Мы - это наш мозг. От матки до Альцгеймера - Дик Свааб

В передней части височной доли мозга находится миндалевидное тело (рис. 25) размером с миндалину. Когда при вскрытии вы держите в руках мягкий человеческий мозг, то в полюсе височной доли можно нащупать более твердый узелок миндалевидного тела. В зависимости от точного места и вида стимуляции миндалевидного тела можно тормозить или возбуждать агрессивное поведение. Тормозящий эффект убедительно продемонстрировал испанский исследователь Хосе Мануэль Родригес Дельгадо, который сумел остановить на арене прямо перед собой быка во время атаки путем дистанционной электростимуляции миндалевидного тела. При отключении левого и правого миндалевидного тела даже живущая в канализации крыса делается ручной. У психопатов бывает нарушена функция миндалевидного тела. Они не в состоянии тогда видеть по лицу своей жертвы, что та испытывает, и не способны ни к какому сочувствию. В 1966 году Чарлз Уитмен сначала застрелил жену и мать, а затем убил еще 14 человек в Техасском университете, 31 человек был ранен. В височной доле у него обнаружили опухоль мозга, которая давила на миндалевидное тело. Поневоле задаешься вопросом, сколько же людей среди тех, кто в школах и других местах в США с внезапной жестокостью открывает стрельбу по окружающим, страдают заболеванием мозга. Ульрике Майнхофф из критически настроенной журналистки сделалась одной из тех, кто основал в Германии Rote Armee Fraktion[70]. Эта группа убила 34 человека. Сама она покончила с собой в тюремной камере в 1976 году. Было известно, что у этой террористки была аневризма, выпячивание в слабой стенке сосуда, которое с нижней стороны мозга давило непосредственно на миндалевидное тело, и оно было из-за этого повреждено. При операции по поводу аневризмы нейрохирург к тому же повредил префронтальную кору. Таким образом возникли две причины для развития агрессивного и криминального поведения. К другим болезням мозга, провоцирующим агрессию, относятся расстройство настроения, пограничное расстройство личности, умственная отсталость, инсульт, множественный (рассеянный) склероз, болезни Паркинсона и Хантингтона. Даже деменция может сопровождаться агрессией. В 2003 году в Нидерландах это привело пациентку в возрасте 81 года к убийству своей 80-летней, также страдавшей деменцией, соседки по комнате. Убийцу, почти невменяемую, нашли в туалете и, когда с помощью сиделки ее привели к постели, обнаружили ее жертву. По счастью, власти отказались дать ход этому делу. В «культурных» странах, таких как США и Япония, больные шизофренией, совершившие убийство, могут быть приговорены к смертной казни. Надеюсь, что у нас это уже более невозможно. Но насколько часто и наша система уголовного права действует вопреки правилу Мак-Нотона?

Госпоже Юстиции следовало бы поучиться у медицины, как можно действовать на основании хорошо контролируемых evidence based (научно обоснованных) исследований.

Применение норм уголовного права распространяется только на людей со здоровым мозгом. Этот принцип имеет и биологическое основание. Макаки-резус обычно наказывают любого сородича, нарушающего правила стаи. Но, как пишет Франс де Ваал, умственно отсталой обезьяне с синдромом Дауна позволяют делать то, что прочим не разрешается. Хотя мы можем подвергать наказанию только тех, у кош нет заболеваний мозга, но, как впервые установил Тео Дорелейерс еще 13 лет тому назад, из находившихся под арестом несовершеннолетних правонарушителей 65 % имели психические отклонения, однако у половины из них ни разу не запрашивали диагноз. Можем ли мы возлагать на таких подростков ответственность за содеянное? Педофилы, будучи детьми, сами были объектом сексуальных посягательств со стороны взрослых. Насколько они ответственны за то, что пошли по той же дорожке? В какой степени подросток виноват в том, что в его мозг внезапно хлынул поток половых гормонов, меняющих функции почти всех областей мозга? Подросток в пубертатный период должен учиться жить с совершенно другим мозгом, и притом тогда, когда его префронтальная кора, обуздывающая нашу импульсивность и в значительной степени управляющая нашим нравственным поведением, еще далеко не достигла зрелости. И насколько ответственны наркозависимые за все их правонарушения, причиной которых стали небольшие изменения в ДНК или недостаточное питание в матке?

Моральное осуждение и наказание, основанное на личной ответственности, возводится на песке. Нравственное чувство, однако, глубоко укоренено в нашем эволюционном развитии, ибо это имеет решающее значение для выживания группы. На этом основано представление, что каждый несет ответственность за свои поступки, хотя это всего лишь иллюзия. В противоположность тому, что иногда думают, наша запрограммированность это еще не аргумент против наложения наказания. Ведь в следующий раз наш мозг сможет, принимая в расчет действенность наказания, бессознательно взвесить, стоит ли совершать некий проступок или лучше бы от этого воздержаться. Кроме того, наказание включает также аспект, не имеющий ничего общего с проблематикой личной ответственности. Общество требует удовлетворения от уголовного права, к тому же неотвратимость наказания служит защитой от преступников и предостережением для склонных совершить преступление, хотя эффективность последнего вызывает большие сомнения.

Наше знание нейробиологических факторов риска агрессивного или криминального поведения всегда касается группы индивидуумов с определенными особенностями. И это означает, что мы не можем с уверенностью заявить суду, что определенный фактор привел определенного индивидуума к совершению преступления. Поэтому некоторые исследователи полагают, что на практике вклад неврологических знаний в вынесение приговора или в принятие решения о предварительном заключении до сих пор играет подчиненную роль. Как справедливо замечает профессор уголовного права Ибо Бюрюма в газете NRC Handelsblad (7.11.2007): «Судьи, так же как и врачи, должны иметь дело с индивидуумом». Однако затем он делает совершенно неверный вывод: «Знание этого я нахожу просто великолепным, но до тех пор, пока мы в каждом конкретном судебном деле не сможем применить его на индивидуальном уровне, для нас оно бесполезно». Тем самым он отбрасывает юстицию как науку на уровень медицины столетней давности, когда та верой и правдой лечила каждого больного как индивидуума, но не имела никакого представления о действенности своего лечения. Для медицины урок не прошел даром. Evidence based medicine[71] всегда основывается на результатах, полученных для точно определенной группы больных. Никогда не знаешь, относится ли пациент, которому выписываешь лекарство, к 95 % тех, которые от этого выздоравливают, или к 5 % тех, на кого это лекарство оказывает тяжелые побочные действия, от которых некоторые могут даже погибнуть. Тем не менее мы решаем лечить данного пациента этим лекарством на основании результатов, полученных для целой группы. Так же следует рассматривать факторы, влияющие на агрессивное и криминальное поведение определенной группы, и то, как именно эта группа реагирует на превентивные меры, на различные формы наказаний и на их меру. Только на основании данных, полученных для представительной группы, можно, основываясь на вероятности, высказаться относительно конкретного индивидуума. Наше суждение относительно этого конкретного индивидуума не будет высказано с абсолютной уверенностью, но что касается группы, к которой он принадлежит, здесь мы во всяком случае судить будем правильно. Столь далеко госпожа Юстиция, увы, не зайдет еще долго. Она продолжает пробовать, не опираясь на контрольные группы, всё новые формы наказаний, от общественно полезных работ до строгих перевоспитательных лагерей, эффективность которых продолжает оставаться достаточно спорной.