бёдрам. Ася со стоном выдыхает моё имя.

— Дим, я не могу... — вцепившись в длинную чёлку, слегка оттягивает мою голову назад за волосы. Меня пронзает дрожь возбуждения. Её сопротивление продиктовано стрессом. Я понимаю, но ничего с собой поделать не могу. Внутри меня уже бушует слишком мощный ураган страсти. Завожусь от одного её взгляда. От хриплого тона в голосе. От запаха возбуждённого женского тела. Вспоминаю вчерашний взрыв. Мне страшно подумать, что мог её больше никогда не увидеть. Поэтому хочу так сильно, как только можно хотеть любимую женщину.

— Давай потом поговорим, Ася. Хочу отвлечься сегодня от всего этого дерьма. Ты... я... наши дети... Всё, что нам сейчас нужно — это побыть наедине, — нежно раздвигаю её мягкие губы языком, проникая внутрь тёплого рта. Наши стоны сплетаются, как и тела. Целую медленно, наслаждаясь возбуждающим вкусом. Язык Аси неторопливо поглаживает мой, от чего по спине расползается тягучее тепло, пощипывает приятными импульсами кожу. — Я соскучился, малыш... Хочу секса без лишних слов. Без сопротивлений. Без мыслей о прошлом и будущем. Расслабься, прошу...

Безумное желание охватывает целиком. Ася покрывает поцелуями моё плечо, шею, покусывая легонько пульсирующую вену, всасывает кожу, лаская её языком, вгрызается нежными укусами в колючую бороду, в губы, забирается под резинку трусов, царапая ногтями чувствительные ягодицы. Я вздрагиваю, вдавливая возбужденный пах в её промежность, она лишь сильнее прижимается ко мне гибким телом, обнимая ногами мои бёдра.

— Сними майку, малыш! — отстраняюсь на миг, чтобы стянуть с себя боксеры. Ася послушно избавляется от одежды, оголяя высокую грудь. Отбрасывает майку в сторону, опускаясь спиной обратно на подушки. Плавным движением стягиваю с неё трусики, не отрывая взгляда от манящей серебристой тьмы в её глазах. Затаив дыхание, рассматриваю хрупкое тело. Для меня она идеальная, с мелкой россыпью родинок на шелковистой коже, с безупречной формой груди, с острыми от возбуждения розовыми сосками. Даже пупок выступает нежным бугорком, от чего её плоский живот ещё более привлекателен.

Развожу её бёдра в стороны, касаясь большим пальцем едва заметного, миниатюрного белёсого шрама на правой ноге. Задумчиво поглаживаю его.

— В детстве упала с дерева, — задыхаясь от острых ощущений, шепчет Ася. — Неудачное приземление. Каскадёр из меня так себе, — хмыкает.

Склоняюсь, целую тонкую, белую черточку на коже. Провожу по ней кончиком языка. Ася вздрагивает. Цепляется пальцами в мои волосы. Животные инстинкты овладевают мной. Желание взять её грубо распирает, грозя разорвать изнутри, но я не хочу спешить. Покрываю поцелуями бархатную кожу. Острые мурашки мгновенно выскакивают наружу, жалят мои губы приятным покалыванием. Моя девочка со свистом втягивает воздух, как только язык касается бугорка пупка. Обвожу его по кругу несколько раз, спускаюсь ниже... Касаюсь пальцами влажного лона. Ася резко выгибается, как от электрического разряда, с шумом втягивает воздух. Её кулачки до боли сжимают волосы, обжигая мою макушку, извлекая из моей груди глухой стон. Знаю, она хочет большего, и я даю ей это...

Ася.

— Ба! Дай мне тесто, я ещё залеплю залепулю! — из кухни доносится вдохновлённый голос Ильи.

— Ты сначала этот долепи, хитрец, — хохочет Нина Владимировна. — Держи, Сашунь. И ложечку возьми, начинку накладывать в пельмени. Я сейчас покажу, как надо лепить. Илюш, много фарша не стоит брать. Тесто испортишь.

— Но Маша же не исполтила? Я хочу огломный пельмень, как у Маши. Вооот такой! Залепительный! Ба! Включи мультики. У нас с Алексом луки глязные, — а дальше задумчивым тоном: — Может гусеничку поискать?

Нина Владимировна заходится очередным смехом.

— Илюш, вот отец твой проснётся, вручит тебе сачок, и пойдёшь с Сашкой готовые бабочки ловить под его присмотром. А пока идите, руки вымойте, помощнички!

— Мы с тобой снова пропустили всё самое интересное! — обращаюсь шёпотом к своему мужчине. Оба подкрадываемся в сторону столовой как воришки. — Твоя мама их специально уводит подальше от нашей спальни? Вот уже который день ни разу не потревожили утром.

— Ты меня спрашиваешь? — изумляется Дмитрий. — Я только что был в плену твоих стройных ног, — широко улыбается, обнажая белоснежные зубы. Моё либидо усиливается от вида образовавшихся эротичных ямок на щеках мужчины. Лицо обдаёт жаром, как только в голове проносятся порочные кадры из нашей интимной жизни. — Ася? — ласково зовёт.

— Что?

Лукавый взгляд Димы заставляет замереть на месте. Отрицательно качаю головой. Включаю полный игнор. Хватает меня за запястье, притягивает к себе, и, сжимая руками талию, уверенно, с серьёзным лицом оттесняет к стене неподалёку от входа в кухню. Лопатки соприкасаются с твёрдой поверхностью, жаркие губы Димы настигают мои, захватывают в плен и терзают до помутнения рассудка, пока воздух не заканчивается в легких.