Ахульго - Шапи Казиев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 234
Перейти на страницу:

– Но у них пушки!

– А нам их так не хватает, – с сожалением качал головой Ахбердилав.

– Мы их захватим! – убеждал Магомед.

– Ты хочешь, чтобы я отдал всех наших людей ради какой-то пушки? – осадил его Шамиль.

– Слишком дорогая цена.

Вдруг о стену рядом с Шамилем чиркнула пуля. Затем рядом просвистела еще одна.

Шамиль спешился, и тут над его головой пролетела третья пуля, выбив из стены осколки.

– Снайпер, – определил Юнус.

– Они узнали тебя по шашке на правом боку, – предположил Султанбек.

– Солдаты думают, что ты левша.

– Горе им, если я возьму шашку в правую руку, – усмехнулся Шамиль, перевешивая шашку на другой бок.

Противники простояли в том же положении еще один день. Вечером на плечо Юнуса сел голубь, вернувшийся от Ага-бека.

– Умная птица, – улыбнулся Шамиль.

– Накорми ее и спрячь в клетку.

Ночью в русский лагерь, переодевшись солдатами, пробрались Магомед и Султанбек. Они собирались похитить пушку. Орудия стояли на взгорке, готовые к движению и удерживаемые только подпорками. Пока Султанбек удерживал оглушенных солдат, Магомед вынул подпорки. Пушка сдвинулась с места, а затем покатилась с горы, круша по пути костры и палатки. Пушка оказалась слишком тяжелой. Она не остановилась, как рассчитывал Магомед, на дороге под аулом, а пронеслась через все рытвины и полетела в пропасть. Магомед чуть не плакал от досады и готов был последовать за пушкой, если бы его не удержал Султанбек.

В лагере начался переполох, но никого поймать не удалось.

Ночью выпал снег, и утром на нем была ясно видна колея от колес пушечного лафета, которая вела прямо к пропасти. Потерю пушки списали на нерадивых пушкарей, плохо поставивших подпорки. В наказание Фезе приказал их расстрелять, потом заменил расстрел на шпицрутены. Когда началась экзекуция, Фезе отменил и ее во избежание солдатского бунта. А преступных пушкарей поставил во главе колонны, коей предполагал начинать атаку на аул.

Наутро явился Хаджи-Мурад с остальной милицией. Он не смог усидеть в Хунзахе, когда неподалеку был знаменитый Шамиль, с которым Хаджи-Мураду давно хотелось помериться силой и храбростью.

Фезе снова открыл артиллерийский обстрел, а затем приготовился двинуться на штурм двумя колоннами. Первую колонну замыкала рота волонтеров, вооруженных чем попало. Впереди стоял Михаил с солдатским ружьем. Он примкнул штык, на который в таких делах полагался больше, чем на ружье, и обратился к волонтерам:

– Господа! Держаться вместе! Команды исполнять в точности! И не пытайтесь поймать горцев руками. Под пули не лезьте. Коли суждено, они сами вас найдут.

Затем Михаил достал из-под рубахи золотой медальон, в котором хранилось изображение его любимой супруги Елизаветы, поцеловал его и перекрестился.

Коннице Ахмед-хана велено было обойти аул с тыла. Но хан, поговорив с Хаджи-Мурадом, сказал, что его джигиты пойдут на аул в лоб, а колонны пусть окружают.

– Конница – в лоб? – удивился Фезе.

– На завалы? Это неправильно.

– Наше дело, – сказал Хаджи-Мурад и, свистом подав сигнал, бросился вперед.

Следом помчались его нукеры. Колонны были еще далеко, когда Хаджи-Мурад уже ворвался в аул. Его джигиты носились по узким улочкам, нигде не встречая сопротивления, но все еще ожидая засады.

– Ушел, – сообщил Хаджи-Мурад, когда начали подходить колонны.

– Шамиль ушел? – не верил Фезе.

– Весь аул.

Услышав, что аул пуст, солдаты закричали «Ура!», а волонтеры бросились за трофеями, чтобы иметь доказательства участия в славном деле.

Они успели возмужать, когда увидели кровь во время первой атаки. И у многих пропало желание идти в следующую. Но выглядеть трусом никто не хотел. И, когда все так благополучно разрешилось, они резвились, как дети, штурмуя пустые дома. Кому-то везло, он находил брошенную папаху, сломанный кинжал или разбитое ружье.

Юнкер Стрелецкий счел, что ему повезло больше других, когда в доме на окраине аула он обнаружил настоящего горца, хотя и очень старого. Старик сидел в накинутой на плечи овчинной шубе с длинными, ушитыми на концах рукавами. Сидел, прислонившись к каменной стене и беззвучно шевелил губами, будто читая молитву. Старик не захотел покидать свой аул. А кинжал положил на пол перед собой, сдаваясь на милость победителей.

Ахульго

Стрелецкий, держа наготове пистолет, осторожно подошел к старику и наклонился, чтобы забрать его кинжал. В это мгновенье старик выхватил из рукава овчины саблю и нанес Стрелецкому удар. Юнкер рухнул, едва успев выстрелить. На выстрел сбежались его друзья.

Старик выставил перед собой окровавленную саблю и тихо смеялся, обнажив почти беззубый рот.

– Бей его, ребята! – крикнул кто-то, но волонтеры все не решались подойти.

– Может, лучше его пристрелить? – предложил другой волонтер.

Но тут подоспел их командир Нерский.

– Чего стоите? – закричал он на волонтером.

– Унесите раненого!

Волонтеры, будто опомнившись, подхватили раненого Стрелецкого и понесли его со двора. Но один остался, не сводя со старика пистолета.

– Не стрелять, – приказал Нерский.

– Он моего друга ранил, Сашку Стрелецкого! А может, и вовсе убил! – отвечал волонтер, не сводя со старика испуганных глаз.

– Мы пришли в его дом с оружием, – сказал Нерский.

– За это и мы французов убивали.

– То – французы! – растерялся волонтер.

– Уходи, – велел Нерский волонтеру и направил штык на старика, – не то будут потом кошмары мучить. Я сам его.

Волонтер опустил пистолет и побежал за своими друзьями. Седобородый, не переставая смеяться, покачал головой и бросил саблю перед Нерским.

– Сам одной ногой в могиле, а туда же, воевать, – покачал головой Нерский. Затем опустил штык, поднял саблю старика и ушел.

Вскоре за тем во двор въехал Хаджи-Мурад. Увидев его, старик перестал смеяться.

– Зачем не ушел? – спросил его Хаджи-Мурат, кружа на коне по двору.

– Хотел на тебя посмотреть, – прошамкал старик.

– Ты, говорят, герой.

– Они возьмут тебя в плен, – сказал Хаджи-Мурад.

– В плен? – опять засмеялся старик.

– Я даже молюсь сидя, ноги не держат. Какой из меня аманат?

– А рука еще крепкая, – сказал Хаджи-Мурад, поворачивая коня обратно.

– Лучше пусть убьют, – сказал старик.

– И примут на себя мои грехи. Чего мне еще желать?

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 234
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?