Тайна брачного соглашения - Джорджия Ли

Теперь Джейн понимала, что Джаспер, как и она сама, считал себя недостойным любви из-за того, что совершил в прошлом. Необходимо доказать ему, что он ошибается.

Джаспер взобрался на второй этаж склада и полез за ключом от кабинета. Его руки дрожали, и он никак не мог ухватить связку, словно пьяница, которого с похмелья бьет лихорадка. Он остановился и уперся ладонями в шершавую деревянную стену. Его окружала полная темнота. Несколько часов подряд Джаспер бродил по улицам, стараясь прийти в себя, пока ноги не вынесли его к докам. Он не хотел идти сюда, не хотел верить, что эти стены – все, что у него осталось, вся его суть. Какое-то время – очень недолго – Джаспер считал, что в его жизни может быть нечто большее, чем разоряющиеся игроки, карты и ставки. Джейн помогла ему построить мечту и почти сделать ее явью, но даже ее любви не хватило, чтобы одолеть прошлое и искупить его грехи. Теперь все дурное, что он когда-либо совершил, нахлынуло на него, словно разрушительная волна, и, конечно же, не существовало такой силы, которая могла бы ее остановить.

Перед Джаспером предстало искаженное от отвращения лицо отца, и он крепко зажмурил глаза. Отец, мать, братья и сестры, которые, отталкивая друг друга, бросились обнимать его, когда он, худой, изможденный и мрачный, сошел с корабля в Портсмуте, сегодня вечером в ужасе отшатнулись от него. То же самое Джаспер чувствовал, отплывая в Америку. Он никому не нужен, его убрали с глаз долой, как убирают на чердак нелюбимый сюртук. И они были правы. Он должен был держаться от семьи подальше, потому что была в нем какая-то червоточина, слабость, больше похожая на болезнь. И в конце концов она пожрала все чудесное, что было у него в жизни, включая Джейн.

«Я должен вернуться к ней и все исправить», – решительно подумал Джаспер и спустился на одну ступеньку вниз. Уйти из этой темноты, направиться к свету, который она предлагала. Джаспер вдруг замер. Но ведь это невозможно. После того, как он с ней обошелся, нечего и надеяться на то, что она примет его обратно. У него нет ни единого шанса снова завоевать ее сердце. Вместо Джейн он выбрал вот это и поэтому не имеет права ни на любовь, ни на прощение.

В коридоре его встретила странная тишина. Не было слышно ни голосов, ни смеха, ни стука костей или звяканья шарика рулетки. Дверь в игровой зал была открыта нараспашку.

Джаспер заглянул внутрь и остолбенел. Он не верил своим глазам. Зал был абсолютно пуст, не считая мистера Бронсона, который сидел за столом и крутил между пальцами фишку. Джаспер видел его таким подавленным лишь в тот день, когда до мистера Бронсона дошли вести о смерти его отца. Игровой зал был в полном беспорядке: разбросанные по столам карты, валяющиеся повсюду фишки, сдвинутые с мест стулья. Некоторые были даже повалены.

– Что здесь произошло? – спросил Джаспер, и его слова эхом отразились от стен.

Мистер Бронсон, сжав фишку в кулаке, встал, обводя глазами помещение.

– Сюда ворвался лорд Фентон, в сопровождении констебля. Потребовал, чтобы я немедленно закрыл зал. Я сказал: пусть покажет мне то место в юридическом кодексе, где говорится, что наше предприятие незаконно. Ни его светлость, ни констебль так и не смогли представить мне доказательств. Они ушли. Но вместе с ними ушли и все наши клиенты. Никому не хотелось оказаться в тюрьме или обнаружить свое имя в газетах. Теперь, когда Фентон поднял шум, они вряд ли вернутся.

Джаспер тяжело оперся о спинку стула. Он трудился как одержимый, чтобы создать «Компанию» и обеспечить себе кусок хлеба, делал все для того, чтобы игорный дом процветал, лгал, чтобы скрыть свое участие, – и все пошло прахом. Развалилось, как карточный домик. Теперь крупье и лакеям не на что будет жить, он не сможет посылать деньги мадам Робийяр, а главное – ему не на что больше содержать Джейн. Он пришел сюда, потому что игорный дом – все, что у него есть, но оказывается, не осталось вообще ничего. У него отняли даже это.

– Я открою клуб как можно скорее и возьму на работу всех наших служащих. И для вас тоже найдется место.

Джаспер уже причинил боль своим родным. И не мог допустить, чтобы из-за него пострадало еще больше людей.

– Я не смогу у вас работать. Ваши клиенты непременно узнают меня. Я для них словно чума – они будут избегать меня и всего, что со мной связано. К счастью для вас, мало кому известно, что вы имели отношение к «Компании».

Джаспер медленно опустился на стул. Он думал, что клуб поможет ему и другим, но и эта надежда растаяла.

– Рано или поздно это все равно выплывет наружу.

Он рассказал мистеру Бронсону обо всем, что случилось сегодня в доме родителей.

– Меньше чем за одну ночь я лишился всего, что имел.

– У вас есть жена. И вы оба достаточно умны, чтобы как-нибудь выбраться из этого положения.

– Не думаю, что она захочет мне помогать. После всего, что я сделал. – Джаспер побарабанил пальцами по зеленому сукну.

Мистер Бронсон подошел ближе и возложил ему на плечо свою широкую тяжелую ладонь.

– Когда мы познакомились, она не посмотрела на меня свысока. Не упрекнула в том, что я ввергаю вас в пучину неправедной жизни. Она приняла меня таким, какой я есть, и не осудила. Последние несколько недель вы приходили сюда совсем другим человеком. Я не помню, чтобы вы так радовались, когда мы открылись, но потом вы решили, что скоро уйдете из «Компании», и глаза у вас так и загорелись. Это она заставила вас измениться. И конечно, она поможет вам – если вы ей позволите.

Мистер Бронсон похлопал Джаспера по спине и вышел.

Оставшись в одиночестве, Джаспер рассеянно оглядел висящие на стенах картины в позолоченных рамах – его страховка на самый крайний случай. Но как мало они значили. Деньги, и больше ничего. Какая польза от денег его измученной душе? На них не купишь любовь, как было не купить хлеба в Саванне. Единственной драгоценностью в его жизни была Джейн, и он ее потерял.

– Джаспер?

Джаспер резко обернулся, чуть не свалившись со стула. На пороге стояла Джейн. Он смотрел на нее и думал, что этого не может быть. Те же ощущения он испытывал, когда увидел, что в гавани стоит корабль, который увезет его из Саванны в Англию.

– Джейн? Что ты здесь делаешь?

– Я пришла за тобой. Ты мой муж, и напрасно ты считаешь, что можешь удалить меня из своей жизни. Тебе это не удастся.

Огибая столы, она приблизилась к нему, и вид у нее был столь же целеустремленный, как в то утро, когда она тайком пробралась к нему в спальню. Это была Джейн, которую он знал с детства, в которую влюбился.

– Пришло время распрощаться с чувством вины. Нам обоим.

– «Нас обоих» нет. Есть только я и все, что я натворил.

– Это не так. Много лет я думала, что заслужила все плохое, что со мной происходит, потому что заразила родителей лихорадкой. Это грызло мою душу, я изнывала от боли… пока не убедила себя, что не достойна любви. Как выяснилось, я была не права. И ты тоже не прав.