Жгучее желание - Джейн Энн Кренц

Рейн встряхнулась, гоня прочь охватившее ее чувство вины, и холодно улыбнулась:

– Мы только что говорили о том, какие большие деньги вы намерены сделать на этом проекте, помните? Ведь именно они являются истинной причиной вашего визита, не так ли?

Кессиди поджала губы:

– Я не отрицаю, что зарабатываю на жизнь написанием книг, но деньги не главная причина, по которой занимаюсь этим. Если бы меня интересовали лишь деньги, то писала бы детективы, выдуманные, а не основанные на реальных событиях. Я пишу книги по той же причине, что заставляет вас помогать Бредли: тоже хочу встать на защиту давно забытых жертв преступлений.

Рейн охватил очередной приступ вины.

– Мне очень жаль. Я вовсе не хотела вас обидеть предположением о том, что вами движет лишь материальная заинтересованность.

Кессиди смягчилась:

– Существует еще одна причина, по которой я это делаю. Нам, то есть обществу, необходимо детально изучать поведение преступников и останавливать охваченных злобой психопатов, прежде чем они успеют добраться до своих жертв. Вам известно, как повлияло на семью Деллингем убийство Линды? Оно сломало этим несчастным жизнь.

– Я не говорю, что вы не испытываете потребности писать о настоящих преступлениях, – поспешно произнесла Рейн. Черт, точно так же давил на нее Бредли, когда просил о помощи.

– Буду честна с вами, – не отступалась Кессиди. – Я была настроена весьма скептически, когда Бредли сказал, будто вы называете себя ясновидящей. И меня вряд ли можно осуждать за это. За свою жизнь я повидала огромное количество мошенников. И даже написала книгу о шарлатане, который выдает себя за ясновидящего.

– «Жестокие видения», – произнесла Рейн.

По лицу Кессиди разлилось удовлетворение.

– Вы читали?

– Да. – Рейн действительно прочитала эту книгу в надежде найти родственную душу, человека, который бы ее понял, но описываемый в книге человек оказался банальным жуликом.

– Тогда вы понимаете, что я подумала, когда Бредли рассказал, будто вы слышите голоса. Он пытается убедить себя в том, что вы всего лишь обладаете даром подмечать мелкие детали на месте преступления, которых не видят и не замечают другие люди. Но я верю, что вы настоящий экстрасенс, Рейн, и хочу написать о вас и вашем даре. Я хочу присутствовать при расследовании дела Деллингемов и рассказать людям о торжестве справедливости.

– Вы не понимаете, – перебила ее Рейн. – Менее всего я хочу, чтобы мое имя появилось на страницах вашей книги.

Кессиди заметно смягчилась:

– Я уважаю ваше желание. И обещаю придумать для вас псевдоним.

– Не думаю, что это выход. Блогерам и журналистам не составит труда вычислить, кто я такая.

Кессиди с готовностью подалась вперед.

– Я гарантирую вам анонимность, поверьте. Я еще ни разу не выдала своих источников.

– Нет, – твердо заявила Рейн. – Я не хочу участвовать в этом проекте.

Вот тут впервые за все время беседы Кессиди позволила себе выказать раздражение. Рейн заметила, что почти незаметная перемена ее настроения обеспокоила Ники и теперь та то и дело с тревогой посматривала на работодательницу.

Кессиди же принялась барабанить пальцами по кожаному подлокотнику дивана и решительно посмотрела на Рейн.

– Проблема в Бредли, не так ли?

– Нет.

– Я понимаю. – Кессиди бросила взгляд на Зака, а потом вновь перевела его на свою собеседницу. – Бредли объяснил, что вы неверно истолковали ваши с ним отношения: придумали себе больше, чем было на самом деле, но не стоит из-за этого переживать, подобное случается.

Рейн посмотрела на часы и вскочила с дивана.

– Прошу простить, но мне пора на работу. Желаю вам удачи с книгой.

Однако Кессиди и не думала подниматься с дивана, и Ники занервничала еще сильнее. Она несколько раз моргнула, а потом откашлялась.

– Э… наверное, нам тоже пора идти, мисс Катлер. Вы не забыли, что в девять часов вам нужно позвонить своему агенту?

Кессиди помедлила еще немного, явно раздосадованная отказом, и Рейн едва удержалась от желания силой вытолкать ее из своего дома. Это было бы совсем не сложно, ведь она превосходила незваную гостью и весом, и ростом.

Но Кессиди, кажется, наконец поняла, что ситуация становится крайне неловкой, поэтому нехотя поднялась с дивана и, протянув Ники руку, отрывисто бросила:

– Карточку.

Помощница поспешно открыла кожаный портфель, достала оттуда золотистого цвета визитницу, вынула одну из карточек и положила в протянутую ладонь Кессиди.

Катлер передала карточку Рейн.

– Я хочу, чтобы вы еще раз обдумали мое предложение. Несмотря на личные взаимоотношения с Бредли, вы отлично работали и сейчас можете внести неоценимый вклад в дело справедливости. Прошу вас, сохраните эту карточку. Когда будете готовы принять мое предложение, позвоните – это номер моего мобильного.

Рейн взяла карточку, так как считала, что это поможет выпроводить писательницу из квартиры.

Зак уже открывал дверь. Катлер быстро вышла на улицу, и Ники, бросив на Рейн извиняющийся взгляд, последовала за ней.

Захлопнув дверь, Зак посмотрел на Рейн:

– Очень решительная женщина.

– Она считает, что мое нежелание участвовать в ее проекте связано с Бредли.

– Знаю.

– Но это здесь ни при чем. Я просто не хочу рисковать.

– Ты ей не доверяешь?

– Нет. Мое инкогнито будет раскрыто, едва только кто-то из блогеров копнет глубже.

– Почему-то мне кажется, что ты права.

Рейн взглянула на Зака:

– Что ты намерен делать дальше?

– Во-первых, тебе не стоит сегодня ходить на работу. Полагаю, Пандора справится без тебя?

– Конечно. А что будем делать мы?

– Думаю, пришло время поговорить с теми, кто последним видел Веллу Талентайр живой.

Доктор Бакстер Огилви посмотрел на Рейн через стол, заваленный папками, документами и научными журналами. Этот человек возглавлял психиатрическую лечебницу Святого Дамиана. За тот год, что Велла была пациенткой этого лечебного заведения, Рейн прониклась к доктору симпатией и уважением. Он с состраданием относился к своим подопечным и был с головой погружен в медицинскую практику. Рейн знала, что он так и не нашел истинной причины психического заболевания ее тети. Чтобы понять его природу, нужно было бы поверить в ее паранормальные способности. Только Рейн знала, что он не пойдет на это. И в конце концов доктор Огилви счел симптомом заболевания заявление Веллы о том, что она слышит голоса.