Сыскарь из будущего - Эдгар Крейс

– Может, их там и нетути вовсе? – заволновался лежавший рядом с Николаем в высокой траве молодой парень.

– Внутрь не заходил, так что не считал. Может, и нет, а может, их там и не один десяток наберется! Так что будем ждать. Когда разбойники появятся, те, у кого есть пищали, по моей команде стреляют по первым рядам! А после этого идем в атаку!

Парень вроде как успокоился. Стали ждать дальше. Прошло довольно много времени, когда наконец из главного входа, откуда они ждали появления разбойников, стал клубиться дым, и тут же показались первые разбойники. Сначала их было не так и много, но потом вышли и остальные. Они останавливались у входа и натужно откашливались. У всех у них слезились глаза. Разбойники старались хватать ртом воздух, и было видно, что им сейчас очень тяжело, но они все равно, проявляя осторожность, медленно, шаг за шагом, выходили из пещеры. Они пытались разглядеть своего противника и настороженно водили перед собой – кто чем владел. У кого была сабля, у кого здоровенный нож, кто тяжелой дубиной махал, а кто и топором. Яркий свет солнца после сумрака пещер их на время ослепил. Позади всех, прикрывая одной рукой рот тряпкой, а во второй держа наготове мушкет, выходил самый здоровенный из них. Николай определил его как главаря шайки, и это была его главная цель.

– Господа разбойнички! – зычно крикнул Николай. – Вы окружены! Сопротивляться бессмысленно! Бросайте подальше вперед свое оружие, а сами ложитесь на землю, и тогда у вас появится возможность остаться в живых!

Разбойники стали озираться, пытаясь найти говорящего. Сзади их в спины стал толкать главарь.

– Что уши поразвесили! Вперед! Затопчем этих опричников! Их мало, а нас много! Вона – попрятались, ироды бесовы! Рога свои не показывают! Им самим страшно! Нас вона сколько! На ножи их, окаянных!

Толпа разбойников ломанулась вперед, бестолково друг друга расталкивая. Главарь же не торопился попасть в первые ряды, а прятался за спины своих сообщников. Николай выбрал самых ретивых и выстрелил. Картечь сразу выкосила первую пятерку. Кого убила, а кого только ранила, но главное – это то, что они тоже выведены из строя. Вслед за Николаем выстрелили еще двое стрельцов, и еще на шесть человек у разбойников стало меньше. Но еще два десятка татей хоть были и напуганы, но вооружены, и когда они очухаются, то ринутся в бой. Николай не хотел пускать своих бойцов, пока главарь не разрядит свой мушкет. Он внимательно следил за его действиями. А тот залег за трупами своих подельников и тоже выжидал. Главарь понимал, что до него картечь пищалей стрельцов не долетит, и чувствовал себя в полной безопасности. «Хитрый, гад! Чем бы его отвлечь?» – подумал Николай, пока лежа перезаряжал мушкет. Создалась патовая ситуация. Николай не хотел рисковать своими людьми, а главарь не знал, как ему самому и его людям вырваться из ловушки.

Разбойники не ждали нападения из-за спины. Они были уверены, что их враг находится только перед ними, и этим моментом нужно было воспользоваться. Николай отдал лежащему рядом с ним подьячему свой заряженный мушкет и приказал стрелять, если разбойники снова поднимутся в атаку. Молодой парень явно боялся, но не хотел выказывать это перед своим начальником. Уже хорошо. Николай объяснил ему, что нужно делать, и перекатом ушел вниз по склону к реке. Понизу у него была возможность незаметно обойти разбойников, а затем ползком забраться на склон холма, в котором и был выход из пещеры, из которой вышли разбойники. Таким образом можно будет оказаться прямо над главарем. Но теперь желательно, чтобы разбойники полежали, пока Николай будет менять свою позицию.

Скатившись вниз к реке, он бегом вдоль нее переместился значительно правее. Здесь его разбойники уже не заметят, да и склон горы в этом месте был более пологий. Забравшись обратно наверх, Николай посмотрел в сторону залегших разбойников, они все напряженно смотрели перед собой и в его сторону не глядели. Ползком он перебрался к склону холма и осторожно полез наверх. Наконец забрался на холм и осторожно посмотрел вниз. Главарь разбойников как раз находился под ним, распластавшись на земле. Внезапно он вскочил и закричал:

– Чаго разлеглися, олухи! Вперед, они больше не стреляють!

Некоторые из разбойников нехотя вскочили и, не торопясь, пошли вперед. И тут же грохнул выстрел. Это из мушкета Николая выстрелил подьячий. Один из татей громко закричал и завалился на бок, держась за живот. Остальные снова залегли. В их числе и главарь. Он еще не произвел выстрела – выжидал, чтобы уж бить наверняка. Николай вынул из кобуры пистолет и стал прицеливаться в руку главаря. Николай набрал воздуха, замер и плавно нажал на курок. Прозвучал выстрел, и главарь выронил из руки пищаль. Он дико закричал, схватился за раненую руку, а его подельники, не понимая, в чем дело, стали таращиться на него.

– Вперед! В атаку! – закричал с холма Николай и побежал вниз.

Его люди поднялись и бросились на разбойников. Завязался ожесточенный бой на саблях и ножах. Десяток Николая превосходил по боевой подготовке татей, но те отлично понимали, что это их последний бой, и дрались, как загнанные в угол крысы. Отчаянно и ожесточенно. Даже главарь, несмотря на рану в руке, встретил Николая с разъяренной от гнева, покрасневшей рожей. Он заорал и, прижимая к груди раненую руку, бросился на него, с бешеной скоростью вращая перед собой саблей. Он бился с неиссякаемой силой, как виртуоз сабельного боя. Он был явно из бывших вояк, выигравший не один бой. Скорее всего, в свое время он имел чин не меньше десятника.

– Ненавижу! – оглушительно ревел обезумевший главарь.

Он вертел саблей перед собой, как пропеллером, совершенно забыл о своей ране и бился действительно словно берсерк, да еще и к тому же двурукий. Самый опасный из воинов. Они одинаково легко могут биться на саблях одновременно обеими руками. Как-то Николай сразу не придал значения тому, что у главаря на поясе висели две сабли. Рана на руке главаря все же должна давать о себе знать. Она кровоточила, и рано или поздно, но силы должны были покинуть его. Но это время все никак не наступало. Напротив, Безголовый только постоянно наращивал темп, и Николаю становилось все сложнее и сложнее отбиваться от него. Даже имея подготовку кандидата в мастера спорта, он еле-еле успевал отбиваться от наседавшего на него противника. Хотя тот и был меньше его ростом, но имел неимоверно плотное телосложение и бычью силу. Каждый его удар саблей болью отзывался в руке Николая. Ему даже было некогда оглянуться назад, а это было очень плохо. Его никто не подстраховывал в этой схватке. Внезапно он почувствовал коварный удар в спину, но его спасла кольчуга московского кузнеца. Удар тупой болью прошел по телу Николая, но тот сжал зубы, вытерпел и, не глядя, нанес удар ногой назад по невидимому врагу. Немного отвлекся, и вот на его голову обрушивается мощный удар саблей, но он чудом успевает увернуться от него. Сзади сдавленно закричали. Значит, его удар ногой пришелся по цели. Тогда Николай тут же ушел в кувырке вниз и из этого положения ударил главаря шпагой по поджилкам ног. Вот они-то у него никак не были защищены. Силач потерял из виду своего противника и удивленно оглянулся назад, но Николай снова в кувырке ушел в сторону, резко в прыжке вскочил и ударом ноги по почкам добил своего врага. Главарь согнулся и повалился на бок на землю. Берсерк в нем умер. Остался лишь раненый боец, но и он не сдавался и даже лежа пытался достать Николая, но это уже было не столь опасно, порезанные поджилки ног не давали ему возможности быстро двигаться, а Николай уже ушел в сторону. В это время сзади на него налетел еще один из разбойников, но Николай по шумному дыханию заранее определил момент опасности и ушел от нее в сторону. Длинный нож татя прошел мимо, а Николай мощно рубанул его по кисти руки. Раздался крик, разбойник выронил нож и схватился за руку. Он скулил, и это был самый громкий звук из слышимых Николаем звуков на поле боя. Он оглянулся. Все – бой закончился. Все тати лежали на земле. Среди них он увидел и двоих своих. Они тоже не двигались и не стонали. Их глаза безжизненно смотрели в голубое небо. Николай пересчитал быстро своих бойцов. Двое убитых, четверо раненых. Один из них тяжело, а другая четверка выглядела вполне боеспособной, если не считать мелких царапин. Но бойцы были измотаны битвой. Они стояли и удивленно оглядывали заваленное окровавленными трупами поле боя. К Николаю подошел молодой парнишка, который до боя лежал рядом с ним в засаде. Посмотрел на корчившегося от боли главаря, потом на Николая и сипло произнес: