7-е небо - Максин Паэтро

Ханни посветил фонариком внутрь мини-вэна, чтобы мы с Конклином могли разглядеть обугленное тело на водительском сиденье. Оно было отодвинуто назад. Поперек коленей жертвы лежала тяжелая цепь, а сверху маленькая книга — прямо на вывалившихся розовых кольцах толстого кишечника.

У меня подкосились ноги.

В гараже стоял удушливый смрад горелого мяса и бензина. Я почти слышала крики, мольбы, тихое «чирк» спички и рев всепожирающего пламени. Рич спросил, в порядке ли я, и я ответила — да, но в голове крутилось, что произошедшее здесь ранним утром перешло некий предел ужаса и страданий.

Что это истинно сатанинское злодеяние.

Доктор Роуч застегнула черный мешок и попросила помощников отнести тело женщины в машину. Роуч была миниатюрной, лет сорока с небольшим. Густые седеющие волосы связаны в хвост, очки висят на украшенной стразами цепочке.

— При ней не было документов, — отметила она. — Все, что я могу сказать, — совсем юная девушка, может, даже подросток.

— Не жена?

— Бывшая супруга мистера Бима живет в Окленде, — пояснил шериф, складывая мобильный. — Она скоро подъедет.

Ханни начал беглый отчет о пожаре, делясь с нами информацией:

— Пожар начался на заднем сиденье. Позади водительского кресла были навалены газеты и дрова. А это буксирная цепь, — кивнул он на тяжелые звенья, стягивавшие колени жертвы. Указав на металлический лом между педалями, он объяснил, что это замок рулевого механизма; его пропустили через звено, а цепь застегнули за рулевой колонкой. Ханни считал, что сперва мужчину надежно приковали цепью, а потом полили бензином газеты и дрова. — Затем, наверное, жертв облили бензином, а канистру сунули между сидений…

— Извините, ребята, мне надо начинать осмотр места преступления. — Хартнетт открыл чемоданчик. — Шеф уже кипятком брызжет.

— Подождите минуту, пожалуйста, — попросила я. Взяв у Ханни ручку, я нагнулась в машину. Ханни направил свет фонарика мне через плечо. Ручкой я открыла книгу, лежавшую на коленях Алана Бима.

Какое послание оставил нам Голубь?

Обычную чепуху, как из печенья с предсказаниями?

А может, он сошел с ума и опрометчиво оставил нам что-нибудь разумное? Я посмотрела на титульный лист, но увидела лишь печатный заголовок: «Новый Завет». Больше там не было ничего. Ни кухонной латыни, ни даже экслибриса.

Я выпрямилась, когда Рич сказал:

— Линдси, вот это проверь.

Я снова полезла в машину и на сей раз увидела почерневший хвостик ленты, торчавший между страницами. Действуя ручкой, я открыла Библию на закладке. Евангелие от Матфея, стих 3:11.

Несколько строк было подчеркнуто ручкой.

Почти касаясь щекой обгоревших, оголившихся костей жертвы, я прочла подчеркнутое вслух:

— «Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня; я недостоин понести обувь Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем…»

— Очищение огнем — основная библейская тема, — проворчал Конклин.

В этот момент дверь гаража распахнулась и на пороге, залитая солнечным светом, замерла элегантная женщина лет сорока в деловом костюме, с искаженным гневом и страхом лицом.

— Я Алисия Бим. Кто здесь главный?

— Пол Аркарио, — представился шериф, протягивая руку. — Это я вам звонил. Давайте выйдем отсюда и поговорим…

Миссис Бим резко, чуть не оттолкнув его, прошла к мини-вэну. Конклин тоже не успел ее остановить. Долгую секунду она расширенными глазами смотрела внутрь сгоревшей машины, потом судорожно сжалась, согнулась и закричала:

— Боже мой, Алан! Что с тобой случилось? — Она вскинула голову и устремила взгляд на меня: — Где Валери? Где моя дочь?

Я представилась и сказала миссис Бим, что ей необходимо покинуть гараж и что я пойду с ней. Она подчинилась, когда я, придерживая ее за спину, повела к выходу. Мы направились к дому.

— Эти выходные дочь проводила с отцом, — проговорила миссис Бим. Она открыла дверь и, едва переступив порог, с криком бросилась бегом по комнатам: — Валери! Вэл! Где ты? — Я шла за ней. Остановившись, она сказала мне: — Может, Вэл осталась на ночь у подруги?

При виде преображенного надеждой лица миссис Бим у меня разрывалось сердце. Ее ли дочь лежит в мешке для трупов? Я не знаю. Если даже так, не мое дело ей об этом сообщать. Сейчас надо как можно больше узнать об Алане Биме.

— Давайте пару минут побеседуем, — попросила я.

Мы присели за сосновый деревенский стол на кухне, и Алисия Бим рассказала о своем двадцатилетнем браке, который год назад закончился разводом по инициативе Алана.

— Он много лет страдал депрессией. Считал, что его жизнь потрачена на добывание денег, что он пренебрегал своей семьей и Богом. Алан стал очень религиозным, все время каялся, повторял, что времени почти не осталось… — Алисия Бим замолчала на полуслове. Я проследила за направлением ее взгляда: она смотрела на стол у раковины, где рядом с конвертом лежал развернутый голубой листок. — Может, это записка от Вэл? — Она кинулась к раковине, схватила письмо и начала читать: — «Дорогая Вэл, моя самая любимая девочка, пожалуйста, прости меня, я просто не могу больше…» — Она подняла на меня глаза: — Это почерк Алана.

В этот момент Ханни просунул голову в дверь и попросил меня на два слова.

— Линдси, соседка говорит, у нее на автоответчике сообщение от Алана Бима. Он просит за все прощения, словно уезжает навсегда.

Стих из Библии вместо латинской цитаты. Отсутствие лески на руках и ногах. И жертвы не были супругами.

Голубь этого не делал.

Голубь не имеет отношения к этим смертям. Надежда вынудить его сделать ошибку и вычислить местонахождение стала мертвее, чем сгоревший человек в машине.

— Алан Бим покончил с собой, — сказала я.

Ханни кивнул.

— Версия самоубийства будет рабочей, пока все не проверим, но, по словам соседки, Бим и раньше пытался свести счеты с жизнью. По ее словам, у него был рак легких в терминальной стадии.

— Поэтому он приковал себя к рулю и поджег машину?

— Видимо, чтобы не дать себе передумать на сей раз. Но это уже его дело. А вот дочь, по-моему, пыталась его спасти, однако у нее с самого начала не было шансов…

— Ну да, сразу потеряла сознание от ядовитого дыма и раскаленного воздуха.

Добравшись вечером домой, я хотела очень многое рассказать Джо и надеялась не заснуть до разговора. Он сидел в кухне в шортах и футболке, в которых ходил на вечернюю пробежку с Мартой, и с бокалом вина в руке. По восхитительному запаху чеснока и орегано я поняла, что он и ужин приготовил.