Командор Петра Великого - Алексей Волков

– Что с ним, блин? – первым не выдержал Валера.

– С Командором ничего, – успокоил друзей Меншиков, видя, что государь предпочитает помалкивать.

Но не успели они успокоиться, как тот же Алексашка рассказал о взрыве в Коломне.

– Вот с тех пор Кабанов, пишут, сидит мрачный и ровным счетом ничего не делает, – вздохнул фаворит.

Но вздохнул искренне. Командор как соперник им не воспринимался. Пользы же от него было много.

– Царствие им небесное, – потрясенно пробормотал Валера.

Он практически никогда не поминал Господа, а тут пришлось.

Выпили за упокой. Петр с Меншиковым за компанию, Аркадий и Валера искренне. Припомнилось, как ради спасения женщин гонялись за Ягуаром по морям и джунглям. Наверно, поэтому смерть подруг Командора казалась еще более абсурдной.

Все как-то стало казаться незначительным. Ладно, когда современники один за другим погибали в боях, но так…

И кому что объяснишь? Петр явно не понимал. Он относился к женщинам чисто с практической стороны. Использовал, не испытывая особых чувств, и тут же переключался на другие дела.

Веселья как не бывало, а царь даже не понял причины. С его точки зрения поводов для радостей было гораздо больше.

А утром, когда вернулись от Петра, на «Лани» был приспущен кормовой флаг. Былые соплаватели скорбели вместе со своим далеким предводителем…

Рейсы чередовались с долгими стоянками в портах. Когда по причине отсутствия груза, когда, и гораздо чаще, из-за погоды. Зима – не лучшее время для мореплавания даже в сравнительно мягком европейском климате.

Волонтеры, люди, вопреки названию, подневольные, потихоньку привыкли к доставшейся им доле. А Аркадий и Валера уже давно чувствовали себя везде как дома. Или же дома для них было все равно что в гостях.

В начале весны стали потихоньку собираться домой. Дорога дальняя, многотрудная, и надо сделать необходимый текущий ремонт, заменить прогнившее дерево, просмолить корпуса, очистить днища от налипшей на него дряни.

Корабль – словно ребенок – требует постоянного ухода и надзора. И не стоит говорить, что ожидает беспечных мореплавателей, забывающих об этом.

Но бывают такие дни, когда судьба преподносит нам внезапные приятные сюрпризы. Таким сюрпризом для двух карибских ветеранов стало вхождение в гавань видавшего виды корабля. Вроде в чем невидаль, однако было в небольшом фрегате нечто, напоминающее иные дни и иные воды.

Трудно оформить в слова, что именно привлекло к нему внимание. Мало ли в Шербуре плавающей посуды! Одни приходят, другие уходят. Щеголеватые и запущенные, только с верфи и помнящие совсем уж далекие времена, на любой вкус и его отсутствие. Ну, разве филигранные маневры, словно работающие с парусами моряки просто не представляли себе иного.

Толпа в порту едва не аплодировала. Здесь видали всякое и умели ценить настоящую лихость.

Но странность была не в том. Вскоре, когда таможенный контроль был завершен, от фрегата отвалила шлюпка и ходко направилась прямиком к «Лани». Почему к ней? В гавани стояло множество кораблей, среди которых бригантина терялась.

– Блин! У нас что, знакомцы объявились? – Валера посмотрел на Калинина так, словно последний был ответственным за все, происходящее на рейде.

– Почему бы и нет? Не первый же день! – Аркаше оставалось лишь пожать плечами.

Шлюпка подошла ближе, но еще до того, как она пристала к борту бригантины, оттуда донесся веселый голос:

– Эй, на «Лани»! Командор у себя?

Челюсть Калинина отвисла, и от невозмутимости не осталось и следа. Зато прореагировал Ярцев. Вполне в своем стиле:

– Да это же наши! Ядрен батон! Никак Билл?

Под своими подразумевались те, кто сейчас должен был находиться далеко. В районе Карибского моря, гораздо чаще именуемого флибустьерским.

Начала лета за делами я почти не заметил. Первая половина весны запомнилась бездорожьем с мгновенным нарушением регулярного подвоза, поднявшимся уровнем воды в реках и прочими прелестями, о которых я никогда не задумывался в свои времена.

Потом подсохло. Снабжение вроде наладилось, но все равно сырья упорно не хватало. Демидов только принялся осваивать Урал. В большой стране не было сколько-нибудь развитой добычи железных руд. Из-за нехватки металлов многие проекты повисали в неопределенности. Другие пробуксовывали. Новые задачи требовали новых технологий, а те – качества поступавших к нам металлов.

И чертовски не хватало рабочих рук. Я старался платить рабочим. Слухи об этом привлекали многих, да только многие ли могли делать то, что при нормальном развитии должно было появиться спустя десятилетия, а то и века?

Каждый новый станок, каждая паровая машина была чуточку совершеннее предыдущих. Но только чуточку. Промышленный прогресс быстро не происходит. Особенно такой, не вызванный назревшими предпосылками, а подстегнутый исключительно нашей волей.

Выпуск штуцеров наладился, а револьверные ружья по-прежнему были изделием штучным. Сверх того, гибель запасов ртути делало невозможным производство патронов, и приходилось складировать изделия до лучших времен. Точно так же провисали наши электрические проекты. На этот раз – из-за отсутствия хороших изоляторов. Не инженеры мы и не химики, чтобы вот так, с ходу, найти заменители того, с чем в будущем не будет никаких проблем.

Зато заработала мануфактура по производству бумаги. Нет, никаких новых технологий. Обычное в нынешнем веке сырье из льна, но тут ничего поделать мы не могли.

Бумаги требовалось много, производимое раскупалось мгновенно или же шло на другие проекты, наподобие производства патронов к обычным штуцерам и фузеям, и я уже договорился об открытии сразу двух аналогичных мануфактур, в Москве и в Твери.

Не менее хорошо шла сдача в казну очищенной водки.

Строилась мануфактура по изготовлению мундирного сукна.

На очереди был довольно неприбыльный проект по внедрению на Руси картофеля, а южнее – подсолнуха.

В общем, работы непочатый край.

Единственное облегчение – рекламу картошки взяла на себя церковь. Мы еще в том году внесли нехилое пожертвование и потратили массу времени на убеждение священников, что новый продукт послан Богом. По православному календарю половина дней в году являются постными, а что в такие дни может быть лучше американского продукта?

Нас бы мужики проигнорировали. Своих пастырей не смогли. Не все и не сразу, однако запасы у нас были разобраны быстро, и теперь приходилось ждать, пока Аркаша привезет еще. Явление еще не стало повсеместным, но хоть в коломенских деревнях картофель получил шанс на существование.

Женя Кротких фактически все время проводил в разъездах. Ардылов после гибели племянницы, ее подруги и своего друга почти не вылезал с производства.