Американская разведка против Сталина - Николай Платошкин

В 15 лет Вильям устроился учеником чертежника на судоверфь. В 1920 году он успешно сдал экзамен в Лондонский университет, однако у него не было денег на учебу и с образованием пришлось закончить.

В 1920 году семья Фишеров возвратилась в Россию и приняла советское гражданство, не отказавшись от английского, и вместе с семьями других видных революционеров одно время жила на территории Кремля. Вильям по приезде в СССР первое время работал переводчиком в Исполкоме Коминтерна (он свободно владел английским, немецким, польским и идиш). Затем в 1924 году он поступил на индийское отделение Института востоковедения в Москве и успешно закончил первый курс[180].

В 1925 году Вильям был призван в РККА в 1-й радиотелеграфный полк Московского военного округа, где получил специальность радиста. Имея природную склонность к технике, стал очень хорошим радистом. После демобилизации работал в НИИ ВВС РККА радиотехником. 7 апреля 1927 года Вильям женился на выпускнице Московской консерватории арфистке Елене Лебедевой. Впоследствии Елена стала профессиональным музыкантом. В 1929 году у Фишеров родилась дочь Эвелин.

На службу в иностранный отдел (ИНО) ОГПУ Вильям Фишер поступил 2 мая 1927 года по рекомендации старшей сестры его жены Серафимы Лебедевой, работавшей там переводчицей. В ОГПУ ему сменили имя и фамилию (Вильям Август Фишер) на более «русские» – Вильям Генрихович Фишер.

В центральном аппарате разведки Вильям работал сначала переводчиком (по английскому направлению), затем – радистом.

В 1930 году Вильям Фишер обратился в британское посольство за разрешением вернуться в Англию, которое было получено. Получив британский паспорт, работал по линии нелегальной разведки (но под своим настоящим именем), исполняя одновременно обязанности радиста резидентур в Норвегии в 1930–1935 годах и в Великобритании в 1935–1937 годах. В Великобритании Фишеру пришлось выполнять поручение склонить к возвращению в СССР физика Петра Капицу, что ему удалось.

Был отозван из Англии после бегства в США резидента НКВД в Испании Александра Орлова (1938 год).

31 декабря 1938 года формально «по сокращению штатов» Фишер был уволен из НКВД (из-за недоверия Берии к кадрам, работавшим с «врагами народа»)[181] в звании лейтенанта госбезопасности (соответствовало армейскому званию майора) и работал некоторое время во Всесоюзной торговой палате, а затем на авиационном заводе. Неоднократно обращался с рапортами о восстановлении его в разведке. Обращался к другу отца, тогдашнему секретарю ЦК ВКП(б) Андрееву.

С сентября 1941 года вновь был принят на службу в НКВД, в подразделение, курировавшее партизанскую войну в тылу вермахта. Фишер готовил радистов для партизанских отрядов и разведывательных групп, засылаемых в оккупированные Германией страны. В этот период он познакомился и работал вместе с Рудольфом Абелем, именем и биографией которого он позднее воспользовался[182]. В звании старшего оперуполномоченного, заместителя начальника отделения Четвертого управления НКВД – НКГБ Фишер отвечал за радиотехническое обеспечение связи с зафронтовыми резидентурами на оккупированной противником территории Украины и Белоруссии.

Под руководством Павла Судоплатова Абель принял активное участие в знаменитой впоследствие радиоигре с немцами (операция «Березино»). В августе – октябре 1944 года в ходе операции «Березино» переодетый в форму немецкого офицера Вильям Фишер в составе оперативной группы НКГБ под командованием Наума Эйтингона участвовал в захвате и перевербовке немецких диверсантов в белорусских лесах. Судоплатов считал эту операцию самой успешной радиоигрой советской разведки за все время войны.

Результативная работа Вильяма Фишера в 1941–1945 гг. была отмечена орденами Отечественной войны 1-й степени и Красной Звезды, медалью «Партизану Отечественной войны». В 1945 году майор госбезопасности Фишер перешел на работу в управление нелегаьной разведки. Он стал курировать США, где после бегства Гузенко, предательства Бентли и успехов американцев по линии «Веноны» советская нелегальная разведка фактически прекратила свое существование.

После окончания войны (в 1946 году) было принято решение направить Фишера-Абеля на нелегальную работу в США, в частности, для получения информации от источников, работающих на ядерных объектах. В Москве сделали правильный вывод о том, что после начала массированной антисоветской истерии в США советским разведчикам под крышей официальных дипломатических работников будет трудно поддерживать контакты с источниками среди американских граждан. ФБР не только следило за всеми сотрудниками советских дипломатических учреждений в США, но и перлюстрировало всю почту советского посольства. Поэтому контакт отныне должен был осуществляться через нелегала Фишера-Абеля.

Агентами-связниками для Фишера были выделены супруги Коэн.

Поначалу Абель должен был соуществлять связь с Центром через посылку написанных тайными чернилами на обычных письмах и открытках сообщений. Затем, после окончательной легализации в США, он должен был наладить радиосвязь (по крайней мере прием радиосообщений Центра).

В то время советская разведка называлась Комитетом по информации, и руководил ею второй человек в партийно-государственной иерархии СССР – Вячеслав Молотов. Он лично принял Абеля перед отъездом за океан.

12 октября 1948 года Фишер по советскому паспорту отбыл в Варшаву. Оттуда уже по американскому паспорту он проследовал через Чехословакию и Швейцарию в Париж. Во французскую столицу из Берна приехал уже не Фишер, а Андрей (Андрис) Юрьевич Каютис, американский гражданин, родившийся 10 октября 1895 года в деревне Скальду Дегучаеввской волости Зарасайкого уезда Литовской ССР[183]. Центр решил из-за разумной (но, как оказалось, излишней) предосторожности перебросить «Каютиса» сначала в Канаду, а уже оттуда – в США.

Настоящий Каютис приехал в Литву из Америки навестить родственников, но заболел и умер[184]. Так в руках советской разведки оказались его настоящие документы.

27 октября 1948 года Каютис приобрел билет на пароход «Скифия» и заполнил анкету американских иммиграционных властей. Корабль был битком набит «перемещенными лицами», среди которых были русские, украинцы, румыны, поляки, евреи, латыши, литовцы, венгры. «Каютис» вел себя тихо, в попойках и азартных играх не участвовал, предпочитая прогуливаться по палубе, читать и разгадывать кроссворды.